Согласно существующим обычаям, умирающий получал у своего одра последнее напутствие от духовного отца. Если не было возможности получить напутствие в загробную жизнь от духовного отца, то подобное напутствие мог преподать кто-либо из членов семьи или из близких умирающему людей. Всякий христианин обязан был спросить умирающего наедине «тихим голосом» и «по единому слову», то есть кратко: не желает ли он сообщить нечто важное, выразить свою последнюю, предсмертную волю; не имеет ли он желания на пороге смерти исповедовать какой-либо нераскаянный грех; наконец, не осталось ли у него в душе зла или обиды на кого-либо из близких?
Затем начиналось чтение так называемого Канона на исход души[315], который имелся во многих богослужебных книгах — Часовнике, Псалтыре, Панихиднике и др. Основное содержание канона — просьба о помощи Божией и молитвенном заступничестве Пресвятой Богородицы в тяжёлые минуты расставания души с телом. Если ко времени окончания 8-й песни умирающий ещё был жив, то 9-я песнь канона не читалась, а дочитывалась уже после его преставления.
После констатации смерти приступали к омовению тела усопшего. Обычай этот упоминается ещё в Деяниях апостольских. Тело усопшего клали лицом на восток (ногами к иконам) и омывали теплой водой без мыла — вначале голову, затем тело до пояса и далее остальные части тела, протирая чистой мокрой тряпкой или губкой. Лицо усопшего омывали руками. Омовение должны были осуществлять только единоверные усопшему христиане. Перед омовением и после него клали седмипоклонный начал. Совершая омовение, непрестанно творили молитву: «Святыи Боже, Святыи Крепкий, Святыи Безсмертныи, помилуй нас» или молитву Исусову.
Закончив омовение, усопшего начинали одевать. «Главный смысл приготовления усопшего к погребению сводится к тому, что он окончил свой земной путь пред людьми и теперь ему предстоит встреча с Господом. Поэтому на усопшего надеваются моленные одежды, а телу придаётся молитвенная поза»[316]. Как говорилось выше, у староверов имеется традиция заранее собирать свой «смертный узел».
В первую очередь на умершего надевался нательный крест. Обычно это был так называемый кипарисовый (деревянный) крест. Такие же кресты носили при своей жизни иноки и инокини, принявшие великую схиму и тем самым уже здесь, на земле совершенно отрешившиеся от всего земного. Затем умершего обряжали в нижнее бельё: для мужчин это была рубаха-косоворотка, для женщин — длинная рубаха с длинным рукавом. Нижнее бельё должно было быть новым и светлым. Рубашка подвязывалась поясом, после чего на мужчин надевали тёмный моленный халат (кафтан, азям, поддёвку), а на женщин — длинный до стоп сарафан. На ноги надевались носки (женщинам чулки) и тапочки. Уста усопшего должны быть сомкнуты, глаза — закрыты. Если усопшая девушка — ей заплетали одну косу, если женщина — две косы. Вначале на голову надевали чепчик или повязывали косынку, а затем — однотонный платок.
До положения во гроб тело укладывали на лавку или на сбитые доски, положенные на табуреты, застланные полотном. Руки умершего складывались на груди крестообразно — как это принято у старообрядцев на богослужении — правая поверх левой, при этом пальцы правой руки должны изображать двоеперстное крестное знамение. В пальцы левой руки вкладывали белую лестовку. Под левую же ладонь усопшего клали и белый подручник. Тело покрывали светлым покровом в свидетельство того, что оно находится под покровом Христа и Богородицы, а поверх покрова к рукам клали икону (обычно изображение Распятия с предстоящими, или так называемый Мироносицкий крест). На чело умершего возлагали венчик — декоративную бумажную ленту со словами молитвы: «Святыи Боже, Святыи Крепкий, Святыи Безсмертныи, помилуй нас».
Перед положением во гроб на усопшего надевали саван, символизирующий переход в светлую область духовного мира и представляющий собой длинное (в рост усопшего) и широкое полотно, сложенное вдвое по длине и прошитое сверху, как бы образуя куколь, капюшон. Своим белым цветом саван напоминал крещальные одежды. Гроб обычно делался из чистых досок или вообще был выдолблен из цельного дерева и не окрашивался. Внутрь клали чистые опилки, сухую траву или солому. Под голову умершего клали небольшую подушечку, набитую сухой травой или опилками. Считалось совершенно недопустимым класть в гроб посторонние предметы (книги, иконы, еду, одежду, деньги и пр.). Чин положения во гроб совершался или духовным наставником, или благословлёнными на то церковнослужителями. Наставник кадил иконы, умершего и читал соответствующие молитвы, после чего тело благоговейно полагали во гроб.
Сразу после положения тела во гроб присутствующие староверы начинали читать заупокойный Псалтырь. Читать Псалтырь полагалось в течение трёх дней — до погребения — особой заупокойной погласицей по особо установленному чину. Пока тело усопшего находилось дома, у икон всегда горела свеща или была затеплена лампада.
Чин погребения совершался на третий день после кончины усопшего. Перед погребением тело поворачивали по солнцу ногами к иконам. Если отпевание происходило в моленной, было принято накрывать тело особым покровом — красивым покрывалом из дорогой ткани (парчи или бархата) с бахромой и кистями, а также вышитой «Голгофой» (изображением креста с подножием, копия и трости — орудия страстей Христовых). Сам чин погребения служил тот духовный наставник, которому усопший исповедовался. Во время погребения происходило прощание с усопшим — при пении особых умилительных стихер «на целование». Чин погребения у староверов совершается с благоговением и достаточно продолжителен — от полутора до двух часов, а в Выговском поморском общежительстве погребение особо выдающихся и заслуженных деятелей (с чтением специально составленных надгробных слов) могло длиться даже до шести часов.
Завершив чин погребения, тело усопшего закрывали саваном, покойника кадили в последний раз и закрывали крышку гроба, после чего гроб разворачивали по солнцу и ногами вперед выносили из моленной. Вынос тела совершался следующим образом: впереди на пелене несли Животворящий Крест, а следом за гробом шли духовный наставник с кадилом, певчие и все провожающие. Во время выноса тела многократно пели «Святыи Боже…». В прежние времена гроб доставляли на кладбище на руках. Теперь (особенно в городах) для этого нередко используется грузовой транспорт.
Старообрядческие кладбища всегда были обособлены от других, даже если входили в общий кладбищенский комплекс. Нередко кладбища были огорожены забором. Внос покойников осуществлялся только через особые освящённые ворота. Перед входом на кладбище положено было положить три поясных поклона. Когда гроб с усопшим опускали в могилу, наставник, а за ним и все провожающие сыпали по три горсти земли в могилу, после чего гроб закапывали и устанавливали на могиле крест. Хоронили покойных лицом на восток.
Могилу выкапывали по линии запад — восток, при этом намогильный крест располагался в восточной части, то есть в ногах у покойника. Объяснялось это тем, что после Страшного суда мертвые воскреснут, восстанут из могил, увидят свой крест и в молитве восхвалят Господа.
Намогильный восьмиконечный крест, обычно имевший крышу, принято было изготавливать из дерева и устанавливать непосредственно во время захоронения. В некоторых местах они украшались резьбой или даже росписью. В более позднее время у зажиточных купцов-староверов появился обычай устанавливать вместо временных деревянных крестов цельнокаменные, литые или кованые. В советское время стали устанавливать бетонные кресты и каменные стелы с изображением восьмиконечного креста. Нередко на подобных памятниках и даже на крестах стали появляться фотографии усопших, что является несомненным новшеством.
На Русском Севере повсеместно существовал и до сих пор сохраняется обычай устанавливать на могилах не кресты, а так называемые голбцы — деревянные резные столбцы с двумя досками сверху наподобие двускатной крыши. Они представляли собой некое подобие часовни. Внутри голбца делалась небольшая ниша, в которую помещали литую медную икону или деревянный намогильник — резную доску со старообрядческим голгофским крестом и орудиями страстей Христовых.
Забота о могилах предков всегда считалась неотъемлемой составной частью повседневной жизни старообрядцев — в особенности это можно сказать относительно современных старообрядцев стран Балтии и Польши, у которых можно наблюдать высокую культуру содержания кладбищ. Неухоженность, запущенность могилы считались чем-то неприличным и всегда осуждались. Однако в постсоветское время в России такое, к сожалению, нередко встречается на старообрядческих деревенских кладбищах, что объясняется физическим вымиранием русской деревни, когда за могилами уже просто некому ухаживать.
