Воздушный бой длился не дольше получаса. После 15:00 остаток тяжело потрепанных бомбардировщиков вышел из зоны досягаемости немецких истребителей. По английским данным, из 24 вылетевших на задание самолетов было потеряно 15. Немецкая же сторона называла цифру 34 сбитых из 44 прилетевших самолетов.
С этого 18 декабря 1939 года англичане больше не проводили дневных авианалетов в закрытом строю без прикрытия истребителей. Они перешли исключительно к ночным бомбардировкам. Только с октября 1944 года британское командование разрешило дневные налеты на Германию. Английские ВВС были убеждены, что разрушение немецких промышленных центров можно эффективно провести с помощью ночных налетов. Ночное сбрасывание листовок тоже не встречает сопротивления немецкой противовоздушной обороны. Кроме всего прочего, стала ясной необходимость снабжать бомбардировщики защищенными от выстрелов топливными баками.
Ночные налеты английских ВВС вынудили люфтваффе создать дорогую информационно-оборонительную систему на радиоизмерительной базе, а это потребовало отвлечь значительные материальные и людские ресурсы. Урок, усвоенный англичанами: ночью бомбардировать лучше, а днем следует летать в сопровождении истребителей. Немцы же поняли это только после своих тяжелых потерь в Англии летом 1940 года.
Между тем ночь за ночью английские бомбардировщики 4-й группы, несмотря на туман и мороз, вылетали для разбрасывания листовок вплоть до Рура, на Гамбург, Берлин, Нюрнберг, а также до Вены, Праги и Варшавы. В период между 10 ноября 1939 года и 16 марта 1940 года немецкая противовоздушная оборона была настолько неэффективна, что 4-я группа не потеряла ни одного самолета. Правда, много машин было потеряно из-за ошибок в ориентировании, так как погодные условия представляли для английских самолетов большую опасность, чем немецкая противовоздушная оборона. 20–30 самолетов, которые постоянно разбрасывали листовки над всей Германией, не вызвали у противника особой реакции.
Сброс листовок был на самом деле хорошей маскировкой настоящих намерений англичан. Немецкое командование не заметило, что эти ночные вылеты были первыми шагами к стратегической воздушной войне против Германии. Одновременно люфтваффе упустили драгоценное время для создания ночной оборонительной истребительной авиации, и его уже нельзя было наверстать.
Глава 2
Через Нарвик на Париж
Январь — июнь
Суббота, 13 января 1940 г.
10 января 1940 года руководство Верховного командования вермахта дало указание прессе о запрете сообщать сведения о самолетах типа Me-110, Ме-210 и Ju-88, о самолетах-миноукладчиках, о 1000-килограммовых бомбах, а также о самолетах службы сбора и передачи информации.
Воскресенье, 14 января 1940 г. Верховное командование вермахта сообщает: «Отдельные вражеские самолеты предприняли в ночь с 12 на 13 января разведывательные полеты над территорией рейха. Так, английский самолет пытался ночью атаковать один из островов в Северном море. Бомбы упали в воду, не причинив никакого вреда».
Из указа рейхсфюрера СС и шефа германской полиции в имперском министерстве внутренних дел от 29.02.1940 г. «О найденных вражеских листовках и о способах их распространения»:
«Некоторые неясности, возникающие при обращении с найденными вражескими материалами: воздушными шарами, листовками и прочими пропагандистскими материалами, уполномочили меня довести до сведения следующее.
Руководство по поиску возлагается на местных полицейских чиновников. При чтении листовок должны присутствовать компетентные представители местных партийных организаций. Собранные листовки берут на хранение чиновники полиции и срочно сообщают об этом вышестоящему руководству государственной полиции. Они, в свою очередь, окончательно распоряжаются собранным материалом и должны знать, что в архивных целях 30 экземпляров каждой листовки передаются в 6-е управление (II А 1). Если вышестоящие партийные и прочие инстанции проявят обоснованный и правомочный интерес к собранному материалу, им следует предоставить необходимое количество экземпляров. Остаток же следует привести в непригодное к употреблению состояние».
Вторник, 9 апреля 1940 г. Верховное командование вермахта сообщает: «Операции по занятию датского и норвежского побережий протекали 9 апреля планомерно. При вступлении и приземлении в Дании нигде не было зарегистрировано происшествий. На побережье Норвегии нам было оказано номинальное сопротивление в районе Осло, которое было подавлено во второй половине дня. В результате проведенной операции Осло было занято».
Прыжок через Нарвик
«После безупречно проведенной переброски, сообщает обер-ефрейтор Дамбек, мы в аэропорту Дронтхайм. Чувствуется настоящая боевая обстановка. Мы стартуем на север, на Нарвик. Под нами тянется невероятный ландшафт. Ничего, кроме гор, снега и льда. К тому же очень холодно. После многочасового полета мы наконец у места нашей посадки…
«Все в порядке!» Теперь выгружаться. Я «приземлился» на свободный от снега мох… Затем в сопровождении норвежской колонны носильщиков мы отправились к так называемой «базе-2». Когда мы уже были наверху, на горе, пришло новое, не особенно радостное сообщение, что предстоит идти еще, так как мы с нашими минометами должны занять высоту 698. В 150 метрах восточнее этого нового места базирования начиналась шведская граница. Таким образом, мы стали правым крылом немецкой линии фронта Нарвик» («Фёлькишер беобахтер», апрель 1940года).
Быть бдительнее с парашютистами и транспортными самолетами!
Четверг, 9 мая 1940 г., Париж
«Роль люфтваффе в усилении и снабжении своих вооруженных сил в Норвегии превзошла самые смелые ожидания. Благодаря им воинские соединения ежедневно снабжались вооружением и продовольствием. Эти операции шли успешно еще и потому, что для них были использованы датские воздушные базы и занятые до этого норвежские посадочные площадки. Сценарий, как правило, не менялся. Небольшие группы парашютистов захватывали посадочные площадки, на которые потом приземлялись транспортные самолеты с войсками и довершали начатое. Для того чтобы избежать этого, недостаточно рассматривать каждого незнакомца в качестве подозреваемого. Прежде всего следует обращать внимание на парашютистов и транспортные самолеты, которые совершают посадки по ночам. Те, кто обнаружит такие случаи, должны немедленно сообщить об этом на ближайший военный пост: в комендатуру, жандармерию и т. д. Если же неизвестные, несмотря на протесты, попытаются удалиться с места приземления, то следует применить силу. Если речь будет идти о приземлившемся французском или союзном летчике, то они первыми должны понять необходимость этих мер безопасности» «Фигаро», Париж).
Пятница, 10 мая 1940 г.
Верховное командование вермахта сообщает: «Сегодня в 5:30 немецкие войска перешли голландскую, люксембургскую и бельгийскую границы. Вражеское сопротивление вблизи границы было подавлено повсюду и во многих случаях при взаимодействии с люфтваффе».
10 мая 1940 г., Брюссель
Агентство Хавас передает:
«Немецкие войска перешли бельгийскую границу. Вдоль бельгийско-немецкой границы произошли бои. Аэродром Эвер под Брюсселем подвергся немецкой бомбардировке. Бельгия обратилась за помощью к Франции и Англии».
10 мая 1940 г.
Штаб-квартира голландской армии сообщает: «В 3 часа утра немецкие войска начали вторжение в Голландию. Были осуществлены попытки захвата некоторых аэродромов. Наша армия и противовоздушная оборона находятся в боевой готовности. Последствия немецкого вторжения планомерно уничтожаются. На данный момент сбито 6 немецких самолетов».
10 мая 1940 г.
Агентство Хавас сообщает:
«Голландское радио передало обращение к населению, в котором говорилось, что немецкие парашютисты при приземлении были одеты частично в голландскую униформу и в униформу союзников. Население призывается к осторожности и бдительности».
Старт в предрассветных сумерках
«Мы получили задание совершить налет и уничтожить зенитные установки в районе Роттердама — Гааги — Дельфта. Темная ночь скрыла всю подготовку к вылету…
Время вылета было назначено на 4:30… Сейчас мы летим в утренних сумерках 10 мая, перед нами звено обер-лейтенанта Беерманна. Мы летим плотно, и выхлопное пламя служит нам хорошим ориентиром в полете. Мы медленно поднимаемся на высоту атаки. От минуты к минуте становится все светлее…
В стороне от себя мы увидели «наш» аэродром. Вокруг нас непрерывно блестят огни от разрывов зениток. Их-то мы и должны уничтожить, чтобы могли приземлиться наши парашютисты. В южной части аэродрома я уже вижу первые разрывы от нашей бомбежки.
