Иной подход к проблеме предложил Шарль Фурье (1772-1837). Не подчинять человека рациональному плану научных мужей, а подчинять жизнь желаниям и стремлениям людей. Просвещение освобождало материальные потребности человека от религиозных ограничений, но «пряников всегда не хватает на всех». По мнению Фурье, все люди должны жить на уровне среднего буржуазного достатка[62].
Как этого достичь? Фурье не был бы человеком начала XIX в., если бы не видел выход в рационализации жизни. Но каждый видит путь к эффективности по-разному. В условиях капитализма в глаза бросается засилье посредников. Сам Фурье был поражен этим эффектом в ресторане, где вынужден был купить яблоко за 10 су, в то время как несколькими днями прежде покупал яблоки в Нормандии по су за шесть яблок. Свое яблоко Фурье сравнивал с яблоком Ньютона, ибо тоже сделал открытие мирового значения — посредники должны быть устранены. Не полностью, конечно, потому что кто-то должен доставлять яблоки из Нормандии к нашему столу. Но самопроизвольное «размножение» посредников и их господство над потоками продукта должно быть преодолено: «Излишек посредников повсюду невероятный, и число их во всех отраслях торговли обычно вчетверо превышает необходимое количество»[63]. Комментируя эту мысль, фурьерист Ш. Жид отметил уже в конце века, что количество торговцев и иных посредников (ими ведь могут быть и чиновники) выросло многократно.
Как же справиться с посредниками? Регулировать их число государственными решениями? Но тогда вырастет число чиновников, цена продукта будет так же велика, да только продукт будет доставляться к месту потребления хуже, худшего качества и по дороге сгниет — ведь чиновник не отвечает за результат.
Путь только один — отказаться от услуг посредника, организовать жизнь так, что потребитель сам сможет контролировать движение продукта от производителя до места потребления. Это — основная идея потребительской кооперации. Ассоциация (объединение) будет заботиться о том, чтобы ее члены получали все, что им надобно. Сама ассоциация будет решать, кто из ее членов и как будет заготавливать все необходимое. Но не станут ли организаторы ассоциации новыми посредниками, не «размножатся» ли?
Как приблизить потребителя к производителю, снизив издержки доставки продукта от одного к другому. Самый простой путь — натуральное хозяйство. Производить как можно больше продуктов в своем хозяйстве и докупать только самое необходимое со стороны. По этому пути пошли Фурье и Оуэн. В эпоху, когда стояла задача преодолеть голод и нищету, такой путь был вполне оправдан. У Фурье он дополнялся утопическими надеждами на торжество науки и выращивание экзотических фруктов в северном климате. И в этом чувствовалась слабость натурального хозяйства. Средневековье минуло, человечество уже отведало соблазнительные плоды марокканских апельсинов и бразильского кофе. Средние слои (а социалисты хотят обеспечить средний достаток всем) уже не могут отказаться от этих благ. А в наше время, когда мировой рынок вынес на прилавки мирриады различных товаров, без которых трудно представить себе жизнь (или мечты о лучшей жизни), отказ от заморской продукции и вовсе непредставим. А нам, советским или бывшим советским людям, памятно время, когда заморский плод был сладок, ибо запретен. Он и сейчас для многих не по карману, но лежит перед глазами. Нет, нет, да и купишь что-нибудь эдакое. Тяжело современному человеку свыкнуться с натуральным хозяйством.
Но тревожит неустойчивость глобального рынка. Сбой в его работе где-то на Тихом океане может в одно мгновение нарушить соотношение цен и доходов в нашей стране, и надежда на покупку не то что зарубежного телевизора, но и утюга станет вдруг несбыточной. Нет ничего болезненнее обманутых ожиданий. Анонимный рынок прячет за яркими упаковками некачественный товар. Это беспокоит не только потребителей, но и производителей, если они готовы отвечать за качество. Они пытаются приблизиться к потребителю собственными сетями сбыта, гарантийными мастерскими. Но потребитель распылен, неорганизован. А ведь в нынешнюю эпоху глобальных информационных технологий у него появились новые возможности сократить расстояние до производителя продукции — провести собственное исследование предложения. Для этого нужно минимальное количество специалистов, оплата труда которых вполне по плечу ассоциации потребителей. Но господство индивидуализма в современной экономике распыляет потребителя, превращает его в изолированный атом, один на один вступающий в контакт с могущественными структурами бизнеса и власти. В этом отношении наше время открывает новые возможности перед потребительской кооперацией, которая берет начало от яблока Фурье и экспериментов его английских современников.
И сегодня мир не решил проблему Фурье — глобальный рынок приводит к огромному удорожанию товаров, проходящих через руки десятков посредников. Нельзя ли создать хозяйство, где хотя бы часть необходимого производилась бы «для себя», чтобы сэкономить средства на «экзотический» товар и защититься от резких колебаний конъюнктуры и финансовых кризисов? С каким удовольствием современный житель России выкладывает на стол огурчики с собственного огорода. Но один человек не может произвести для себя и морковку, и медок, и одежду, и заняться обучением детей, хотя за всем этим не нужно ехать за три моря. Чтобы все это делалось «для себя», желающим иметь как можно больше благ «со своего огорода», нужно объединиться в производственно-территориальную ассоциацию.
Фурье считал, что силы людей гораздо удобнее гармонизировать не в масштабах целого мира или страны, а скромнее – в небольшой общине-фалангстере. С дотошностью механика Фурье рассчитывает, как должен быть устроен фалангстер – от его размеров до соотношения разных социальных сил: труда, творчества и капитала[64]. Все три эти составляющие экономического процесса должны иметь свою долю в доходе фалангстера. Капитал не должен иметь преимуществ над другими, как в современном обществе, но и отказаться от его привлечения вовсе Фурье считает неразумным. Важное место мыслитель отводит творчеству — созданию нового, инновации, изобретательству. Он отличает эту деятельность от воспроизводящего труда и предлагает вознаграждать ее особо.
Рационализаторские мечты Фурье распространяются очень далеко — он рисует картины автоматизации домашнего хозяйства и распада в связи с этим семьи (исчезнет домашняя каторга хозяйки, и пары будет связывать только свободная любовь). Здесь и провидение жизни в киббуцах, и кризиса семьи в индустриальном обществе, и недооценка тепла семейного очага, который предназначен не только для того, чтобы варить на нем бульон.
Но главное, чем руководствуется Фурье — создание удобной, комфортной для всех жизни, гармонизация интересов различных социальных слоев: «Секрет примирения интересов лежит в создании товарищества. Три класса, сблизившись на почве общих интересов, забудут питавшую их взаимную ненависть, тем более, что в силу привлекательности труда исчезнет навсегда утомление народа, и богатые перестанут презирать низшие классы, вместе с которыми они станут выполнять обязанности, ставшие приятными»[65]. В этой картине — много несбыточного. Всегда найдутся неприятные обязанности и почва для конфликтов — не социальная, так психологическая. Но не будем смешивать утопию с ошибкой. Технический прогресс действительно смягчил антагонизм социальных классов. Да и ассоциации, в которых люди пытаются строить островки нового общества в океане старого — тоже примета ХХ в. Идеи Фурье отчасти реализовались в этой практике.
Таким образом, на пути от Уинстенли до Фурье сформировался полюс социалистической мысли, который можно назвать коммунитарным социализмом.
Фурье не успел перейти к практическому воплощению своих замыслов. Потратив жизнь на дотошное описание оптимальной общины, он «морально устарел». Жизнь опередила его, проигнорировав многие предупреждения. В некоторых случаях это дорого стоило социализму. Так, Фурье предупредил будущих практиков о необходимости примирения различных социальных интересов, а не сокрушения одних социальных слоев другими. Но был и другой путь – преодоления социальных противоречий вообще. По этому пути пошел Оуэн.
Система координат социалистических идей
Наследие первых социалистов позволяет нам начертить систему координат, которая поможет упорядочить пространство идей социализма.
Одни социалисты выступают за полную централизацию и подчинение всех сторон жизни руководящему центру, другие – за передачу власти и собственности самоуправляющимся общинам, составляющим общество. Одни полагают необходимым обобществить все имущество, другие считают полный коммунизм излишним. Умеренный марксист М. Туган-Барановский, в отличие от Б. Тэккера, именно это последнее различие положил в основу своей классификации социализма: “Основным делением социализма является деление его на социализм в узком смысле слова и коммунизм. При социализме в узком смысле каждому члену общества обеспечивается определенный доход при полной свободе расходования этого дохода. Предметы потребления покупаются отдельными лицами также, как и при существующей системе хозяйства, за счет дохода данного лица, но предметы потребления продаются не в частных лавках и магазинах (каковых не существует), а в общественных складах, ибо средства производства при системе социализма принадлежат не отдельным частным лицам, а всей общественной группе, которая при помощи коллективного труда и производит соответствующие продукты.
