Источники не сообщают, кого вытеснил Зевс в праздновавшихся в с 573 г. до н. э. в Немейской долине Арголиды Немейских играх, но, судя по тому, что они с самого начала включали кроме бега и борьбы конные ристания, можно думать, что это был Посейдон. Об этом же говорит и награда – венки не из ветвей дуба, дерева Зевса, а из сухого сельдерея, растения, использовавшегося и для увенчания победителей Истмийских игр Посейдона. Немейские игры проводились раз в два года: в первый год олимпиады зимой, в третий – летом.
Орел считался священной птицей Зевса и часто изображался рядом с ним; священным животным Зевса был бык.
Легенды часто указывают на место первоначального почитания бога. Многие тексты рядом фактов связывают Зевса с Критом: появление на свет и соединение с Европой, чьи сыновья становятся правителями Крита. И в историческое время на Крите его образ отличался от общепринятого олимпийского облика – он воспринимался в местной традиции как божество умирающей и воскресающей природы, и критяне показывали не только пещеру, где Зевс родился, но и его могилу. Не случайно в мифе о похищении Европы Зевс предстает в облике быка, а в цикле мифов об его сыне Миносе фигурирует полубык-получеловек Минотавр – поклонение богу-быку, супругу богини-матери, как олицетворению производящих сил природы засвидетельствовано на Крите II тысячелетия до н. э. Отголоски той же первоначальной ипостаси земледельческого бога, кроме Крита, сохранились также в Аркадии, с которой традиция, обработанная эллинистическим поэтом Каллимахом, связывала рождение Зевса, и в Додоне, где ему поклонялись как божеству плодородия, супругу Геи, непрерывно ее оплодотворяющему.
Миф о похищении Европы вводит это, скорее всего, первоначально локальное божество в общегреческую мифологическую систему. Почитание Европы засвидетельствовано, кроме Крита, также в Фивах.
Кроме Европы, ставшей матерью критских героев Миноса, Эака и Радаманта, это Даная, родившая от Зевса Персея, мать Елены и Полидевка Леда, мать Геракла Алкмена, а также Каллисто, родившая Аркада, и мать Эпафа Ио.
Дуб считался священным деревом Зевса. По шелесту листьев священного дуба давали предсказания жрецы знаменитейшего оракула при храме Зевса в Додоне (Эпир), одного из самых древних оракулов Эллады, упоминаемому еще Гомером. Правда, Гомер называл его пеласгийским и связывал его деятельность с жрецами-селлами, никогда не мывшими ног и спавшими на голой земле, что говорит о первоначальной принадлежности оракула не Зевсу, а богине земли.
В римской мифологии Гере соответствует Юнона, в этрусской – Уни.
О павлине как священной птице Геры говорят не только древние авторы, но и изображения на монетах и рельефах. Возможно, именно эта птица способствовала формированию в мифе характера богини – "павлиньего" тщеславия и заносчивости.
Здесь, в той же долине Алфея, где проходили Олимпийские игры в честь Зевса, раз в четыре года в интервале между Олимпийскими играми отмечались Герейи, в которые, наряду с состязаниями мужчин, входил бег девушек.
Мифологическая традиция расходится в определении имени отца Ио, но едина в том, что он был из рода царей Аргоса.
Одной из дочерей Эпафа считалась Ливия, давшая название соседней с Египтом стране. Геродот в присущей ему манере отождествлять египетских и греческих мифологических персонажей ставит знак равенства между Эпафом и египетским Аписом.
Геба, судя по имени, персонификация юности. Вместе с музами она кружилась в танце под звуки лиры Аполлона.
На самом деле Илифия – одно из древнейших божеств. Поэты говорили о нескольких Илифиях, что предполагает первоначальное существование группы родовспомогательниц.
В римской мифологии Аиду соответствует Плутон, в этрусской – Лита.
Стикс – согласно Гесиоду – дитя Океана и Тефиды, по Гигину – дочь Никты и Эреба. Как река подземного мира, она была наделена магическими свойствами. Фетида окунула Ахилла в Стикс, чтобы сделать его неуязвимым. Самой нерушимой клятвой считалась у людей и богов клятва водами Стикса.
Плутос воспринимался как хтоническое божество, ведающее урожаем, даром Деметры. В более поздних легендах Плутос был отождествлен с Аидом и стал восприниматься как обладатель несметных подземных кладовых, полных золота, серебра, драгоценных камней, и как воплощение богатства.
Обычно этот луг локализовали в центре Сицилии близ города Энны.
В других версиях попытка дать ребенку царской четы бессмертие связывается с Триптолемом, а испуг при виде младенца в огне – отцу, а не матери.
Это характеризует Персефону как воплощение связи между двумя мирами и выхода из смерти ростками новой жизни. Равным образом шумерская богиня Инана, опустившаяся в земные глубины, возвращается к жизни по воле небесного владыки Инку. Это говорит об общности представлений древних народов о смерти и жизни, а не прямом заимствовании.
Мистерии проходили дважды в году – весной и осенью – в Элевсине (под Афинами). Содержанием Осенних (или Великих) элевсиний было похищение дочери Деметры Персефоны Аидом и ее брак с ним. Весенние (или Малые) элевсинии инсценировали возвращение Персефоны на землю и ее брак с Дионисом. Вновь посвященные допускались первоначально только к Малым мистериям. Очистившись предварительно водами протекавшей по Афинам реки Илисс, ночью мисты (как называют допущенных к участию в мистериях) с факелами и в масках отправлялись к сооружению, сложенному из пригнанных друг к другу каменных плит. Общими усилиями одна из этих плит отодвигалась и из ниши в нижнем камне доставался свиток, содержавший правила проведения мистерий. Эти правила громко зачитывались и вновь прятались в каменное убежище, после чего мисты во главе со жрецами отправлялись в храм, бывший центром культа Деметры и Персефоны. Судьба последней давала участникам мистерий надежду на возвращение к жизни после смерти. В храме посвященные приобщались к жгучей тайне потустороннего существования; они проходили из одной части святилища в другую. Временами вспыхивал яркий свет, выхватывавший из мрака тени или фигуры чудовищ подземного мира. Одновременно раздавался собачий лай, скрежет, вопли и стоны, усиленные специальными приспособлениями. После всех этих ужасов смерти перед мистами открывались помещения, полные света. Взявшись за руки, под успокаивающие звуки флейт, они исполняли ритуальный танец ликования и возвращения к жизни. Элевсинский обряд мыслился как подготовка к переходу из одного мира в другой, как наглядный урок преодоления загробных мук и приобщения к бессмертию.
Посвященному в Малые мистерии через год открывались девятидневные Великие мистерии, приходившиеся на время между жатвой и новым посевом. Очистившись, омывшись, совершив жертвоприношения богам на протяжении пяти дней, на шестой день они объединялись в праздничном шествии и в венках, с факелами, мотыгами и серпами двигались по Священной дороге в храм. Оставшиеся дни они проводили на морском берегу, видимо разыгрывая сцены из мифов о Персефоне.
О том, как в точности совершалась церемония, неизвестно. За разглашение тайны виновный подвергался смерти или изгнанию.
Элевсин был не единственным местом культа Деметры и Персефоны. Сравнительно недавно в Северной Греции обнаружен храм с обширными подземными помещениями, в которых жрецы открывали вопрошавшим тайны загробного мира. "Путешествие в Аид" сопровождалось такими искусными звуковыми эффектами, что верующий почти утрачивал сознание и в каком-то мираже узнавал мертвых, с которыми хотел встретиться.
Согласно различным вариантам мифа, Триптолем запрягал в колесницу быков, драконов, змей.
Разумеется, этот рассказ относится ко времени обострения вражды между Афинами и Пелопоннесским союзом.
В образах варварских царей, противников Триптолема, отражена вековая борьба кочевых, скотоводческих племен с оседлыми земледельческими народами.
Таково мнение Гомера. Согласно Гесиоду, Гера, поссорившись с Зевсом, родила Гефеста сама от себя, ибо богам доступно все. В отличие от этих распространенных версий на Крите считали Гефеста сыном Талоса, внуком Креса, эпонима острова, и превращали его в отца Радаманта.
