А в 1937 г. на московском процессе «троцкистов» Карл Радек в предчувствии трагического финала вдруг сказал: «Я раскрою вам важнейшую из тайн — тайну войны…» и был мгновенно прерван. Какими сверхсекретными сведениями располагал ближайший соратник Троцкого? Почему его — единственного из обвиняемых на процессе — не приговорили к смерти? (По некоторым сведениям, Радек так и не был казнен, после десяти лет тюрьмы он жил под чужой фамилией).
На эти вопросы пока нет ответа.
НЕМЕЦКИЙ КАЙЗЕР КАК ТИТАН РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Дым от залпов чудо-пушек Круппа по Парижу недолго застилал мозги германскому Генштабу. Он был вынужден констатировать, что «блицкриг» не состоялся. На реке Марне в сентябре 1914 г. немцы потерпели неудачу и отошли от желанной французской столицы. На востоке хотя и попала в ловушку брошенная в прорыв ради ослабления натиска на Париж армия Самсонова, русские в целом действовали успешно. Юго-западный фронт генерала Иванова той же осенью очистил от австрияков Галицию и Буковину и грозил выйти на венгерскую равнину. В октябре — ноябре уже и собственно кайзеровские войска потерпели поражение под Варшавой. На балканском фронте сербская армия, невзирая на недостаток в вооружении, к началу 1915 г. отбросила австро-венгров на исходные рубежи. Италия, несмотря на обязательства перед Германией, готовилась примкнуть к ее противникам.
Немецкие стратеги поняли, что одной военной машиной Антанту не сломить. В ход пошла и тайная дипломатия. Германские агенты шныряли по всему миру, устраивая диверсии и провоцируя саботаж во вражеском тылу, подговаривая третьи страны к антиантантовским действиям. Самой фантастической в этом ряду выглядела попытка заключить союз с революционной Мексикой. Ее хотели подтолкнуть к войне за освобождение Техаса и Калифорнии, отторгнутых Соединенными Штатами в сороковые годы прошлого столетия. Хитрый ход сорвался в последний момент: завербованный немцами бывший диктатор Гуэрта уже готовился въехать в Мехико на белом коне, но его «арестовали и затем отравили американцы.
Но высшим достижением германской разведки стала, безусловно, операция в России. Так же, как немцем Михельсоном в XVIII в. в его стратегии против Пугачева, немцами в XX в. в борьбе против русской армии был признан наилучшим план: «двигаться и оборонительно, и наступательно, и подкупательно». Лично Вильгельм и его первые военачальники, ярые монархисты Гинденбург и Людендорф одобрили идею сокрушить русский фронт изнутри, путем организации антимонархической революции (правда, они не считали, что русская смута сильно затянется, и уж никак не ожидали, что революционный пожар перекинется в Германию). В марте 1915 г. кайзеровское казначейство выделило два миллиона марок на «пропаганду» в империи Николая II. Затем в течение двух лет истратило еще около сорока миллионов[10].
Ключевой фигурой в операциях по передаче этих средств русскому освободительному движению был юрист Израиль Гельфанд, более известный под своим литературным псевдонимом Александр Парвус. Давний друг Троцкого, он участвовал в революционном движении в России под социал-демократическими знаменами, а после 1905 г. эмигрировал. В Константинополе издавал газету «Колокол» (подражая Герцену) и брошюрки, на страницах которых открыто превозносил Германию и уже тогда заявлял, что «освобождение народов России может произойти лишь в результате победы Германии». Содержание всей этой литературы, тайно переправлявшейся в Россию, не оставляло сомнений в немецких источниках ее финансирования. Позже Парвус перебрался в Копенгаген, где на те же деньги основал «Общество по изучению социальных последствий войны» и фирму по торговле резиновыми изделиями (презервативами и т. д.), ставшие прикрытием для агентурной работы. Впрочем, он был связан, не только с разведкой, но и с влиятельными финансовыми кругами.
Характеризуя его, германский посланник в Копенгагене граф Брокдорф-Ранцау писал своему министру иностранных дел в августе 1915 г.: «Это человек необычайный по силе и влиянию. Я знаю, что мы идем на риск, пытаясь использовать силы, которые стоят за ним но было бы проявлением величайшей слабости отказаться от их услуг из-за боязни неспособности их контролировать».
С началом войны Парвус, согласно записке заместителя германского статс-секретаря, «помогал поддерживать сепаратистское украинское движение». Однако такая роль показалось слишком малой амбициозному бывшему юристу. 9 марта 1915 г. он направляет в немецкий МИД обширный меморандум, где подробно описывает все необходимые детали подготовки революции в России. Отдельные главы этого документа просто потрясают своей «масштабностью».
Вот несколько выдержек из раздела «Массовые забастовки»:
«…следует начать с приготовления к политической массовой забастовке под лозунгом «Свобода и мир». Центром движения будет Петроград… Обуховский, Путиловский и Балтийский заводы (т. е. главные производители военной продукции — А.В)., Забастовка должна прервать железнодорожное сообщение между Петроградом и Варшавой, и Москвой и Варшавой и парализовать Ю.-З. железную дорогу (т. е. прервать связь между тылом и фронтом — А. В)….
Чтобы расширить область действия забастовки, следует взорвать как можно больше ж.-д. мостов…»
Из главы «Конференция русских социалистических руководителей»:
«…следует создать возможность Объединения «революционных партий»… использовать ослабление административного аппарата в результате войны и таким образом начать нужные действия. Важно, чтобы конгресс был проведен в Швейцарии… (перечисляются будущие участники съезда: большевики, меньшевики, Еврейская лига, украинские, польские, финские, литовские социалисты и социал-демократы — А.В.). Конгресс будет иметь громадное значение, а его решения могут оказать самое мощное воздействие на общественное мнение во Франции и Англии…»
Из главы «Местные движения»:
«…Особенно благоприятны условия на Урале… При бедности тамошнего населения организация забастовок среди шахтеров не составит труда, для этого понадобятся незначительные суммы денег.
…Нужно возродить организацию русских моряков… Если произойдет восстание в Одессе, его может поддержать турецкий флот…»
«Даже если русская армия останется на зиму на прежних позициях, по всей стране прокатится волна недовольства. Аппарат агитации, описанный выше, использует, углубит, расширит и распространит во все концы эти настроения масс… Забастовки, восстания… — все это поставит царское правительство в затруднительное положение. Если оно ответит репрессиями, это вызовет еще большее ожесточение; если оно проявит терпимость, это будет воспринято как признак слабости и еще больше разожжет революционный пожар, «который» вызовет замешательство внутри административного аппарата и приведет к его распаду».
Хитроумный стратег «подкупленной революции» в особенности призывал помогать национальным сепаратистским движениям на Украине, Кавказе, в Финляндии. Подчеркивая выгоды своего плана для германской армии, он указывал, что в любом случае царский режим будет вынужден сконцентрировать военные силы внутри России (тем самым ослабив фронт).
Хотя поначалу и ощущалось некоторое недоверие к столь радужным перспективам развала русского тыла, германские МИД и Генштаб все же приняли этот план.
В ходе его осуществления Парвус вел нечистую игру и прикарманивал часть кайзеровских средств, пуская их на собственные темные делишки. Тем более что марки доброго Вильгельма сыпались золотым дождем: первая сумма (500 тысяч марок), выделенная Парвусу для передачи «подрывным» движениям в России, превышала годовой секретный фонд германского МИДа!
Ближайшим помощником «золотого» агента был Яков Ганецкий (Фюрстенберг). Сын богатого еврейского банкира, сам банкир, он был своим человеком у большевиков. Его заслуги по финансированию большевиков Ленин должным образом оценил, когда впоследствии не только защитил своего казначея от партийного суда, но и сделал его управляющим Народным банком и членом коллегии Наркомвнешторга. Сотрудник Ганецкого и Парвуса некто А. Альский (псевдоним, настоящая фамилия неизвестна) стал заместителем наркома финансов.
Германская помощь партии Ленина облегчалась тем, что многие видные большевики официально числились служащими немецких фирм. В ряде их компаний работал сам Ганецкий, Леонид Красин был директором филиала фирмы «Симменс унд Шуккурт», там же работал и Вацлав Воровский.
Правда, на первом этапе основная германская помощь предназначалась не большевикам, которые тогда считались сравнительно слабой партией. Более перспективными в 1915–1916 гг. выглядели эсеры, и именно с ними вышли на контакт дипломаты кайзера фон Ромберг и Брокдорф-Ранцау. Посредником, как и в случае с японскими иенами, стал деятель «национального» движения, в данном случае эстонец Кескюла. Он свел немцев с прозябавшими в Швейцарии вождями социалистов-революционеров, и в результате Чернов, Натансон и Кац смогли поднять свою приунывшую было партию на новый штурм «твердынь царизма». Глава охранки Белецкий в январе 1916 г. отметил появление весьма значительных средств у Керенского, судя по всему от «внешних врагов».
