Однако о том, чтобы восстановить «Мерримак» в его прежнем виде, не могло быть и речи. Морской секретарь Меллори вообще считал постройку деревянных кораблей, в том числе и паровых фрегатов, делом совершенно безнадежным. [548]
Он утверждал, что, даже если Югу и удалось бы создать флот из судов такого класса, то он все равно стал бы легкой добычей превосходящих военно-морских сил Союза, Но, если нельзя было превзойти северян количеством вооруженных кораблей, следовало превзойти их качеством, преодолев «численное неравенство» «неуязвимостью». Так родилась идея закованного в броню «левиафана», который «мог бы крейсировать вдоль всего побережья Соединенных Штатов, предупреждая возможность установления блокады и иметь хорошие перспективы на достижение успеха».
Сам по себе этот замысел, конечно, не был новым словом в военно-морском строительстве. Бронирование было ответным аргументом «щита» в его вечном споре с «мечом» и явилось естественной реакцией на применение бомбических орудий. Еще в 1842 году ВМФ США приступил к строительству первого броненосца батареи Стивенса, который мог бы стать если не властителем морей, то, по крайней мере, королем прибрежных вод. Однако этот единичный опыт не имел практических результатов и не привел к массовому строительству кораблей нового типа. Поэтому инициатива Меллори может с полным основанием считаться началом той революции в морской войне, которую произвели броненосцы.
Превращение «Мерримака» в корабль нового типа началось почти сразу после того, как южане подняли его на поверхность. По плану, разработанному военно-морским конструктором Джоном Л. Портером и главным инженером У. П. Уильямсом, уцелевшая жилая палуба была превращена в орудийную. В центральной части корпуса, имевшего 275 футов (84 м) в длину и 38 футов 6 дюймов (12 м) в ширину, была построена большая рубка длиной 165 футов (около 50 м). Для ее строительства использовались дубовые и сосновые доски толщиной в 2 дюйма (5 см). Стенки рубки были наклонены к палубе под углом в 36°, а крыша, имевшая 20 футов (около 6 м) в ширину, была покрыта железными решетками.
Поверх решеток строители положили железные плиты, каждая из которых имела 2 дюйма в толщину. Чтобы бронирование было еще более прочным, а судно село на достаточную глубину, пластины положили в два ряда — один горизонтальный, а поверх него — вертикальный. В результате рубка [549] имела броневую защиту толщиной в 4 дюйма (20 см), под которой находилась деревянная основа.
Впрочем, сам процесс установки железных плит происходил в сухом доке, и расчет на то, что их веса хватит для осадки корабля по ватерлинию, оказался неверным. Запас плавучести деревянного корабля был столь велик, что при спуске на воду и нос, и корма лишь слегка погрузились в воду. Тогда строители добавили к обшивке еще 80 тонн чугунных чушек, что позволило наконец добиться нужной осадки. Обе оконечности погрузились в воду, выступая из нее лишь на несколько дюймов, и практически не были видны. Над поверхностью моря торчала только одна бронированная рубка, придававшая кораблю очень необычный и живописный вид. «Мерримак» напоминал крышу дома, — вспоминал очевидец. — Когда он не участвовал в бою, на верху этой крыши, по сути, бывшей спардеком, стояли члены команды».
Итак, чисто внешне «Мерримак» выглядел крайне неуклюжим и неповоротливым металлическим сундуком, и это впечатление было в общем правильным. Несмотря на установку [550] брони, что значительно увеличило вес корабля, он по-прежнему приводился в движение двумя старыми двухцилиндровыми двигателями, установленными на фрегате еще в 1856 году. Эти двигатели запускали четыре паровые котла типа «Мартин», среднее давление в которых равнялась 18 фунтам на квадратный дюйм, что позволяло кораблю развить скорость примерно в 9 узлов. Впрочем, оба двигателя часто не справлялись со своей работой и отказывали в самый неподходящий момент. Еще в бытность «Мерримака» фрегатом ВМФ США военно-морская комиссия признала их негодными, и они оставались таковыми, несмотря на все усилия помощника главного инженера Акстона Ремзи. Как следствие, из 45 дней, составлявших период командования броненосцем коммодора Танталла, лишь 13 «Мерримак» провел не в доке.
Зато вооружение новоиспеченного броненосца, получившего новое имя «Вирджиния», было столь мощным, что могло навести ужас на весь деревянный флот США. Помимо броневой защиты, прикрывавшей все жизненно важные узлы (кроме винтов и руля), в его носовой части был устроен клиноподобный железный таран, весивший 1,5 тонны и выступавший на 2 фута (60 см) впереди форштевня. Вдобавок к этому древнему орудию, на палубе «Вирджинии» была установлена батарея из 10 пушек, 6 из них были 9-дюймовыми орудиями Дальгрена, а остальные 4 — нарезными морскими орудиями Брука. Из этих последних два 7-дюймовых были установлены на вертлюгах на носу и корме. Два других, имевших калибр 6,4 дюйма и способных выстрелить снарядом весом в 32 фунта, стояли у каждого из бортов. Расположенные близ топки, они предназначались для стрельбы калеными ядрами, и для этой цели на борту было несколько 6-дюймовых цельнолитых снарядов. Весь остальной боезапас состоял исключительно из бомбических снарядов.
На первом броненосце Конфедерации не было ни парусов, ни мачт, ни вообще какого-либо рангоута и такелажа, но, чтобы управляться с могучей тяжелой машиной, все равно требовалась многочисленная и отчаянная по своей храбрости команда. Она состояла из 320 офицеров и матросов, которые все, до последнего человека, были добровольцами. Правда [551], найти достаточно квалифицированных моряков для своего «левиафана» конфедератам все же не удалось.
Большая часть матросов ВМФ США остались верны Северу, а те, что перешли на сторону мятежников, привыкли в кораблям другого рода и не доверяли обшитому железом плавучему гробу. Поэтому комплектовать команду пришлось волонтерами из армии Конфедерации, имевшими о военно-морской службе весьма отдаленное представление. В известной степени их дилетантизм компенсировался подготовкой и образованием офицеров корабля. Командиром броненосца и по совместительству флаг-офицером маленькой эскадры военных кораблей, собранных весной 1862 года в Норфолке, был коммодор Франклин Буканон, опытный военный моряк, верой и правдой служивший звездно-полосатому знамени вплоть до отделения южных штатов. Его офицеры — 1-й лейтенант Кейтс, лейтенанты Чарльз Симмс, Роберт Минор, Хантер Девидсон, Джон Тейлор Вуд, Дж. Р. Эгелстон, Уоллер Батт — также не в первый раз в своей жизни ступили на палубу военного корабля и знали, как вести морской бой. Профессиональным был и расчет одного из 9-дюймовых орудий, состоявший из артиллеристов, набранных в Норфолке.
Окончательное укомплектование «Вирджинии» командой было произведено в начале марта 1863 года, а 6 числа того же месяца он уже вступил в строй. В планы военно-морского командования конфедератов входило нанесение удара по соединению федеральных кораблей, закупоривших устье Джеймс-Ривер. Именно против них впервые в военно-морской истории была использована мощь броненосного чудовища.
Этими кораблями были фрегат «Конгресс» водоизмещением 1867 тонн, вооруженный полусотней 32-фунтовых орудий с командой в 434 человека, корвет «Камберленд» водоизмещением 1700 тонн, имевший на вооружении 22 9-дюймовые пушки Дальгрена и укомплектованный командой в 376 человек. Они оба стояли на якоре в Ньюпорт Ньюс, а в 6,5 милях у Олд Пойнт находились еще три мощных паровых фрегата северян: 43-пушечная «Миннесота» (на ее вооружении стояли 9- и 11-дюймовые орудия Дальгрена с командой 600 человек), однотипный с ней «Роанок» и однотипный [554] с «Конгрессом» «Сент-Лоуренс». По старым меркам, это была весьма внушительная сила, но в то время мало кто в федеральном флоте догадывался, как сильно изменилась ситуация после постройки «Вирджинии».
Об этом морякам-федералам предстояло узнать 8 марта 1862 года, ибо именно этот день был избран для нападения на отряд кораблей у Джеймс-Ривер. В 11 часов утра, когда были закончены последние приготовления, коммодор Буканон дал сигнал сниматься с якоря. Его стальной сундук тотчас покинул Норфолк и двинулся навстречу врагу. Впрочем, броненосец шел в тот день в бой не в одиночку: его сопровождали однопушечные канонерские лодки «Бофор» под командованием лейтенанта Паркера и «Регли», командиром которой был лейтенант Александр. Позади готовые оказать поддержку, шли пароходы «Патрик Генри» (12 орудий, командир Джон Танер) и «Джеймстаун» (2 орудия, командир лейтенант Барни), а также канонерская лодка «Цезарь» (1 пушка, командир Уэбб).
Несмотря на то, что завершение постройки «Вирджинии» и его готовность к бою держались в строжайшем секрете (накануне сражения у Хемптон Роудс в одной из ричмондских газет даже вышла критическая статья, автор которой утверждал, что «Вирджиния» небоеспособен), почти все население Норфолка и соседнего Портсмута знало о предстоящем столкновении и целыми толпами, кто пешком по суше, а кто на лодках по воде, отправилось к месту событий.
