28 сентября 1939 года в Москве был заключен другой договор — «О дружбе и границе», который очень существенно отличался от предыдущего. Советский Союз отказывался от польских этнических земель, и граница устанавливалась практически по линии Керзона.
1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война. Германия напала на Польшу. Дни последней были сочтены. В этих условиях СССР не мог допустить оккупации немцами украинских и белорусских земель, и Красная армия вошла в Польшу, в результате чего Западная Украина была воссоединена с УССР.
В августе 1941 года Ф. Рузвельт и У. Черчилль подписали Атлантическую хартию, в которой провозглашалось, что осуществленные агрессором во время войны территориальные изменения недействительны. Со своей стороны оба лидера обязывались не проводить в свою пользу территориальных изменений после победы над врагом. Впервые в истории войн государства, которые собирались победить противника, брали на себя обязательство воздержаться от аннексий. В сентябре того же года к Атлантической хартии присоединился и Советский Союз.
Газета «Правда» 20 февраля 1943 года напечатала передовую под названием «Воссоединение украинского народа в собственном государстве». Это была перепечатка статьи Александра Корнейчука из газеты «Советская Украина». Через пять дней на эту публикацию откликнулся Совет Министров Второй Речи Посполитой. В своем постановлении он напоминал, что в деле границ между Польшей и СССР обязателен статус-кво до 1 сентября 1939 года — это, мол, отвечает Атлантической хартии. Однако польское правительство сидело в Лондоне, а с Гитлером сражалась Красная армия.
Требовалось найти нестандартное решение проблемы. Инициативу в свои руки взял Черчилль. Впервые он сформулировал свою идею 29 ноября 1943 года в беседе со Сталиным на Тегеранской конференции трех союзных держав. Звучала она так: «Очаг польского государства и народа должен быть расположен между так называемой линией Керзона и линией реки Одер, с включением в состав Польши Восточной Пруссии и Оппельнской провинции».
В феврале 1945 года состоялась Крымская конференция руководителей трех союзных держав. На ней идея переформатирования Польши была развита еще глубже. Теперь свое мнение изложил И. Сталин: «Восточной границей Польши считать линию Керзона с некоторыми отклонениями от нее до 5–8 км в пользу Польши, а западной границей — линию от Штетина (Щецина) по реке Одер и дальше по реке Нейсе».
И тут началась политическая игра. Теперь уже Черчиллю не нравилась его же собственная идея. Он всячески поддерживал эмигрантское правительство в Лондоне. Однако Польшу освободили советские войска, и не прислушаться к мнению Сталина было невозможно. Черчилль не отвергал восточную границу польского государства по линии Керзона, а вот западная граница ему не понравилась. Вот что он сказал по этому поводу: «Едва ли было бы целесообразно начинять польского гуся немецкими яствами в такой степени, чтобы он скончался от несварения желудка». Вопрос о западной границе отложили на будущее.
Берлинская конференция руководителей трех союзных держав, которая работала в Потсдаме в июле — августе 1945 года, утвердила польскую западную границу только условно. Однако хозяином положения в Центрально-Восточной Европе был Кремль, и послевоенная Польша начала жить в новых границах.
Баланс потерь и приращений выглядел для Польши следующим образом. Советскому Союзу отошли Западная Украина и Западная Белоруссия — их совокупная площадь составила 180 тысяч км2. Передача этих земель была оформлена юридически договором о советско-польской государственной границе от 16 августа 1945 года, который подписал в Москве председатель Краевого национального совета Болеслав Берут. Видимо, эту дату следует взять в качестве ориентира для определения легитимного воссоединения Западной Украины с УССР.
От Германии Польша получила 105 тысяч км2. Эмигрантскому правительству в Лондоне не нравилась идея видеть Польшу страной двух народов — поляков и немцев. Однако Кремль в ходе наступления Красной армии уже осуществил гигантскую операцию по депортации немцев: с территорий Германии, отходивших Чехословакии (Судетская область), Польше и Советскому Союзу, было выселено около 13 млн немцев.
Под новую конфигурацию государственных границ подгонялось также размещение украинского и польского населения. В границах так называемой люблинской Польши (регион Люблина) оказались около 700 тысяч украинцев, а также лемков, значительная часть которых, впрочем, не отождествляла себя с украинцами. Добровольные или принудительные переселения украинцев из Польши в УССР и поляков из Украины в Польшу продолжались с 1944 по 1946 год. Они осуществлялись в соответствии с соглашением об эвакуации украинского населения с территории Польши и польских граждан с территории
Украины, подписанным 9 сентября 1944 года в Люблине между правительством УССР и Польским комитетом национального освобождения. Всего из СССР в Польшу было выселено 823 тысячи человек, а из Польши в СССР — 483 тысячи.
Правительство послевоенной Польши всеми силами пыталось добиться однонационального состава своих граждан. И поэтому украинцы не могли оставаться самими собой, со своими культурой, языком и традициями. Их, по мнению поляков, нужно было просто ассимилировать. Уже в ноябре 1946 года появились первые проекты в этом направлении. В ЦК Польской объединенной рабочей партии (ППР) рассматривалось предложение о переселении остатков украинского населения на так называемые «воссоединенные земли». Была развернута агрессивная пропагандистская кампания, которая еще больше усугубила и до того сильные антиукраинские настроения в Польше. Тех украинцев, которые не желали переселяться в УССР, польское правительство в 1947 году выводило за пределы их родины с помощью военной силы. Это и было начало военно-полицейской операции под кодовым названием «Висла». Порядка 140–150 тысяч человек были распылены небольшими группами (чтобы быстрее ассимилировались) по всей территории северной и западной Польши. За этими сухими цифрами статистики — трагедия сотен тысяч наших соотечественников…
В феврале 1947 года заместитель начальника генерального штаба Войска Польского Стефан Моссор имел уже готовую концепцию этой операции. Она была ясной и лаконичной: «Весной провести энергичную акцию переселения этих людей отдельными семьями в распылении по воссоединенным землям, где они быстро ассимилируются».
29 марта 1947 года было принято решение политбюро ЦК ППР, в котором, в частности, говорилось:
«В рамках акции, репрессивной относительно населения украинского, постановлено:
1. В быстром темпе переселить украинцев и смешанные семьи на территории одзыскане (на территории, отошедшие к Польше после Второй мировой войны от Германии, и прежде всего в северную Пруссию. — Авт.), не создавая компактных групп и не ближе чем 100 км от границы.
2. Акцию выселения согласовать с правительствами Советского Союза и Чехословакии.
3. Срок — 1 неделя».
Прискорбно, что о подготовке насильственной акции знали в Клеве. Сейчас достоянием гласности стали многие ранее засекреченные документы. Вот один из них:
«Секретарю ЦК КП(б)У товарищу Л. М. Кагановичу
От тов. Гусева (зам. министра иностранных дел СССР. — Авт.) получена телеграмма следующего содержания: Лебедев сообщает из Варшавы, что в связи с убийством генерала Сверчевского польское правительство намерено принять решение о поголовном выселении украинцев из Пешковского и Люблянского воеводств на территорию бывшей Восточной Пруссии. Речь идет о 15–20 тысячах человек.
Поляки полагают, что, возможно, при такой постановке вопроса часть украинцев будет проситься выехать в УССР, и лишать их такой возможности не стоит. Прошу сообщить Ваше мнение по этому вопросу.
Для Вашего сведения сообщаю, что 9 сентября 1944 года между правительствами УССР и Польши было заключено соглашение об эвакуации украинского населения с территории Польши и польского населения с территории Украины.
Указанное соглашение неоднократно продлевалось с той целью, чтобы предоставить возможность переселения всем желающим. От переселения отказалось и осталось в Польше, главным образом, украинское население, зараженное бандитизмом (УПА).
В настоящее время массовое переселение из Польши нами закончено и аппарат по переселению распущен. Кроме того, мы не располагаем сейчас необходимым жилищным фондом, где бы можно было разместить 15–20 тыс. переселенцев. Поэтому предлагаю ответить тов. Гусеву, что правительство УССР, в связи с окончанием работ по репатриации, не может принять одновременно указанное количество переселенцев. Однако, идя навстречу польскому правительству, мы готовы принимать переселенцев, оформленных в индивидуальном порядке через Консульство СССР в Польше, но без заключения каких бы то ни было официальных соглашений с польскими властями.
