и всем пришлось сесть в одну, причем два человека плыли рядом с лодкой, держась за борта. «Рейнджеры» с трудом преодолели прилив, интенсивно гребли касками и прикладами автоматических винтовок и через несколько часов в 23.00 смогли добраться до американского эсминца «Кэрон».
При налете на Гранд-Анс американская авиация выпустила ракету и в посольство СССР. Оно находилось рядом с радиостанцией «Свободная Гренада» и возможно американцы, бомбившие радиостанцию, просто промахнулись. Есть и иная версия событий. Интервенты отключили у посольства электроэнергию и воду. Сотрудникам пришлось запустить генератор. Американцы потом оправдывались, что из посольства шли сигналы коротковолнового передатчика, который они спутали с «Радио Свободная Гренада». Находившийся тогда в посольстве член экипажа советского самолета АН-2, выполнявшего на Гренаде агрохимические работы, Виктор Соломатин вспоминал: «Вскоре после того, как мы запустили генератор, появился самолет, который, пролетев с оглушительным воем, выпустил ракету по нашему зданию. В это время несколько человек находилось в небольшой постройке на территории посольства. Раздался взрыв. Одного из нас оглушило и выбросило волной из окна. У нас до сих пор хранится стабилизатор ракеты, которую они по нам выпустили» [462].
Заметим, что в тот момент на территории посольства находился и родившийся на Гренаде 4-х месячный ребенок.
В ответ на это вопиющее по сути посягательство на неприкосновенность дипломатического учреждения, МИД ССР заявил 28 октября протест посольству США в Москве. В ноте советского внешнеполитического ведомства говорилось: «26 октября 1983 года посольство СССР в Сент-Джорджесе было подвержено обстрелу самолетами американских вооруженных сил. В результате этого бандитского нападения один из сотрудников посольства получил ранение.
Таким образом, Соединенные Штаты, совершившие наглую агрессию против независимого гренадского государства, пошли еще на одно преступление, посягнув на неприкосновенность дипломатического представительства и поставив под прямую угрозу жизнь его сотрудников.
Министерство иностранных дел СССР заявляет решительный протест по поводу разбойничьих действий, совершенных против советского посольства в Гренаде, предупреждает, что такие действия могут иметь серьезные последствия и вновь заявляет, что правительство США несет всю ответственность за жизнь и безопасность советских граждан, находящихся на Гренаде» [463].
Хотя в целом 26 октября было для американцев успешным (капитуляция кубинцев, освобождение студентов, захват резиденции генерал-губернатора и Форт-Фредерика) Тробо все равно все еще ожидал от противника подвоха. Генерал требовал срочной присылки обещанных министром обороны Уайнбергером дополнительных батальонов своей дивизии, но полоса в Пойнт-Сэлайнз просто не справлялась с таким оживленным движением. Пилоты транспортных самолетов не имели опыта просадки на неосвещенную полосу, а освещение наладить так и не удалось. Тробо использовал эту задержку для оправдания черепашьего темпа своего наступления.
Поэтому приказы генерала на 27 октября были более чем скромными. 2-я бригада дивизии в составе двух батальонов должна была за целый день продвинуться на север от Пойнт-Сэлайнз всего на 2 километра (в район километра южнее Сент-Джорджеса). 3-я бригада (насчитывавшая менее батальона, остальные батальоны ждали 27 октября) должна была продвинуться к востоку от Пойнт-Сэлайнз и «зачистить» крошечный полуостров Ланс-о-Эпине (правда, непонятно, от кого).
27 октября колонны 82-й дивизии медленно двинулись на север. Солдаты шли пешком и были перегружены снаряжением (рюкзаки весили до 60 кг). От жары десятки десантников «элитной» дивизии вышли из строя из-за солнечных ударов. Неприспособленная для тропиков форма не пропускала воздух. За исключением спорадических одиночных выстрелов американцам никто не мешал. Но когда десантники дошли до радиостанции «Свободная Гренада» (к югу от студенческого городка Гранд-Анс) послышались взрывы и они бросились на землю. Но оказалось, что в разбомбленной и подожженной накануне американской авиацией радиостанции просто периодически рвались боеприпасы. В 9.20 подразделения 82-й дивизии достигли Гранд-Анс. Сопротивления не было.
Ничто не предвещало американцам неприятностей 27 октября, если не считать, того, что в Вашингтоне были взбешены медлительностью Тробо. Ему передали приказ ОКНШ прекратить валять дурака и немедленно взять штурмом лагерь в Каливиньи. Тробо хотел отложить операцию на 28 октября, но от него потребовали скорейших действий.
В мирное время на расположенном на узком полуострове главном тренировочном лагере НРА в Каливиньи должен был дислоцироваться единственный штатный батальон гренадской армии, который, однако, как уже упоминалось, покинул лагерь еще 23 октября. Сам лагерь был обнесен забором, внутри которого было несколько казарм и подсобных помещений, стрельбище, а также полоса препятствий вдоль южной части забора. Каливиньи не пользовался популярностью среди солдат и офицеров НРА – там было очень жарко и городские развлечения Сент-Джорджеса были далековато.
Несмотря на то, что у американцев были свежие снимки аэрофотосъемки лагеря, не содержавшие признаков какой-то мощной обороны, почему-то сложилось мнение, что в Каливиньи сосредоточено 400–600 кубинцев и несколько десятков советских военных советников. Говорили, что лагерь сильно укреплен зенитками. В общем, взятие Каливиньи считалось «смертельной миссией».
Не удивительно, что хитрый Тробо опять решил свалить эту «миссию» на «рейнджеров», которые уже начали роптать, что им приходится делать все и за всех.
План операции по овладению Каливиньи был очень простым. Так как рядом с лагерем не было никаких населенных пунктов, его решили сравнять с землей мощными ударами авиации, артиллерии и боевых кораблей. Затем на 16 вертолетах (по четыре в группе) должны были прилететь четыре роты «рейнджеров» и «зачистить» все, что еще двигается.
Примечательно, что если американцы предполагали наличие в Каливиньи сотен кубинцев и десятков русских, то значит их решили хладнокровно уничтожить, даже не предложив сдаться.
Обстрел лагеря назначили на 16.00, вертолетную атаку – на полчаса позже. «Черные ястребы» должны были на низкой высоте зайти с моря и высадить «рейнджеров». Во время высадки экипажи вертолетов должны были прикрывать десант из бортовых пулеметов М-60.
Командовавший операцией полковник Скотт расположил свой штаб прямо на вертолете, висевшем в воздухе.
В 16.00 как на параде без всяких укрытий для расчетов по Каливиньи окрыли огонь 17 105-мм гаубиц из Пойнт-Сэлайнз (расположенные примерно в 8 километрах от цели). Каждая гаубица выпустила по 30 снарядов, и все они легли мимо цели. Выяснилось, что артиллеристы забыли в США точные прицелы (компас на треноге), неправильно определили собственное положение на (ошиблись «всего» на 700 метров) и, наконец, неверно установили и координаты самого лагеря НРА. Скотт был взбешен, но и он был виноват не меньше артиллеристов – полковник не взял в свой вертолет корректировщика огня.
После гаубиц по Каливиньи стали стрелять пушки эсминца «Кэрон», которые тоже отчаянно мазали несмотря на то, что в вертолете Скотта был корректировщик от ВМС. В конце концов, стрельбу прекратил сам адмирал Меткаф, опасавшийся, что эсминец может расстрелять собственные вертолеты.
В любом случае лагерь отутюжили ракетами и бомбами «спектры» и «корсары» (последние
