А при отступлении ему кто мешал командовать? Он ведь в обороне и приказы Сталина отменял, если вы помните по воспоминаниям Рокоссовского.
Зимой 41—42 гг. на советско-германском фронте действовало с нашей стороны более 50-ти армий, из которых 10 – у Жукова. Потери, о которых вспоминают сами немцы, они понесли от Тимошенко – под Ростовом и Ельцом. Но, допустим, каждая наша армия уничтожала немцев пропорционально, и войска под командованием Жукова нанесли немцам пятую часть потерь от всех их потерь на нашем фронте за этот период.
Тогда (по оперативным сводкам из дневника Гальдера): обороняясь и безвозвратно потеряв 514 тыс. советских солдат, Жуков нанёс немцам безвозвратные потери около 10 тыс. человек; наступая с декабря по январь и потеряв 140 тыс. человек, нанёс немцам потери в 7 тыс.; наступая с января по апрель и потеряв 272 тыс. человек, нанёс немцам потерь в 15 тыс. человек. Отступая и убив одного немца, войска Жукова потеряли убитыми и пленными 51 советского воина, а наступая – 20 и 18 человек соответственно. Это подвиг полководца?
Среди патриотов распространяется идея о том, что полководческий талант Жукова настолько велик, что его вынуждены-де уважать даже демократы. Ничего подобного, именно демократы, от Хрущёва до Ельцина, его «полководческие подвиги» и раздувают.
Я писал, что в марте 1941 г. Жуков представил правительству план стратегического развёртывания Красной Армии, по которому главный удар немцев ожидался на Украину. По плану Жукова войска были так сосредоточены у границ, что это повлекло гибель Западного фронта и тяжелейшие потери 1941 г. Из-за большой секретности этот план не был доверен машинистке и его лично от руки написал генерал-майор Василевский. Люди, которые готовят документ для подписи начальнику, называются «исполнителями» и их никогда не вспоминают в связи с документом.
А вот смотрите, как историк-демократ В. А. Анфилов в работе «Грозное лето 41» из «Библиотечки российского офицера» (Анкил-Воин, М., 1995) подаёт ошибку Жукова. «11 марта 1941 г. А. М. Василевским, по указанию наркома обороны, был написан особой важности, совершенно секретный (единственный экземпляр только лично Сталину и Молотову) документ…» – и далее текст плана. Из этой цитаты следует, что нарком обороны Тимошенко, поковыряв в носу, решил, от нечего делать, через голову начальника Генштаба РККА Жукова дать задание будущему маршалу Василевскому (тогда прямому подчинённому Жукова) написать ошибочный план так, чтобы Жуков об этом не знал. А Сталин и Молотов этот план неизвестного им генерал-майора претворили в жизнь.
Анфилов «подставляет» всех – Василевского, Тимошенко, Сталина, Молотова, но прячет от критики Жукова. Почему? Зачем демократам требуется, чтобы Жуков оставался великим героем? Зачем им нужны несуществующие подвиги Жукова?
Мне приходилось уже писать в «Ученике», что война – это жизнь наоборот. В ней совершенно другие понятия.
В мирной жизни хорошее исполнение своего долга несёт награду. В войне хорошее исполнение своего долга несёт смерть в бою. Если в мирной жизни награды достаточно для стимулирования долга, то в армии она может рассматриваться только лишь как дополнительный стимул. Мёртвому награды не нужны. Стимулировать исполнение долга солдата должно нечто большее. И это нечто большее было найдено ещё на заре человечества – это ЧЕСТЬ. Солдата (в широком смысле слова) без чести не бывает. Без чести он – подонок, бесполезный для общества. В мирное время он будет обжирать народ, надеясь без войны дожить до большой пенсии, а в войну уклонится от исполнения своего долга – струсит, сбежит, сдастся в плен. Солдаты без чести – это вошь, паразиты на шее народа.
Честь замешана на достоинстве человека, на осознании им важности своей миссии в обществе. Вот, скажем, дворянин, особенно русский. Его достоинство основано было на том, что он служит своему государству, обществу, а это значит, что он безусловно в бою отдаст за него жизнь. А остальные служат сами себе – они ниже его, не имеют его достоинства.
Унизьте дворянина, создайте условия, чтобы он терпел унижение своего достоинства, и он потеряет честь. А без чести он не способен исполнить долг – он не воин. А не воин, но в дворянском звании, – паразит для общества.
Поэтому в любой стране общество (если оно не под властью жидовствующих) старается создать условия для защиты достоинства своему воинскому сословию, создаёт условия для защиты им своей чести.
Ещё раз. Достоинство и честь – вещи сугубо индивидуальные, со стороны их не защитишь. Их может защитить только сам владелец, но для этого общество должно создать условия.
Вот, к примеру, у офицера начальник хам, он унижает и оскорбляет офицера, а когда тот возмущается, то обходит его в званиях, в наградах и т. д. Как быть? Жаловаться замполиту, попу, вышестоящему начальству? Затевать судебные дрязги и т. д., в которых начальник заведомо сильнее? А может самому с начальником разобраться за оскорбление достоинства на дуэли?
Пётр I считал, что нельзя давать офицеру защищать свою честь самому, что нужно жаловаться, и казнил дуэлянтов и секундантов. Тем не менее дворяне честь защищали нелегально. Их за дуэли наказывали, но боеспособность армии падала, подлость в русской офицерской среде росла.
Александр III сдался – узаконил дуэли. Деваться было некуда, потребности общества требовали создать условия для защиты офицерской чести. (Правда, при точном следовании закону требовалось обратиться в суд офицерской чести и этот суд решал – быть или не быть поединку. Отказавшийся от дуэли терял честь и немедленно изгонялся из армии).
И если мы почитаем книги о военной среде императорской России, то увидим непривычно для нас вежливое обращение военных друг к другу, даже генералы к поручикам обращались по имени и отчеству. Ведь дуэльный кодекс 1895 г. констатировал, что «Предел, когда именно известные действия теряют характер обыкновенного, неважного, и становятся оскорблениями, вообще трудно определим и находится единственно в зависимости от степени обидчивости того лица, на которого эти действия были обращены» – (подчёркнуто мною). Скажешь грубое слово, поручик обидится и маршируй к барьеру.
Вот пара примеров, чтобы было понятно о чём идёт речь.
Наследник престола, великий князь Константин в 1814 г., будучи наместником в Польше, при смотре 3-го полка в Варшаве приказал двум офицерам взять ружья, встать в солдатский строй и промаршировать пару кругов. Затем вернул их на своё место. Офицерами полка это было сочтено как оскорбление, 7 офицеров один за другим застрелились, вмешательство генерал-адъютанта князя не помогло, и это вынудило Константина явиться к обиженным офицерам и заявить, что он написал завещание, устроил все дела и готов встать к барьеру. Только этой его готовностью удалось свести дело к мирному исходу. Заметим, что дуэли были официально запрещены и наказывались, но Константин, как государственный деятель, не посмел стать помехой на пути защиты офицерской чести и достоинства.
В 1878 г. столичный градоначальник Трепов, проверяя тюрьму, за невежливое к себе отношение приказал выпороть дворянина-революционера. Физические наказания для дворян были запрещены, для них это бесчестье. Невеста наказанного, революционерка Вера Засулич, явилась на приём к Трепову и беглым огнём из револьвера тяжело ранила его. Суд В. Засулич оправдал, к негодованию царя и знати. Но в целом дворянство не могло допустить унижения своего достоинства кем бы то ни было.
Пример, как говорится, из «другой оперы». После Первой мировой войны армия Германии была ограничена до пределов, при которых в ней невозможно было подготовить достаточное количество офицеров для нужд военного времени. Поэтому задолго до Гитлера каждого принятого в Рейхсвер солдата готовили так, чтобы он в будущем стал офицером. Помимо большого объёма чисто профессиональных знаний, в солдатах воспитывали офицерскую честь и достоинство.
Скажем, такой случай. Солдат в увольнении пошёл на танцы, а там штатские пытались выкинуть его из зала. Он штыком (в немецкой армии освобождались от ношения оружия только священники, а у нас Жуков его никогда не носил даже на фронте) убил одного из штатских. Утром был построен полк, и этот солдат за мужество при защите чести и достоинства был награждён почётным холодным оружием.
Денщиками у офицеров ставили по очереди не солдат, а унтер-офицеров. Когда унтера становились фельдфебелями их, по очереди посылали в офицерские компании, где они веселились вместе с офицерами. Это делалось для того, чтобы фельдфебели и унтера смогли перенять манеры офицеров, атмосфера офицерской чести и достоинства должны была стать их атмосферой.
Помимо воспитания воинов, преданных Родине, немцы за счёт высочайшей чести и достоинства своих офицеров получили и огромные преимущества в управлении войсками. Основой их военных успехов была исключительная инициатива и самостоятельность всех звеньев немецкой армии – практически полное единоначалие. А единоначальника без чести и достоинства невозможно получить, право единоначалия без чести создаёт в армии безвольного самодура.
