Раскапывая Трою-7а, Блеген не нашел в ее слоях признаков керамики типа ЗС и потому заключил, что этот город погиб раньше роковой даты варварского вторжения, т. е. раньше 1240 года до н. э.; поэтому он отнес дату взятия Трои-7а на 1270–1260 годы. Мы следовали этой схеме, когда в одной из предыдущих глав закончили рассказ о раскопках Трои выводом, что «Приамовой Троей» оказалась блегеновская Троя-7а. Теперь я вынужден с огорчением сказать, что нам придется изменить этот вывод. Дело в том что через несколько десятилетий после Блегена, в серии работ 1970–1980 годов самый авторитетный в мире специалист по микенской керамике Фурумарк сообщил, что повторное изучение некоторых керамических обломков, найденных Блегеном в Трое-7а, заставляет отнести их к типу 3С. Но керамика этого типа могла появиться в городе только после 1240–1230 годов до н. э. как минимум. Значит, Троя-7а существовала после этой переломной даты. Однако в ту пору Микенский «союз греческих героев» уже никак не мог осадить, захватить и разрушить Трою-7а, ибо сам был к тому времени подорван, а то и вовсе разрушен пришельцами с севера. Стало быть, блегеновская Троя-7а никак не могла быть той «Приамовой» Троей, которую осаждал и захватил Агамемнон.
Прямым следствием этих сенсационных выводов Фурумарка было то, что археологи и историки. в подавляющем своем большинстве отвергли схему Блегена, и последние годы основная часть специалист тов снова вернулась к мнению Дорпфельда, признав «Приамовой» (гомеровской) могучую Трою-6. Английский историк Майкл Вуд сформулировал это новое представление следующим категорическим образом: «Если Троянская война была столь величественной, как описано у Гомера, она могла быть только войной против Трои-6». В поддержку этого утверждения сегодня приводится ряд новых фактов. Как показали археологические открытия последних лет, Трою-6 действительно постигло мощное землетрясение, и в этом Блеген был прав, но окончательное разрушение ее дворцов и аристократических зданий (на месте которых возникли позднее лачуги и времянки Трои-7а) было все же делом рук человеческих, а точнее — греческих, микенских: археологи нашли в слоях Трои-6 многочисленные останки микенского оружия, следы пожара, возникшего при захвате и разграблении города, и некоторые признаки нарочитого разрушения крепостных стен. Этот бесславный конец могучей Трои-6, просуществовавшей несколько столетий, сегодня датируется 1270–1260 годами до н. э. Новая датировка обоснована надежнее блегеновской, потому что базируется на более точном и детальном анализе типа керамики, но фактически она совпадает с датировкой Блегена.
«А что же Троя-7а?» — немедленно спросите вы. Если поход Агамемнона («Троянская война») имел целью захват и разрушение Трои-6, то кто же и когда разрушил следующую по счету Трою, возникшую на развалинах предыдущей? И что означали найденные Блегеном в этом следующем городе признаки подготовки его жителей к осаде — скученность жилищ, врытые в землю кувшины с запасами продовольствия и т. п.? Упомянутое «большинство специалистов» располагает ответами и на эти-заковыристые вопросы. Они утверждают, что Троя-7а просуществовала вплоть до начала XII века до н. э., примерно до 1190–1180 годов. Но надо иметь в виду, что вся вторая половина XIII и начало XII веков до н. э. были эпохой нашествия северных варваров, которые накатывались на Средиземноморье несколькими последовательными волнами. То были времена всеобщего разрушения, хаоса и неустойчивости, и поэтому можно думать, что особенности жизни в Трое-7а попросту отражали общую неуверенность тогдашних людей в завтрашнем дне, их постоянную настороженность в предчувствии возможного набега бродивших повсюду варварских отрядов. «Не исключено, — говорит тот же М. Вуд, — что именно один из таких отрядов и разрушил Трою-7а, ведь она была слишком бедна и слаба, чтобы долго защищаться даже против небольшой группы захватчиков; не исключено также, что в числе этих захватчиков были и примкнувшие к варварам микенские ахейцы; но в любом случае то не были уже дружины Агамемнона и других греческих героев — времена героев давно прошли; скорее то была жалкая кучка искателей приключений и легкой наживы».
Так выглядит новая схема «троянских событий», сложившаяся в самые последние десятилетия и принятая, как уже сказано, большинством современных исследователей. А как выглядит в свете этой схемы наш поиск отголосков Троянской войны в хеттских документах? Всмотримся снова в даты, и мы поймем, что искать в этих документах следы грабительского набега варваров на Трою-7а попросту безнадежно: в то время, к которому Вуд и другие относят это событие, в 1190–1180 годах до н. э., Хаттуса уже лежала в развалинах, ибо хеттская империя и сама уже рухнула под натиском тех же варваров. Но поход Агамемнона (если он вообще реален) происходил по этой схеме в 1270–1260 годах до н. э., а в это время хеттская империя еще существовала. По нашей «хронологии хеттских царей», это годы правления воинственного Тудхалияса Четвертого, того самого, при котором произошло вторжение «царя Ахиявы» в Страну реки Сеха (точности ради заметим, что сторонники новой схемы пользуются несколько иной хронологией и потому считают, что в это время в Хаттусе еще правил Хаттусилис Третий). Об этом вторжении упоминается в одном из хеттских документов, связанных с Ахиявой, — в письме правителя Страны реки Сеха к хеттскому царю. Так вот, говорят современные историки, это упоминание и есть искомый «хеттский отголосок» Троянского похода микенского царя Агамемнона, если угодно — прямое подтверждение реальности этого похода.
Если принять это толкование, то наши поиски становятся излишними: мы, оказывается, давно нашли то, что искали; мы только не опознали найденное. Разумеется, такое разочаровывающе будничное завершение долгих поисков напоминает скорее сырое шипенье намокшего заряда, чем тот эффектный громовой взрыв, который от него ожидался, но что делать, если авторитетные специалисты думают именно так? Только развести руками. Хорошо еще, что мы выбрали в качестве представителя мнения большинства цитату из Майкла Вуда, который все-таки верит в реальность Троянской войны; много более авторитетный Шахермайр, к примеру, в это не верил и в свете новых данных считал, что Троянской войны не было вообще: «Илиада» — это переработка мифа о походе Геракла, а Троянский конь — это преобразованное воображением Гомера «Посейдоново чудище».
Есть, однако, еще и мнение меньшинства, которое не согласно ни с Вудом, ни, тем более, с Шахермайром. Это меньшинство предлагает совершенно иное решение загадки Троянской войны, и этому меньшинству мы и предоставим сейчас, как давно обещали, последнее слово в нашем историческом расследовании.
ГЛАВА 13
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ. НАРОДЫ МОРЯ
Мы обещали в заключение предоставить слово тому меньшинству среди современных историков и лингвистов, занимающихся загадкой Троянской войны, которое энергично отстаивает свой особый взгляд на эту проблему. Судить об их правоте или неправоте мы, конечно, не сможем, но несомненную увлекательность возникающей из их рассуждений картины наверняка сумеем оценить. Начать хотя бы с того, что первые, кто во весь рост появляется на этой картине, — это те самые загадочные «северные варвары», о которых мы уже несколько раз говорили. Теперь мы, наконец, узнаем, кто они такие.
Это — «народы моря», разгадке происхождения которых посвящены сотни исследований и десятки толстых научных книг. Их название восходит к двум египетским документам времен фараонов Мернепты и Рамзеса Третьего, один из которых правил в, 30-е годы XIII века до н. э., а второй — лет на сорок позже. Как сообщает рассказ Мернепты (точнее, его писца), на 5-й год правления этого фараона «пришли с моря народы» — лувийцы, шардана, ахейцы, турша, сикелы и многие другие — и пытались ворваться в Египет. Мернепта дал им бой и разгромил. На поле битвы осталось около двух с половиной тысяч пришельцев. Египтяне разделили убитых на два класса: обрезанных, как и они, — у этих они для счета отрубали одну руку, и необрезанных, у которых для счета отрубался пенис. Все эти руки и половые члены были свалены в кучу у ног фараона-победителя, как немецкие флаги некогда на Красной площади, и отсюда мы знаем, что необрезанных лувийцев и прочих было тысячи полторы, а все остальные были ахейцы (которые в ту пору, представьте, практиковали обряд обрезания). Благодаря историкам мы знаем также, что означают некоторые из упомянутых выше этнонимов: «шардана» — это балканский народ, который впоследствии заселил остров Сардиния, «турша» — это тирсены, поначалу северо-балканское племя, позднее переселившееся на юг Троады (о нем упоминает Гомер), после распада первой коалиции «народов моря» они мигрировали в Италию, где, по-видимому, дали начало этрускам; «сикелы» — будущие сицилийцы; ахейцы же нам знакомы — это микенские греки. Вся эта огромная масса племен, по мнению историков, двигалась с севера, из нынешней Фракии, сметая на своем пути прежние государства, в том числе Микены и Хатти, вынуждая к бегству одни народы (в это время началось великое переселение греков на периферию своего мира), обращая в рабство другие и увлекая за собой третьи. В документах из древнего ближневосточного города-государства Угарит сохранились письма от царя хеттов, который панически просит прислать ему на помощь угаритский флот, чтобы отбить нашествие варваров; известно (из египетских источников), что Мернепта послал царю Хатти пшеницу, чтобы прокормить население, оставшееся среди растоптанных полей; дипломатическая, переписка великих держав того времени запечатлела ощущение страха и судорожные попытки организовать совместный, отпор чудовищному потоку диких воинов на конях, повозках и идущих пешком.
