Еще раз оправдал себя закон «всякая инициатива наказуема»: нам не только разрешили, нас обязали создать систему регулирования расхода по соотношению компонентов и синхронизировать расходы между всеми боковыми блоками. А для верности это предложение было подкреплено, как в то время полагалось, решением ЦК и Совмина.
Электронику для этой системы разрабатывало ОКБ-12, которое возглавлял Алексей Сергеевич Абрамов. Это был тот самый институт НИСО, с которым я сотрудничал во время войны и с тогдашним начальником которого генералом Петровым в 1945 году впервые улетел в Германию. Теорией системы и ее электронным исполнением занимался Глеб Маслов, опытный специалист авиационного приборостроения, способный критически осмыслить задачу и совмещающий качества теоретика, конструктора и испытателя. Мы обрели в лице Маслова еще одного надежного смежника и хорошего товарища, с которым в последующих весьма острых ситуациях летных испытаний всегда достигали взаимопонимания. Новая система была названа СОБИС – система опорожнения баков и синхронизации. Для академического развития теории регулирования двигателей к работе привлекли Институт автоматики и телемеханики Академии наук. Этими проблемами там увлекся молодой ученый Юрий Портнов-Соколов.
Много сил у нас отняли исследования, конструкторская разработка и испытания датчиков измерения уровней в баках жидкого кислорода и керосина. Ответственным за эту разработку был славившийся изобретательностью Константин Маркс. Он прекрасно разбирался в теоретических основах электротехники и славился инженерным искусством приборной реализации своих идей. После многочисленных экспериментов по выбору принципов измерения мы остановились на емкостных дискретных датчиках. Оказалось, однако, что задача расположения точек для дискретной регистрации уровней отнюдь не тривиальна. Она определялась особенностями конструкции бака и программой полета. Когда с подгонкой датчиков уровня под каждый бак что-либо не ладилось, острословы не упускали случая пошутить: «Вот даже К.Маркс не имеет ответа на этот вопрос».
Несмотря на массу хлопот, которые всегда доставляет отработка принципиально новой по задачам и исполнению системы, СОБИС вошла в ряд принятых и необходимых ракетной технике систем. Ракета Р-7 уже не мыслилась без электроавтоматики регулирования двигателей по оптимизации соотношения расхода компонентов, тяге и синхронизации расходов между боковыми блоками.
Упомянув Маслова и Портнова-Соколова, хотел бы отметить, что наши контакты не ограничивались чисто деловыми отношениями. Жена Маслова, художница, сделала несколько портретов Королева, которые после его смерти украшали интерьеры на нашей и других фирмах. С Портновым-Соколовым у нас оказалось общее хобби – страсть к байдаркам. Теперь, когда на такие путешествия уже не хватает физических сил, мы вынуждены ограничиваться приятными воспоминаниями о походах на веслах.
Проблема номер три. Ни одна из предлагаемых в эскизном проекте компоновок пакета не обладала надежностью при сопряжении с предполагаемым стартовым сооружением. Начиная с А-4 – Р-1 мы привыкли к свободно стоящей ракете, стартующей со стола.
Но как установить пакет из пяти ракет на стол, чтобы он не рассыпался? Нагрузка на хвостовую часть блоков при такой схеме будет столь велика, что для обеспечения прочности необходимо было такое усиление конструкции, которое выходило за разумные пределы. По расчетам, при скорости ветра до 15 м/с из-за большой «парусности» пакета (ширина пакета в хвостовой части составляла 10 м) создавались нагрузки, угрожавшие свалить ракету со стола. Королев просил Бармина спроектировать вокруг старта стену для защиты от ветра. Бармин от этой работы категорически отказался: «Создание китайской стены вокруг старта не входит в мою тематику».
В КБ Бармина полным ходом проектировалась «телега», которая вывозила собранную ракету из МИКа в вертикальном положении и устанавливала ее на четыре стола – по одному для каждого бокового блока. Никого такая схема не воодушевляла. Сложно и дорого. Кроме всего прочего, когда проектанты подсчитали, какой может быть опрокидывающий момент за счет разброса абсолютной величины тяги двигателей боковых блоков и сложили его с возможными ветровыми нагрузками, то убедились, что без «китайской стены» обойтись никак нельзя. В то же время сама идея стены вызывала столько обоснованных возражений, что общее мнение сводилось к короткой фразе: «Так дальше продолжаться не может». Положение создавалось критическое.
Силовая схема пакета была выбрана так, что в полете усилия от тяги двигателей боковых блоков передавались на центральный блок в верхней силовой связи. Боковые блоки как бы тащили весь пакет, упираясь в «талию» центральной второй ступени. Эта схема оказалась оптимальной для полетных условий. Принцип соединения боковых блоков с центральным, передача усилий на центральный блок и последующая техника безударного отделения – развала пакета так, чтобы центр спокойно ушел вперед без всякой опасности соударений, – все это было остроумно, изобретательно придумано и разработано. Проектная группа, которая все это придумала, возглавлялась Павлом Ермолаевым в отделе, которым руководили сначала Константин Бушуев, а затем Сергей Крюков.
Очень внимательно и придирчиво за предложениями по технологии сборки пакета и схеме разделения следил Королев. Мишин, еще со студенческих лет любивший нетривиальные предложения в практической механике, уделял этой проблеме большое внимание. Наряду с такой новинкой, как рулевые камеры вместо рулей, эти проблемы начали выплескиваться на Советы главных и приводить к жарким спорам.
Возникла идея отказаться от стартовых столов и создать ракете еще на Земле условия, близкие к полетным. Вместо установки на стол ракета подвешивается в стартовом устройстве, опираясь на его фермы в том же месте, куда передаются усилия боковых блоков. Если бы в те времена возникли мысли о исторической перспективности принимаемых решений и закреплении их авторскими свидетельствами, то в коллективе изобретателей на первом месте должны были значиться Мишин, Ермолаев и Крюков. Их предложение могло опрокинуть разработки, на которые Бармин уже затратил много сил. Наземщики продолжали отстаивать свою позицию – опирание хвостовыми отсеками боковых блоков на стартовое устройство.
Королев поручил Мишину доложить новые революционные идеи Совету главных и Рудневу, который в то время был председателем Государственного комитета по оборонной технике и отвечал за выполнение постановления о создании межконтинентальной ракеты. НИИ-88 снова находился в подчинении Руднева. С его участием Совет главных рассмотрел новое и необычное предложение по схеме старта Р-7.
Мишин докладывал очень экспрессивно. Он предложил производить сборку пакета не вертикально, а горизонтально в монтажном корпусе. Собранную ракету в горизонтальном виде перевозить на старт, поднимать и не устанавливать на столы, а подвешивать весь пакет в стартовой системе за силовые узлы на боковых блоках в местах их крепления к центральному блоку. При этом предлагалось опустить нижний срез ракеты за счет ликвидации стартовых столов. Ветровые нагрузки теперь принимали на себя фермы стартовой системы, а конструкция ракеты не усиливалась, учитывались только полетные нагрузки.
В таком варианте Бармину предлагалась разработка более простого единого транспортного установочного агрегата. Отпала необходимость в «китайской стене».
За 1955 год было разработано уникальное по инженерной оригинальности стартовое сооружение, которым по праву могут гордиться его создатели.
Боковые блоки на пусковой установке подвешиваются на опорных стрелах за свой прочный носовой узел, а центральный блок опирается в четырех точках на шарообразные оголовки носовых узлов боковых блоков. Конструкция разработана так, что радиальные сминающие силы на ракету не передаются. При старте ракеты опорные стрелы отслеживают движение ракеты. После выхода оголовков опорных стрел из специальных опорных гнезд в носовых узлах боковых блоков опорные стрелы с фермами отбрасываются, поворачиваясь на опорных осях и освобождают путь для подъема ракеты.
При старте ракета и стартовое устройство составляют единую динамическую систему. Анализ движения ракеты не мог быть проведен независимо от стартового сооружения. Динамика подвижных частей стартовой системы, в свою очередь, не могла рассматриваться без анализа поведения ракеты.
Это было быстро понято при согласовании принципиальной схемы. Совсем зеленый молодой специалист Лебедев получил от Королева ответственное задание участвовать в работе коллектива Бармина в качестве «представителя ракеты» по динамике. Его способность описать динамику инженерной конструкции системой дифференциальных уравнений, проанализировать их и сделать чисто инженерные выводы представлялась мне вполне достаточной, чтобы еще тогда сразу присудить ему степень хотя бы кандидата технических наук.
