2 июня в Кремле президент встретился с одиннадцатью крупнейшими банкирами России. Было образовано, по словам А. Смоленского (главы «СБС-АГРО банка»), своеобразное экономическое Политбюро. Банкиры заявили, что внутренних ресурсов России не хватит для преодоления финансовых трудностей, что срочно нужны кредиты, и настойчиво требовали возвращения А. Чубайса в состав правительства, назначения его на пост специального представителя президента по связям с международными финансовыми организациями.
В это время пирамида ГКО-ОФЗ доросла уже до своего логического конца, «всосав» в себя все доступные для спекуляций деньги. В средствах массовой информации началось рекламирование этих облигаций, обращенное к гражданам: их призывали скупать государственные «фантики» так же, как совсем недавно – «фантики» МММ. Совершенно очевидно, что элита, набивая карманы за счет обескровливания экономики и в силу этого, обнищания народа, была готова отнять деньги и непосредственно у нищего народа. Но народ уже не верил в пирамиды да и не мог в них играть, и у спекулянтов не оставалось другого выхода, как обратиться за помощью к Западу.
Сегодня, когда мы знаем дальнейшую историю, понятно, что получение крупных иностранных займов требовалось финансовой и чиновничьей элите не для исправления экономической ситуации в стране, а для страховки своих потерь ввиду неизбежного краха созданной ими же финансовой пирамиды. Чубайс, получив соответствующие полномочия, вылетел в Вашингтон, получил 6 млрд долларов в качестве чрезвычайного стабилизационного кредита; этот кредит бесследно исчез в считаные недели. Все участники рынка (те самые олигархи, что заседали в Кремле) сбрасывали имевшиеся у них бумаги ГКО-ОФЗ, а вырученные доллары немедленно переводили за границу. Суммы вывоза были столь значительны, что 13 августа Центральный банк сообщил о своем намерении сократить продажу валюты.
Золотовалютные запасы страны сокращались на 2–2,5 млрд долларов в неделю. С межбанковского рынка валютный кризис выплеснулся на улицу. Отвечая на назревавшую панику, 14 августа президент Ельцин сделал заявление: «Девальвации не будет, это я заявляю четко и твердо. И я тут не просто фантазирую, это все просчитано, каждые сутки проводится работа и контроль ситуации в этой сфере. Без контроля работа в этой сфере не пойдет… Сейчас идет новая волна мирового финансового кризиса, и нам надо снова поднапрячься, чтобы достойно встретить ее. Мы свои резервы подсчитали и готовы эту волну встретить».
Самое смешное: он даже почти не врал – кроме того, что «девальвации не будет». Если правильно понимать сказанное, то действительно все у них было просчитано, и каждые сутки шел контроль. Они свои резервы подчитали, и им было понятно, что народу придется поднапрячься. Не исключено, что это заявление было сделано, чтобы дать время «заинтересованным лицам» спасти личные средства или даже приумножить их за оставшиеся до краха сутки. Население, научившееся правильно понимать подобные заявления, бросилось спасать свои средства, но было уже поздно. В воскресенье 16 августа Ельцин предоставил правительству и Центробанку свободу действий.
В «черный понедельник» страна узнала, что она разорена и не имеет возможности исполнять свои долговые обязательства ни перед кем. Правительство объявило, что отныне курс рубля по отношению к доллару будет определяться Центробанком по итогам каждого очередного дня. Все бумаги ГКО-ОФЗ подлежали переоформлению в новые «ценные» бумаги с гораздо более длительным сроком погашения. Объявлялся мораторий сроком на 90 дней на выплаты по всем финансовым кредитам, полученным от не резидентов России (от иностранцев). Все банки прекратили выдачу денег со срочных счетов своим частным клиентам, чем фактически признали свой крах.
Цены в магазинах менялись по несколько раз за день. Чтобы успокоить рядовых граждан, имевших вклады в частных банках, председатель Центробанка С. Дубинин 20 августа гарантировал возврат частных вкладов. В реальности же, пока клиент занимался переоформлением, курс рубля летел вниз, и к моменту получения своего вклада в руках несчастного гражданина оказывалась в лучшем случае одна треть первоначальной суммы. В этот раз правительство своими действиями, имевшими вполне прогнозируемый результат, ограбило тех немногих, кто успел поднакопить средства во время безумных рыночных реформ, – «дворян», в нашей терминологии. Власть в какой-то степени потеряла поддержку и этой малочисленной прослойки…
23 августа Ельцин отправил в отставку весь состав правительства. Исполнять обязанности премьер-министра опять позвали В. Черномырдина, но отставленные члены правительства пока, впредь до формирования нового состава кабинета, оставались на своих местах.
Кандидатура В. Черномырдина через Думу не прошла, и Ельцин, понимая, что если будет настаивать, то и сам может не усидеть на троне, предложил в премьер-министры Е. М. Примакова.
Вместо Дубинина главным банкиром страны стал В. Геращенко.
Время работы правительства Е. М. Примакова оставило добрую память у большинства граждан России. Ему удалось частично погасить задолженности по зарплате и пенсиям, а вскоре подоспело и некоторое повышение цен на нефть на мировом рынке. Правительство наладило нормальные отношения с Государственной думой, смогло в короткое время разработать вполне приличный бюджет на 1999 год, который не встретил оппозиции в парламенте. Все это способствовало началу экономического роста.
Страна стала оживать, но это и сгубило Примакова. «Правая» печать с первых дней работы нового правительства начала его ожесточенную критику, да еще с элементами клеветы. Зная болезненную ревность Ельцина к возможным политическим соперникам, пустили слух о том, что Примаков метит в президенты и что его популярность в народе растет.
Совет Федерации создал специальную Временную комиссию по расследованию причин, обстоятельств и последствий решений Правительства РФ от 17 августа, приведших к дефолту. С. Кириенко, А. Чубайс и Е. Гайдар отказались явиться на заседания комиссии и дать свои показания. И это отличная иллюстрация построенной у нас «демократии». Например, в США люди, отказывающиеся сотрудничать с сенатской комиссией, не могут впредь занимать государственные должности, а у нас – ну, не пришли и не пришли. Как известно, Кириенко впоследствии стал не кем-нибудь, а полномочным представителем президента в одном из федеральных округов.
Комиссия смогла получить письменные свидетельства на поставленные вопросы от Министерства финансов, Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, Счетной палаты, Генеральной прокуратуры, Службы внешней разведки. Уклонился от предоставления информации только Центральный банк, что тоже наводит на размышления.
Результаты работы комиссии были опубликованы в «Парламентской газете» 23 марта 1999 года. Выяснилось, что решения от 17 августа принимались лично С. Кириенко и С. Дубининым при участии тогдашнего министра финансов М. Задорнова, первого заместителя председателя Центробанка С. Алексашенко, а также посторонних лиц – А. Чубайса и Е. Гайдара, не занимавших тогда должностей в государственных структурах и приглашенных лично С. Кириенко в качестве экспертов. Было признано, что все чиновники превысили служебные полномочия и должны нести персональную ответственность за последствия своих действий.
Бумаг ГКО-ОФЗ было выпущено в общей сложности на 436 млрд рублей, и доходов от новых выпусков не хватало на покрытие платежей по предыдущим; и эта порочная практика проводилась в жизнь в течение четырех лет (с 1994-го)! Могло быть только две причины для такой «финансовой политики»: или организаторы этой пирамиды преследовали цели личной наживы и являются ворами, или игра в ГКО – признак некомпетентности ответственных правительственных чиновников самого высокого ранга. Мы склоняемся к первому «или»; но комиссия Совета Федерации однозначно квалифицировала действия правительственных должностных лиц, в частности, бывших министров финансов Чубайса, Лившица и Задорнова, как профессионально некомпетентные, безответственные и халатные.
Но было также отмечено, что ряд высокопоставленных государственных лиц, в частности, А. Чубайс, А. Кох, С. Алексашенко, сами зарабатывали деньги на спекулятивных операциях с государственными ценными бумагами и что ЦБ России тоже превратился в игрока на рынке ГКО-ОФЗ, вместо того чтобы блюсти стабильность национальной денежной единицы. Получая громадные доходы от ГКО-ОФЗ, руководство банка тратило их на создание всевозможных поощрительных фондов для своих сотрудников, на содержание которых и без того шли непомерные суммы (в 1998 году на это ушло 9,7 млрд рублей). Именно по этой причине Центробанк всячески отбивался от всякого контроля со стороны законодательной власти.