На бумаге все выглядело вполне правдоподобно, так как в период с 1713 по 1744 гг. пять народностей поэтапно приняли в свою лигу шестое племя — тускарора. Но за таким кажущимся могущественным положением скрывались всевозможные недостатки и трещины. Племя сенека, самое западное из всех, осело на реке Онтарио с 1720-х гг., вступив в неофициальный союз с племенами делавэров и шауни. Они тоже были оттеснены на запад в результате иммиграции европейцев.
Теперь вся политическая структура ирокезов зависела от повиновения полукоролей верховному владыке Онондага. В 1740-х гг. произошло два события. Во-первых, Танагхриссон постоянно настаивал на независимости от вождя Онондага. Затем недовольные племена шауни и делавэров в долине реки Огайо, заключив союз с минго (самым западным кланом племени сенека), стали настаивать на независимости, утверждая свою автономию не только от верховного вождя Онондага, но даже от Танагхриссона. Некоторые даже поговаривали, что наконец-то ирокезам начали мстить за их гордость.
Но, хотя ирокезы и готовились противостоять притязаниям французов на долину реки Огайо, начала действовать третья сила. Согласно Ланкастерскому договору, который ирокезы считали своим триумфом, не понимая мелкого шрифта в европейских соглашениях (и никто никогда не объяснял им выводы, следовавшие оттуда), отказывались от всех претензий на территорию в Мэриленде и в Виргинии. Они не знали, что это фактически аннулирует их собственные претензии на долину реки Огайо.
Колониальная хартия Виргинии предоставляла своим поселенцам права на все земли на западе до Тихого океана — так звучал пункт договора, который комиссионеры в Ланкастере, безусловно, не разъяснили ирокезам. И это не было каким-то просто теоретическим правом или правом только на бумаге. В 1745 г. Виргиния открыто передала землю в местности Огайо консорциуму из двадцати спекулянтов недвижимостью.
Стратегию нейтралитета, принятую верховным вождем Онондага, в 1748 г. подорвали еще больше, когда могавки, самое восточное племя англофилов из ирокезов, нарушили нейтралитет, начав взаимодействовать со штатом Нью-Йорк. Так вождь Онондага оказался обманутым и окруженным четырьмя группами потенциальных противников: британцы и их союзники-могавки располагались на востоке; отщепенцы-минго, делавэры и шауни — на западе; французы — на севере и западе, а амбициозный Танагхриссон — перед собственным порогом.
Но британская власть проявлялась не только в виде спекулянтов недвижимостью в Виргинии. Правительство в Лондоне опасалось: если не будут предприняты решительные меры, то его колонии между Аппалачами и Атлантическим океаном навсегда окажутся зажатыми французским кордоном. Следовательно, правительству придется израсходовать такое огромное количество военно-морских и войсковых ресурсов на оборону тринадцати колоний в Северной Америке, находящихся в состоянии войны, что оно окажется бессильным в Европе. Исходя из перечисленных причин, Лондон желал получить контроль над решающей территорией Огайо. Падение Луисбурга и его переход к Британии в 1745 г. во время Войны за австрийское наследство увеличило и мотивацию, и возможности британской экспансии в долину реки Огайо. Это вызвало серьезную обеспокоенность у французов.
Последовавшее закрытие реки Св. Лаврентия для французского судоходства открывало Огайо для британской торговли и предпринимательства. Купцы из Пенсильвании стали предлагать низкие цены как «проигравшие лидеры», чтобы получить доступ в Огайо. Вскоре они добились этого и стали работать с такими племенами, как миами и виандот, которые раньше никогда не торговали ни с кем, кроме французов.
С 1749 г., когда спекулянты из Виргинии приступили к строительству постоянного поселка в Огайо, эскалация напряжения быстро нарастала до кульминации. Танагхриссон вскоре выбрался из своих потаенных мест и согласился на строительство «укрепленного дома» в месте слияния рек Аллеганы и Мононгахела. Но, чтобы уговорить племя делавэров согласиться на это, ему пришлось признать их вождя Шингаса в качестве еще одного полукороля. К этому времени связи между упрямыми ирокезами, их союзниками в Огайо и верховным вождем Онондага невероятно ослабели.
Но к началу 1750-х гг. французы высказывали серьезную обеспокоенность. Приход англо-американских торговцев и спекулянтов землей в долину реки Огайо вселял опасения, что британцы, в конце концов, вобьют клин в западном направлении, отрезав Новую Францию (Канаду) от внутренних французских территорий в Иллинойсе и на реке Миссисипи. Их страхи усиливались нарастающим недоверием к отношению и поведению ирокезов. Центробежная фракционность вносила опасный элемент непредсказуемости в уравнение силы. С кем должны работать французы: с Онондага, с Танагхриссоном или с Шингасом?
Проблема осложнялась плохим политическим руководством в Северной Америке. Если французские лидеры выбрали бы более тщательный подход и учли все нюансы, то могли заметить: ненастные англосаксы представляют не более монолитное и сплоченное единство, чем сообщество ирокезов. Правительство в Лондоне было не в ладах с колонистами, которые, в свою очередь, расходились во мнениях. Торговцы из Пенсильвании и спекулянты из Виргинии могли показаться хорошо скоординированной передовой колонной британской агрессии. Но на самом деле они стали смертельными соперниками.
Остановив свой выбор на применении силы для решения проблемы долины реки Огайо, французы пошли на омерзительное мошенничество при решении вопроса о предоставлении коммерческих преимуществ между Пенсильванией и Виргинией, переведя его в область национального доверия. Так Британию настроили против Франции. Это неизбежно привело к мгновенному объединению англо-американских фракций.
Первую кровь пролили французы. В 1752 г. тридцать солдат регулярной армии вместе со 180 воинами племени чиппева и тридцатью воинами племени оттава напали на поселение, основанное Джорджем Гроганом на западе Огайо. Они убили торговца и начальника почтового отделения, дотла сожгли поселок. Так как правительство провинции на востоке отказалась поддержать поселенцев, лишенных своих владений, французы вышли «чистенькими» после первого акта агрессии. Воодушевленные этим, они привели новые войска и построили четыре форта в Огайо, демонстративно разместив один из них точно в том месте, которое британская компания «Огайо» выбрала для своего поста.
Правительство в Лондоне уже не смогло игнорировать это, поэтому приказало губернатору Виргинии Роберту Динуидди дать энергичный отпор французам. Тот, в свою очередь, направил двадцатисемилетнего лейтенанта по имени Джордж Вашингтон (будущего героя Америки, которому поставят памятник) в Огайо. Там он встретился с Танагхриссоном, который еще продолжал переживать из-за своего унижения в руках французов и приходил в неслыханную ярость при мысли о том очевидном факте, что племена делавэров и шауни ему более не повинуются.
Танагхриссон объединился с Вашингтоном ради общего дела и в последовавшей кровопролитной военной кампании отличился тем, что резал французских военнопленных после того, как они сдавались при условии, что им сохранят жизнь. Самый страшный эпизод произошел, когда французский командующий Контрекур отправил лейтенанта по имени Кулон де Юмонвиль из недавно построенного форта Дюкень в разведку. Танагхриссон, сопровождающий Вашингтона, убил Юмонвиля и его солдат, снял скальпы, а затем отправил сообщение французам, что весь отряд перебил Джордж Вашингтон. На лицо была двойная игра: полукороль знал, что у него есть единственная возможность завладеть гегемонией в Огайо. И заключается она в том, чтобы натравить друг на друга французов и британцев. Но этот эпизод оставил обидное пятно на репутации Вашингтона, которое с тех пор всегда использовали его биографы.
На это резко прореагировал Контрекур. Он созвал племена индейцев — делавэров, шауни и минго. Затем, используя пояс из ракушек гораздо искуснее своего соотечественника, беседовавшего с вождем Танагхриссоном, командующий предложил объявить войну и выпить вина, приняв обет о том, что они скоро прольют кровь противника. Индейцы приняли его предложение, навсегда расколов ряды ирокезов. Теперь они разделились на проанглийских могавков, профранцузских минго и центральную группу, которая либо оставалась нейтральной, либо еще не сделала выбора.
В любом случае, с мечтой Танагхриссона заполучить собственное поместье в Огайо, было покончено навсегда. Возможно, он очень вовремя умер в результате болезни (вероятно, оспы) в октябре 1754 г. и не дожил до того времени, чтобы увидеть, какой пожар вызвала его хитрая уловка.
Французы энергично контратаковали. Заместитель Контрекура Кулон де Виллье разбил Вашингтона, позволив ему уйти с миром за хорошее поведение при условии: англо-американец навсегда покинет район Огайо и пообещает не возвращаться.
