Мария-Терезия была набожной женщиной.
Альфред Мишьельс характеризует ее следующим образом:
«Она обыкновенно посвящала молитве часов пять в день и более. Как ни странно это могло бы показаться в государыне весьма деятельной и всегда очень занятой, но это не подлежит ни малейшему сомнению: факт доказан многочисленными свидетелями. Ее суеверная ревность усиливалась с годами. В марте 1778 года она простояла три часа на коленах, всенародно, в венском соборе, умоляя Всевышнего отвратить грозившую ей войну за баварское наследство. Одна из дочерей ее, эрцгерцогиня Елизавета, сама признавалась одной даме, что когда она бывала с матерью в церкви, то они оставались там обыкновенно так долго, что под конец она уже не понимала ни того, что сама говорит, ни того, что слышит».
Своей искренней религиозностью и строгой моралью она отличалась практически от всех европейских правительниц того времени.
Майкл Фарквар по этому поводу пишет:
«Мария-Терезия организовала полицию нравов, дабы искоренять пороки общества. Патрули стояли везде: в театрах, в общественных собраниях и даже в домах. Арестовать могли любого, иностранцев обвиняли в коррупции, а обычных граждан высылали из страны. Некоторые факты говорили о том, что сама императрица играла первую скрипку в этой полиции […]
Всех осужденных за моральные и нравственные проступки обычно сурово наказывали в назидание остальным. Их приковывали цепями к городским воротам. Там они сидели в грязи и собственных испражнениях неделями и месяцами. Еду и воду им приносили сердобольные прохожие; вместо того, чтобы презирать и сторониться тех, кто оказывался прикованным к воротам, жители Вены считали их настоящими героями, заботились о них и жестоко смеялись вместе с ними над ханжеством императрицы и неверностью ее мужа».
Как видим, стремление Марии-Терезии зарегламентировать общественную нравственность вызывало лишь насмешки, а когда она для сближения с Францией заручилась поддержкой фаворитки Людовика XV маркизы де Помпадур, это вызвало и упреки в лицемерии. Иногда ее личное мнение не совпадало с государственными интересами Австрии: она отклонила попытки к личному сближению со стороны Екатерины II, будучи самого невысокого мнения о нравственности русской императрицы.
Император Франц не был верным супругом.
Майкл Фарквар характеризует его следующим образом:
«Император Франц слыл законченным прелюбодеем. Он крутил интрижки с танцовщицами и оперными дивами Венского театра, а с придворными дамами заводил настоящие романы. Но настоящей его любовью стала принцесса фон Ауэршперг, которая оказалась на целых тридцать лет младше него. “Император вовсе не скрывает своей страсти”, — писал гость австрийского дворца. Франц постоянно встречался со своей любовницей то в охотничьем домике, то в отдельной ложе Венской оперы или в уютном гнездышке, которое он свил специально для нее. Даже его дети, от которых тщательно скрывали любовные связи отца, на этот раз прекрасно были осведомлены о том, что происходит. “Император очень хороший отец, — писала его дочь Кристина, — мы всегда доверяли ему как своему другу, но сейчас нам нужно сделать все возможное, чтобы избавить его от этой слабости. Я имею в виду отношения с принцессой фон Ауэршперг”. Мать, как писала дальше Кристина, “очень ревнует его к этой страсти”.
Франц I и Мария-Терезия с детьми. Художник М. Ван Мейтенс. 1754 г. Несмотря на глубокое неудовольствие, императрица, которая фактически самостоятельно управляла Священной Римской империей, ничего не могла сделать, чтобы удержать своего беспутного мужа».
Несмотря ни на что, Мария-Терезия никогда не изменяла своей беззаветной любви к Францу, в котором она видела смысл своей жизни. Эвелин Левер по этому поводу придерживается следующей точки зрения:
«Император с удовольствием выступал в роли супруга и отца большого семейства, что, впрочем, не мешало ему приятно проводить время с прекрасным полом. Всегда величественная глава государства, но покорная жена, Мария-Терезия, казалось, не замечала этих измен и предпочитала полностью отдаваться государственным делам».
Внезапная смерть любимого мужа, последовавшая 18 августа 1765 года во время торжеств по поводу свадьбы их сына Леопольда, стала для Марии-Терезии страшным ударом. Все произошло так неожиданно. Сначала заболел Леопольд, но 18-го ему стало лучше, и вся семья отправилась смотреть итальянскую комедию. Во время представления императору стало плохо, и он покинул ложу. По пути домой он умер.
Несмотря на присущую ей силу духа, Мария-Терезия несколько дней не могла прийти в себя.
Как пишет Альфред Мишьельс, «Мария-Терезия была неутешна, но имела дух сама сшить ему саван. Несколько дней она не хотела никого видеть». Она укрылась в своих покоях, много дней ни с кем не разговаривала и перестала интересоваться делами государства. Более того, в это время она собиралась отказаться от престола в пользу своего старшего сына и уйти в монастырь. Кауниц вынужден был использовать все свое красноречие, чтобы убедить ее изменить это решение.
Отметим, что их семейная жизнь, начавшаяся в 1736 году, счастливо продлилась почти тридцать лет, и, когда он скончался, неутешная вдова точно знала, что прожили они вместе 335 месяцев, 1540 недель, 10 781 день, 258 744 часа.
* * *
После смерти мужа Мария-Терезия назначила своего старшего сына Иосифа соправителем и передала в его ведение военные дела. Но по ряду вопросов, особенно во внешней политике, позиции матери и сына не совпадали. Иосиф настаивал на активной, даже агрессивной внешней политике с целью восстановить утраченное превосходство. Поэтому он принял план Фридриха II относительно раздела Польши. Мария-Терезия небезосновательно опасалась последствий этой сделки, однако не препятствовала ей, в результате чего в 1772 году прибавила к владениям Габсбургов значительную часть Галиции.
Когда в 1777 году умер, не оставив наследника, правитель Баварии, Иосиф воспользовался возможностью оккупировать ее, чем спровоцировал еще одну войну с Пруссией (война за Баварское наследство). Перспектива новой войны по весьма сомнительному поводу настолько ужаснула Марию-Терезию, что она без ведома сына провела переговоры с Фридрихом II и отказалась от притязаний на Баварию.
По словам Эвелин Левер, Иосиф «не хотел довольствоваться той ролью, которую выполнял его отец; он жаждал власти в августейшей семье, и вскоре эта мечта стала причиной длительного противостояния между сыном и матерью, как между соперниками».
И все же, несмотря на достаточно сложные отношения императрицы с сыном, она неоднократно повторяла, что видела в Иосифе главную цель своей жизни.
Заметим, что молчаливый и вдумчивый Иосиф с самого детства страстно увлекался чтением. Чтобы иметь больше времени для чтения, он даже был способен перед своими репетиторами притворяться слабоумным. И читал он часто книги, которые его мать включила в список запрещенной литературы, прежде всего философские произведения французских энциклопедистов, а также книги английского экономиста Адама Смита. Уже в возрасте восемнадцати лет молодой принц полностью проявил себя действительно прогрессивным человеком, когда высмеял австрийский совет министров, который был им открыто назван шайкой обскурантов и напуганных консерваторов.
Сам он в 1761 году подготовил первый набросок своего будущего правительственного плана, который старики-министры с презрением назвали «сновидением». Но будущий император уже был готов привести его в действие. Главным пунктом он считал обязанность монархистского правительства отчитываться перед народом и воспитать своих граждан как свободно мыслящих людей. Всю свою жизнь Иосиф стремился этот план осуществить, несмотря на то что про него часто говорили, что он всегда совершает сперва второй шаг, и только после этого первый.
* * *
После Семилетней войны реформы в Австрии были продолжены. В 1763 году образовались министерство финансов и счетная палата. С 1771 по 1778 год был издан ряд указов, имевших целью смягчить крепостнические порядки. В частности, помещики утратили право суда над своими крестьянами. Были установлены определенные размеры крестьянских уделов, барщина ограничена тремя днями в неделю.
В ходе длительного периода реформ Марии-Терезии потребовался сильный государственной аппарат, подготовку которого не могла обеспечить существовавшая система образования. Поэтому она лишила иезуитов, в руках которых находилось большинство школ, права на исключительный контроль над обучением и поручила голландцу Герхарду ван Свите ну, своему лечащему врачу, провести модернизацию сферы образования. В университетах открылись новые кафедры, в том числе по естественному праву и политическим наукам. Когда в 1773 году Орден иезуитов был распущен, Мария-Терезия воспользовалась его огромными богатствами для финансирования национальной системы начального образования. В 1774 году был принят очень важный закон о школьной реформе, в соответствии с которым во всех селах открывались начальные школы (с двухлетним сроком обучения), а во всех городах — средние (с пятилетним сроком обучения). Открывались также специальные училища и школы, в том числе Горная и Торговая академии. Обучение в них шло за государственный счет.
