Ibid, 97.
Боевой состав Советской армии. Часть 3, 31-169.
Zaloga and Ness, Red Army Handbook, 97.
Огарков, СВЕ, V: 438.
M. А. Моисеев (ред.). Советская военная энциклопедия и восьми томах. М.: Воениздат, 1990. Т. I: 595.
Подробнее о потерях в 1942 году см.: Янчинский. Боевое использование истребительно-противотанковой артиллерии РВГК, 25-26. Самые тяжелые потери в полках истребителей таи ков Красная Армия понесла в июле и августе 1942 года, когда войска вермахта надвигались на Сталинград. Например, за это i период Юго-Западный, Сталинградский и Северо-Кавказский фронты потеряли соответственно 4, 13 и 8 таких полков.
Там же, 25. Батальоны противотанковых ружей с тремя ротами, организованные по штату 08/102 имели численность в 193 человека и 72 противотанковых ружья, в то время как организованные с четырьмя ротами по штату 08/140 имели численность в 332 человека при 108 противотанковых ружьях и 61 пистолет-пулеметет.
Там же, 50. Они включали в себя полки, организованные по штатам 08/135, 08/84, 08/101, 08/107, 08/100 и 08/166.
Там же, 50-51. Они включали в себя батальоны истребителей танков, организованные по штату 08/148, и батальоны противотанковых ружей, организованные по штатам 08/102 и 08/140.
Там же, 51. Подчиненные полевым армиям полки противотанковой артиллерии, сформированные на 1 января 1943 года по штату 08/115, выставляли на поле шесть батарей с общей численностью 24 76-мм противотанковых орудия ЗИС-3.
См. В. А. Золотарев, (ред.). Приказы народного комиссара обороны СССР (1943-1945 гг.) — Русский архив: Великая Отечественная, Т. 13, 2(3). М.: Терра, 1997, 114-115. Далее цитируется как: Золотарев. НКО. 1943 (с указанием страниц). Этот приказ НКО был за номером 0063, а новый штат числился под номером 08/115. Полки истребителей тяжелых танков имели численность в 496 человек, двадцать четыре 76-мм противотанковых орудия, 24 противотанковых ружья, 12 ручных пулеметов, 39 грузовиков и 30 тракторов, а более легкая версия имела численность в 274 человека, двадцать 45-мм пушек, 18 грузовиков и 22 трактора.
В число исключений из этого правила входят 28-й механизированный корпус Закавказского военного округа и 30-й механизированный корпус Дальневосточного фронта, которые оба были численно сильнее в основном из-за своей дислокации вдоль подвергающихся наибольшей угрозе границ Советского Союза.
Например, 6-й механизированный корпус с его укомплектованностью на 99 процентов был численно самым сильным и Западном особом военном округе, а за ним следовали по порядку численности 11-й, 14-й, 13-й, 20-й и 17-й механизированные корпуса. Равным образом в Киевском особом военном округе численно самыми сильными были 4-й и 8-й механизированные корпуса, а за ними шли имевшие все меньшую численность 8-й [6-й — Ред.], 15-й, 22-й, 16-й, 19-й, 9-й и 24-й механизированные корпуса. В данном случае 9-й механизированный корпус оказался в числе самых слабых потому, что его придали резерву военного округа. Та же схема наблюдалась и в Ленинградском военном округе, где 1-й механизированный корпус был численно вдвое сильнее 10-го, и в Прибалтийском особом военном округе, где 3-й механизированный корпус был численно сильнее 12-го.
В их число входили, к примеру, 3-й механизированный корпус Прибалтийского особого военного округа, 6-й и 11-й меха визированные корпуса Западного особого военного округа, 4-й, 8-й, 15-й и 16-й механизированные корпуса Киевского особого военного округа и 2-й механизированный корпус Одесского военного округа. В общем и целом механизированные корпуса и резервах приграничных военных округов и расположенные во внутренних военных округах выставляли на поле мало танком новых марок, если им вообще доставались такие.
Glantz, The Battle for Leningrad, 32-33.
Glantz, The Initial Period of War on the Eastern Front, 212 216,260-261.
Автор ошибается — в болото попали танки Т-26 41-й танковой дивизии, причем благополучно из него выбрались. (Прим. ред.)
Ibid., 276-279.
Гибель механизированных корпусов приграничных округов была в первую очередь предопределена общим многократным превосходством противника в живой силе и техническом оснащении в первые дни войны; дискутировать можно лишь о той роли, которую они сыграли либо могли сыграть в Приграничном сражении. (Прим. ред.)
С июля по декабрь 1941 года только тяжелых и средних танков новых образцов в войска поступило в два раза больше, чем находилось в них на 22 июня. При этом на 1 января 1942 года Красная Армия имела тяжелых и средних танков примерно столько же, сколько к началу войны; танков же новых марок было значительно больше. Таким образом, доля Приграничного сражения в общих потерях новых танков Красной Армии была сравнительно невелика. (Прим. ред.)
Glantz, Soviet War Experiences: Tank Operations.
В действительности на 13 января 3-я танковая армия имела 428 танков, из них сосредоточенными для наступления — 306 танков. На 1 февраля в боевых частях армии (без учета неисправных машин) насчитывалось 128 танков, к 13 февраля на доукомплектование частей поступило еще 163 машины, а 66 машин убыло из армии вместе с выведенной из нее 179-й отдельной танковой бригадой. Всего на 13 февраля в армии имелось 336 танков, из них 96 — в боевых частях, а остальные в ремонте или в движении к фронту. Безвозвратные потери за февраль составили 216 танков, в том числе 9 KB и 178 Т-34. На 1 марта армия имела в боевых частях 105 танков, с этого момента и до окончания боев армия потеряла безвозвратно 173 танка, в том числе 6 KB и 133 Т-34. См.: ЦАМО, ф. 3 ТА, оп. 4487, д. 66, лл. 64, 92, 114-116. Таким образом, данные о количестве танков в боевых частях на те или иные даты без информации о числе и состоянии поврежденных либо находящихся в переброске машин мало о чем говорят. (Прим. ред.)
За два месяца боев (февраль и март), согласно итоговому отчету штаба армии, 3-я танковая армия потеряла 34 тысячи человек — более половины своего первоначального состава, в том числе около 16 тысяч убитыми и пропавшими без вести. Потери за февраль составили 19 тысяч человек, за март (до 25-го) — 15 тысяч. С учетом того, что армия в течение этого времени получала пополнения (в том числе и вернувшимися из госпиталей), вряд ли ее можно назвать уничтоженной — хотя большинство потерь пришлась иа передовые танковые и мотострелковые части, которые в итоге лишились значительной доли своего первоначального состава. Примерно то же самоё происходило и с другими танковыми соединениями, охарактеризованными в данной работе как «уничтоженные». (Прим. ред.)
После Курской битвы Ставка в конце августа — начале сентября отвела 1-ю, 3-ю гвардейскую, 4-ю и 5-ю гвардейскую армии на отдых и пополнение в резерв, но использовала 2-ю танковую армию в наступательных действиях в районе Севска и Чернигова. Позже ее 3-я гвардейская танковая армия возглавила в конце сентября — начале октября рывок Воронежского фронта к реке Днепр, 5-я гвардейская танковая армия выступила в октябре в авангарде наступления Степного фронта к Днепру и форсировала его, а 1-я танковая армия в середине декабря вступила в бой к западу от Киева.
10-й танковый корпус не участвовал непосредственно в сражении под Прохоровкой, так как еще 9 июля был переброшен с этого направления на западный фас немецкого наступления, в полосу 6-й гвардейской армии. (Прим. ред.)
Например, 11-я танковая дивизия, преобразованная позже 112-ю танковую бригаду, поддерживала в декабре 1941 года 1-й гвардейский кавалерийский корпус группы Белова; а отдельная танковая бригада сопровождала группу Белова в ее январском рейде 1942 года, пока суровая зима и пересеченная местность вынудили Белова оторваться от отставшей бригады. Равным образом в мае 1942 года несколько танковых бригад поддерживали 6-й кавалерийский корпус кавалерийской группы Бобкина во время его злополучной Харьковской операции.
Очевидно, здесь опечатка и следует читать — 20 600. (Прим. ред.)
Дополнительные подробности см.: Калашников, Феськов,, Чмыхало и Голиков. Красная Армия в июне 1941 года.
