В начале 1829 года начала было грозить новая война, персидская: в Тегеране возмутившаяся чернь умертвила русского посланника Грибоедова (знаменитого автора "Горя от ума") с большею частию свиты; шах стал собирать войска на границах султан спешил войти с ним в переговоры, но шах скоро одумался и прислал внука своего Хозрев-Мирзу в Петербург просить императора предать забвению тегеранское происшествие.
Султан остался одинок. В июне 1829 года Паскевич поразил две турецкие армии и овладел богатым Арзерумом. В Европе за болезнью фельдмаршала Витгенштейна принял начальство над войском граф Дибич. Новый главнокомандующий в мае поразил великого визиря при Кулевче: турки потеряли 5000 убитыми, весь обоз, артиллерию, знамена. После падения Силистрии, заперев разбитого визиря в Шумле, Дибич перешел за Балканы и занял Адрианополь (8 августа).
Вся тяжесть войны пала, таким образом, на Россию; ей одной и принадлежала слава освобождения Греции, ибо только успехами русских войск сломлено было упорство Порты относительно требуемого Европою решения греческого вопроса; легкие подвиги французского отряда в Морее не могли иметь никакого влияния.
Что же касается до других держав, то в Англии сильно жалели о Наваринской битве, поведшей к разрыву. Англия и Австрия трепетали перед успехами русских войск в Турции и в то же время хлопотали о сокращении пределов будущей независимой Греции. Австрийский канцлер Меттерних предлагал соединенными усилиями четырех держав - Австрии, Англии, Франции и Пруссии - принудить Россию к миру с Турциею и предписать его условия; этому плану воспротивилась Франция: здесь общественное мнение было в то время за Россию, и король Карл Х объявил, что если Австрия начнет враждебные действия против России, то Франция объявит войну Австрии.
Еще в 1828 году Порта объявила, что согласна переговаривать о греческих делах с уполномоченными западных держав, и летом 1829 года посланники английский и французский приехали в Константинополь. Когда пришло известие о занятии Адрианополя, Порта, по совету посланников западных держав, решилась просить мира и объявила, что относительно Греции приступает к Лондонскому трактату.
2 сентября в Адрианополе был подписан мирный договор: европейские границы обеих держав были определены рекою Прутом и по соединении ее с Дунаем, этою последнею рекою до Георгиевского устья; острова на Дунайской дельте должны принадлежать России; на азиатской границе Россия удерживала за собою крепости Анапу, Поти, Ахалцых и Ахалкалаки. Молдавия, Валахия и Сербия пользуются всеми привилегиями и вольностями, выговоренными в Аккерманском договоре. Русские подданные пользуются полною свободою торговли в турецких областях; русские корабли и корабли всех находящихся с Турциею в мире наций под торговым флагом свободно проходят через Дарданеллы и Босфор; Турция обязана вознаградить русских купцов за прежние их потери, 1 500 000 голландских червонцев, и выплатить за военные издержки значительную сумму денег.
5. Воина с польскими повстанцами. Мы видели, что Россия находилась в дружественных отношениях к Франции. Эти отношения при дружественных же отношениях Пруссии сдерживали постоянно враждебные замыслы Австрии и Англии.
Но в 1830 году июльская революция, свергнувшая старшую линию Бурбонов с французского престола, повела к перемене отношений. Новое правительство (Людовик Филипп Орлеанский) как происшедшее из революции уже по этому самому не могло снискать расположение императора Николая, постоянно верного консервативному принципу, тем более что вследствие французской революции возникли революционные движения и в других странах, и главное в Польше.
Члены польских тайных обществ входили в сношения с членами русских, толковали о необходимости соглашения, но ограничивались одними толками, ибо цели были разные; русские имели в виду внутренние перемены в России, а поляки - восстановление независимой Польши в прежних ее пределах. Признания русских заговорщиков снова указали правительству на существование тайных обществ в Польше. Назначена была следственная комиссия для Польши; по признанию арестованных, они имели целью произвести восстание всею народною массою и ввести конституцию 3 мая, как скоро Россия будет занята какою-нибудь опасною войною. Произнесение приговора государь поручил польскому сенату, который не мог действовать беспристрастно в деле, считавшемся польским национальным делом; сенаторы оправдали обвиненных, что послужило поощрением к дальнейшим революционным движениям.
Князь Чарторыйский, возвратившийся из-за границы в Варшаву, и Лелевель стали действовать смелее, особенно когда Россия в 1828 году начала трудную турецкую войну, на которую неодобрительно смотрели другие европейские державы.
Подпоручик Высоцкий основал тайное общество из молодых офицеров и воспитанников военных школ. Таким образом, французская революция, вспыхнувшая в июле 1830 года, нашла Польшу готовою подражать примеру Франции, в которой поляки надеялись найти поддержку. Заговорщики рассеялись по областям, составлявшим прежнее Польское королевство, для возбуждения восстания.
В Варшаве городским жителям говорилось, что все войско готово к восстанию, военных уверяли, что все горожане дружно поддержат революцию. 16 ноября 1830 года заговорщики из офицеров собрались и одобрили цели восстания, состоявшие из трех главных пунктов: умерщвление цесаревича Константина Павловича, захват арсенала и обезоружение русских войск. На другой день, вечером 17 ноября, заговорщики ворвались во дворец (Бельведер), умертвили несколько близких к великому князю лиц, но сам цесаревич успел удалиться к войску. Арсенал был захвачен заговорщиками и разграблен; оружие роздано черни, возбужденной криками заговорщиков, что русские режут поляков, жгут и грабят город.
Для показания несправедливости этих криков русские войска были оставлены в бездействии и таким образом потеряна была возможность утушить восстание в его начале. Ночью князь Любецкий созвал членов административного совета, присоединивши к ним еще несколько влиятельных лиц, и предложил им войти в переговоры с цесаревичем; великий князь приказал объявить ему, что он отступает и предоставляет полякам самим согласить свои недоразумения.
Русские войска действительно очистили Варшаву, что подняло дух революционеров и отняло значение у существующих властей и людей умеренных. Революционеры начали стремиться к совершенному разрыву с Россиею. Начальство над войском было поручено имевшему по своей службе и характеру почетную известность генералу Хлопицкому, но, видя умеренность действий Хлопицкого и административного совета, революционеры составили патриотическое общество с публичными заседаниями в городской ратуше; цель комитета состояла в том, чтоб направлять общественное мнение и поддерживать революционное движение; Лелевель был назначен президентом общества, которое действовало посредством ежедневной газеты "Патриот", раздаваемой безденежно, посредством зажигательных стихотворений и посредством возбуждения надежд слухами о затруднительном положении России и Пруссии и о готовности Франции и Австрии поддержать польскую независимость.
С самого начала обозначились уже две партии: умеренная, желавшая сохранить связь с Россиею и устройство, данное императором Александром, только с большею правильностию в управлении, и демократическая, требовавшая нового устройства, по началам, провозглашенным во Франции, и восстановления независимой Польши с русскими областями на востоке, с западною Пруссиею и Помераниею, частью Бранденбурга и Силезии на западе. Между тем польская армия, устроенная цесаревичем Константином Павловичем, окончательно перешла на сторону революции, что заставило великого князя с русскими войсками двинуться из окрестностей Варшавы и оставить Польшу; сдана была и сильная крепость Модлин, заключавшая в себе огромные военные запасы, которые дали возможность революционерам вести продолжительную борьбу с Россиею.
Административный совет перестал существовать; образовалось временное правление, замененное впоследствии высшим национальным советом. Генерал Хлопицкий, видя анархические движения демократов, отражавшиеся и в войске, объявил, что слагает с себя звание главнокомандующего; тогда принуждены были провозгласить его диктатором. Против Хлопицкого, к которому примыкали умеренные, стал Лелевель с товарищами, не выпускавшими из рук направление народных революционных движений, тогда как Хлопицкий старался больше всего о примирении с русским правительством, не имея никакой надежды на успех борьбы с Россиею.
Для переговоров с императором отправились в Петербург князь Любецкий и граф Езерский, тогда как Лелевель требовал возмущения Литвы и наступательного движения на Россию, ибо революция, по его словам, должна нападать, чтоб иметь успех. Партия войны взяла верх, и в январе 1831 года Хлопицкий сложил с себя диктатуру. Когда он настаивал на недостаточность средств Польши к борьбе и ему предлагали усилить войско косиньерами, то он отвечал: "Ведите сами войну с вашими косарями, а мне их и даром не надобно". Собрали сейм, и главнокомандующим был провозглашен князь Радзивил, человек слабый, без военных способностей; избрание его сопровождалось криками: "В Литву! В Литву!"
