- Очень правильно: все это может быть дезинформацией. - Гитлер обернулся к руководителю СС: - Видите, как поворачивается дело?
- Люди СД в Бакинском нефтяном районе подготовили серию диверсий, но не приступили к ним, потому что еще не пришло время, - сказал Гиммлер. - Мы планируем устроить ад в топливном тылу большевиков, когда германские армии будут штурмовать Кавказ - не раньше.
- Прикажите вашей агентуре в этом районе проверить то, что мы сейчас узнали от главы абвера. Как можно быстрее, рейхсфюрер! До окончания проверки - никаких акций. - Гитлер посмотрел на Геринга. Это относится и к авиации. Бомбите, взрывайте нефть на путях вывоза. Не трогайте промыслы и заводы!
- Понял, - сказал Геринг. - Теперь я хотел бы внести ясность в одно дело. Рейхсфюрер упомянул об агентуре СД в Баку. Что это за люди?
Гиммлер переглянулся с Гейдрихом, как бы приглашая его ответить.
- У нас там несколько диверсионно-разведывательных групп, сказал Гейдрих.
- Так я и думал. Мы никак не избавимся от старой болезни действовать параллельно. Абвер организует широкие операции по разложению и диверсиям на Кавказе. СД влезает в эту игру. Недостает только, чтобы свои собственные группы в этом районе создала еще и криминальная полиция. У русских есть хорошая пословица: когда много нянек, ребенок остается без присмотра.
- Что же вы предлагаете? - сказал Гитлер.
- Возглавлять работу против Кавказа должен кто-то один. Господин адмирал, согласны вы передать в СД ваши подразделения, и в первую очередь группу "Тамара"?
- Нет! - резко сказал Канарис.
- Ну, а вы, рейхсфюрер Гиммлер? Разделяете вы ту точку зрения, что все должно быть сосредоточено под одним командованием?
- Мысль верная, - ответил Гиммлер. И прибавил, стараясь, чтобы голос звучал возможно искреннее: - Мы сделаем все, как надо, если эту работу поручат СД... Как вы на это смотрите, обергруппенфюрер Гейдрих?
- Целиком согласен.
- А я против, - вдруг сказал Геринг. - К сожалению, пока СД ничего не может противопоставить такой мощной силе, как "Бранденбург-800". Господин Канарис располагает большими возможностями. Таким образом, Кавказ следует целиком поручить заботам абвера.
- Я возражаю! - воскликнул Гиммлер. - Мы затратили почти два года на подготовку этих групп. Ими руководит специально созданное отделение в шестом управлении. Система отлажена, действует хорошо.
- Вот и передайте все это абверу - группы и ваше специальное отделение. Кто, кстати, его возглавляет?
- Один из лучших работников - штандартенфюрер Теодор Тилле.
- Я знаю этого офицера, - сказал Гитлер, обращаясь к Канарису. Вы будете довольны им.
- Так уже все решено, мой фюрер?! - воскликнул Гиммлер.
- Вопрос исчерпан, - сказал Геринг. - Фюрер устал, да и нам пора обедать.
- Господа, - сказал Гитлер, когда все поднялись с мест. Господа, приглашаю вас поздравить главу абвера. С сегодняшнего дня он - полный адмирал.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ГЛАВА
1
Воскресный день выдался на редкость ненастный. Теодор Тилле не выходил из дома - сидел в кабинете, углубившись в работу. Уже были сделаны записи в дневнике за вчерашний день, просмотрены газеты и почта. Он потянулся к звонку, чтобы приказать горничной приготовить завтрак, но задержал руку. Сильный порыв ветра швырнул в окно струи воды - дождь пробарабанил по стеклам, как свинцовая дробь.
Тилле встал, поглядел в парк. Мокрые деревья с голыми черными ветвями раскачивались под напором ветра. Желтая вода несла по аллее жухлые листья, обрывки бумаги. Да, с наступлением войны парк пришел в запустение...
Он поежился, попытавшись представить, что творится сейчас далеко на Востоке. Прошел к стеллажу, снял большой том военной истории. Книга пестрела иллюстрациями. Полистав ее, он нашел нужное. Цветная репродукция с картины известного художника изображала эпизод отступления Наполеона из России: усталые кони влекут по сугробам сани с закутанным в мех полководцем, а по сторонам торчат из снега шлемы гренадеров, руки со скрюченными пальцами.
Вот и теперь русские гонят от своей столицы неприятельские войска... То, что произошло под Москвой, было непостижимо. Еще месяц назад в Берлине ждали совсем иных вестей. И вдруг контрнаступление советских армий, сперва войсками двух фронтов, затем и третьего, атаки по полосе, исчисляемой не десятками - сотнями километров!
Что же это - только лишь трагический эпизод, чей-то недосмотр, просчет? А может быть, нечто более серьезное, даже необратимое?..
Вздохнув, он снова потянулся к кнопке звонка. Подумалось: удивительно устроен человек - такая беда свалилась на страну, тысячи немцев замерзают в снегах, а он через несколько минут сядет за стол в жарко натопленном доме, заткнет за воротник угол накрахмаленной салфетки...
Прогудел телефон. Он снял трубку, назвал себя.
- Здравствуйте, - сказал мужской голос. - Если вы находитесь в своем кабинете, то на столе перед вами должна лежать некая книга в зеленом переплете. Впрочем, скорее всего, она в сейфе. Откатите секцию стеллажа, возьмите ее из хранилища!
Голос умолк.
Держа трубку у уха, Тилле попытался расстегнуть пуговицу на воротнике сорочки, но пальцы плохо повиновались.
- Кто говорит?..
- Доброжелатель.
- Ваше имя! - Тилле постарался, чтобы голос звучал решительно. Назовите себя, или я кладу трубку.
- Сделаете ошибку.
Неизвестный собеседник говорил равнодушно, вяло цедил слова. И это пугало Тилле. Невольно он коснулся рукой зеленой сафьяновой обложки дневника.
- Взяли? - продолжал голос. - Раскройте книгу на любой странице. Например, на двадцатой... Я читаю: "Четвертое июля 1939 года. Прошла неделя, как отправлено письмо с чеком на тысячу марок, то и другое от имени Андреаса. До сих пор нет результата. Значит, опять не дождусь приема. Да, этот самовлюбленный Нарцисс начисто забыл о старых партийных товарищах, которым обязан всем, чего он достиг. И такому человеку я верил!"
Тилле судорожно перевел дыхание: запись совпадала слово в слово!
- Я продолжаю, - послышалось в трубке. - Следующая страница. Здесь речь идет о беседе с... Опустим фамилию - она не для телефонного разговора. Только замечу: зачеркнута половина третьей строчки. В седьмой строке - помарка... Читать дальше?
- Откуда это у вас? - сказал Тилле и поморщился, поняв, что задал глупый вопрос.
- Передо мной столько записей, сколько страниц в вашей зеленой книге. Копии выполнены фотографическим способом. Нам надо встретиться!
- Зачем?..
- В ваших интересах не откладывать встречу. Каждый час промедления увеличивает опасность того, что записи попадут в плохие руки... Ну, вы согласны?
- Хорошо... Где и когда?
- Вспомните, где вы были вчера в семь часов вечера... Вы еще пококетничали с хорошенькой продавщицей.
Накануне Тилле заходил в большой универсальный магазин на Александерплац. Продавщица помогла выбрать галстуки по вкусу, и он сделал ей комплимент.
- Да, - сказал Тилле. - А когда?
- Немедленно... Нет, я не боюсь, что примете какие-то меры. В этом случае вы совершили бы самоубийство. Просто у меня нет другого времени. Так вы выезжаете?
- Да.
- Вы должны быть одни!
- Да.
- У вас какой автомобиль?
- ДКВ.
- Его номер, цвет кузова?
Тилле сказал.
- На месте встречи оставьте машину, сами идите в конец квартала. Если к вам не подойдут, возвращайтесь.
- Но...
- Это все! Мы и так слишком долго разговаривали. Я кладу трубку. Но перед этим хочу сказать, что вам не причинят зла. И еще: вы должны быть на месте не позже чем через сорок минут. Не опоздайте!
Кузьмин вел разговор из телефонной будки в пустынном переулке.
- Поехали отсюда, - сказал он поджидавшему у будки Энрико. Береженого Бог бережет.
Уже в машине Энрико заметил: надо было настоять, чтобы Тилле захватил с собой дневник.
- Ни в коем случае! Смекнул бы, что нам известно далеко не все. А это уже шанс для него.
Синий "опель" катил по магистрали. Все так же хлестал дождь. "Дворники" едва справлялись с потоками воды на ветровом стекле.
- Сейчас я выйду, - сказал Кузьмич, когда подъехали к центру. Ты больше не нужен. Через два часа позвонишь по его номеру. Скажешь: "Передайте трубку вашему гостю". Пусть знает, что я не один. Голос измени.
- Понял.
- Звони из будки, подальше от своего жилья. Я отвечу: "Да, да, слушаю". Любые другие слова в начале разговора будут означать, что возникло осложнение. Тогда всякая связь между нами прерывается. Сообщишь об этом в Центр - теперь у тебя есть возможность. Там скажут, как быть дальше. Если все пройдет хорошо, встречаемся завтра. Метро "Ноллендорфплац", в семь вечера. Буду ехать в первом вагоне, в направлении от центра города. Увидишь меня в окне, садись во второй вагон. Выходим на следующей станции. Там будет ждать грузовик почтарей.
- Все же вы сильно рискуете, - проговорил Энрико. - Этот тип большой негодяй, на всякое способен... Может, дать пистолет?
