В августе Богданов написал два воззвания, а в декабре 42-го вступил рядовым во «2-ю русскую дружину СС».
В январе 1943 г. его произвели в чин поручика и назначили заместителем начальника штаба дружины. В марте после объединения 1-й и 2-й русских дружин в 1-й русский национальный полк СС Богданов был назначен начальником контрразведки и произведен в майоры.
Уже в апреле он становится генералом и принимает участие в карательных операциях против партизан и местного населения.
В июне 1943 г. Богданова назначают начальником контрразведки «1-й русской национальной бригады СС».
В середине августа командир бригады Гиль-Родионов накануне перехода к партизанам арестовал своего зама и благополучно доставил командиру партизанского отряда, выполнив одно из его условий…
20 августа «Смерш» оформил ордер на арест Богданова, а 24 апреля 1950 г. его приговорили к расстрелу.
Комбриг Бессонов Иван Георгиевич, командир 102 сд, 26 августа 1941 г. сдался в плен охране медсанбата в селе Раги Гомельской области.
После пребывания в лагерях Гомеля, Бобруйска, Минска и Белостока в середине ноября 1941 г. его доставили в Хаммельсбургский офицерский лагерь.
Зимой 42-го он принял участие в работе «кабинета военной истории», созданного с целью сбора разведданных о Красной армии.
В апреле Бессонов предложил свои услуги по формированию из военнопленных карательного корпуса для подавления партизанского движения.
В сентябре его освободили и направили в распоряжение «Цеппелина», где он принял участие в создании «Политического центра борьбы с большевизмом», созданного для организации «повстанческого» движения в глубоком советском тылу путем десантирования вооруженных групп, сформированных из советских военнопленных.
Акцию планировалось провести в районе от Северной Двины до Енисея и от Крайнего Севера до Транссибирской магистрали.
Диверсионным отрядам ставилась задача овладеть промышленными центрами Урала, вывести из строя Транссибирскую магистраль и лишить фронт стратегической базы на Урале. Этот район был разбит на три оперативные зоны: правобережный район среднего течения Северной Двины, район р. Печоры и район Енисея.
Численность десанта предполагалось довести до 50 тыс. человек.
При подготовке акции учитывалась служба Бессонова в войсках НКВД, хорошие знания дислокации и системы охраны лагерей ГУЛАГа. Десант должен был захватывать лагеря, освобождать и вооружать заключенных и ссыльных и двигаться в южном направлении, расширяя район действия.
Однако акция фактически провалилась из-за того, что удалось собрать всего около 300 человек десанта.
Уже в июне 1943 г. Бессонова арестовали и посадили в концлагерь Заксенхаузен, в особый блок «А» для привилегированных заключенных (свободный режим содержания), где он содержался аж до апреля 1945 года.
19 апреля 1950 г. Бессонова приговорили к расстрелу.
Генерал-майор Будыхо Александр Ефимович, командира 171 сд, будучи дважды раненным, передал командование дивизией начальнику штаба, а сам с двумя бойцами и младшим лейтенантом выходил из окружения самостоятельно.
22 октября 1941 г. их задержал в Белгороде немецкий патруль.
После пребывания в Полтавском и Владимиро-Волынском лагерях в апреле 1942 г. Будыхо доставили в Хаммельсбургский лагерь.
В июне он принимает предложение Бессонова вступить в «Политический центр борьбы с большевизмом».
С февраля до конца апреля 1943 г. Будыхо исполнял обязанности начальника контрразведки и выявлял лиц, настроенных просоветски.
После расформирования организации он написал заявление о вступлении в РОА. Вскоре «генерал восточных войск» утвердил его в звании «генерал-майор», после чего Будыхо принял присягу и убыл в отдел формирования «восточных частей» при штабе 16-й армии в Ленинградской области.
Но случилось непредвиденное.
10 октября два «русских» батальона перебили немцев и ушли к партизанам.
12 октября, не дожидаясь возвращения обратно в лагерь, которое планировалось на 14 октября, Будыхо бежал, сговорившись с денщиком. Через неделю его встретили партизаны, а 23 ноября 1943 г. впервые допросили в контрразведке «Смерш».
19 апреля 1950 г. Будыхо проговорили к расстрелу.
Генерал-майор Наумов Андрей Зиновьевич, командир 13 сд, был арестован 18 октября 1941 г. на квартире и доставлен в минскую тюрьму. Через два месяца его перевели в лагерь для военнопленных, где он высказал желание проводить шпионскую работу против СССР.
В апреле 1942 г. Наумова перевели в лагерь в Литву, а затем в Хаммельсбург.
В лагере он осуществлял вербовку военнопленных в «восточные» батальоны.
24 сентября 1942 г. Наумов написал коменданту лагеря заявление:
«Доношу, что среди русских военнопленных лагеря ведется сильная советская агитация против тех людей, которые с оружием в руках хотят помогать немецкому командованию в деле освобождения нашей родины от большевистского ига.
Эта агитация исходит главным образом от лиц, принадлежащих к генералам и со стороны русской комендатуры.
Последняя стремится всеми средствами дискредитировать тех военнопленных, которые поступают на службу к немцам в качестве добровольцев, употребляя по отношению к ним слова: «Эти добровольцы всего-навсего продажные души».
Тех, которые работают в историческом кабинете, также игнорируют и оскорбляют такими словами, как: «Вы продались за чечевичную похлебку».
При таком положении дел русская комендатура вместо оказания помощи этим людям в поднятии производительности труда совершает обратное. Она находится под влиянием генералов и всячески старается препятствовать работе.
Активное участие в этой агитации принимают генералы Шепетов, Тхор, Тонконогов, полковник Продимов, подполковник Новодаров.
Все вышеприведенное соответствует действительности, и я надеюсь, что комендатура лагеря благодаря принятию соответствующих мер обеспечит успешное выполнение порученных ей задач.
Генерал А. Наумов».
После этого доноса остался в живых только Тонконогов.
С октября Наумов работал начальником строевого отдела лагеря в военно-строительной организации ТОДТ, а затем комендантом участка работ.
В 1943 г. после побега военнопленных его сняли с должности и направили в лагерь для «фольксдойче».
С осени 1944 г. Наумов работал чернорабочим на трикотажной фабрике, а 23 июля 1945 г. был арестован в лагере для репатриированных.
19 апреля 1950 г. приговорен к расстрелу.
Уполномоченным Совета народных комиссаров СССР по делам репатриации был назначен генерал-полковник Ф. Голиков…
В своем донесении (№ 007225) начальнику Генерального штаба Красной армии о ходе репатриации граждан СССР он докладывал, что по неполным данным на 30.11.45 г. установлено: врагом было захвачено и уведено всего 6 810 547 человек, из них 4 794 087 – гражданского населения и 2 016 460 – военнопленных.
Из этого числа выявленных было репатриировано:
Всего 5 289 630 (3 474 608 – гражданского населения и 1 815 022 – военнопленных).
В том числе:
а) определены на место 5 060 572 (3 319 624 – гражданского населения и 1 740 948 – военнопленных)
б) находятся в зоне бывших фронтов всего: 229 058 (154 984 – гражданского населения и 74 074 военнопленных).
При этом оставалось невыясненных из числа уведенных в фашистскую неволю, которых предполагалось считать в основном погибшими: 1 234 955 – гражданского населения и неизвестное количество военнопленных.
К 1 декабря 1945 г. от союзного командования через линию войск было принято 2 032 368 советских граждан.
В своей книге «Смерш»: операции и исполнители» В. Телицын, рассказывая о проведении репатриации, приводит цифры прошедших через спецлагеря военнослужащих Красной армии, вышедших из окружения и освобожденных из плена (354 592 человека, в том числе офицеров 50 441 человек). При этом в примечании указывается 1945 г. Однако приведенные автором цифры относятся к октябрю 1944 г., к огда зам. наркома внутренних дел СССР В.В. Чернышов представил своему непосредственному начальнику Л. П. Берии «Справку о ходе проверки б/ окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.».
Так у нас и пишут историю! Но пойдем дальше.
В этой же книге приводится маленький кусочек из допроса в «Смерш» одного из «коллаборационистов»:
«Но скажите мне, почему советское правительство продало нас? Почему оно продало миллионы пленных? Мы видели военнопленных разных национальностей, и обо всех них заботились их правительства. Они получали через Красный Крест посылки и письма из дому, одни только русские не получали ничего. В Касселе я повстречал американских пленных, негров, они поделились с нами печеньем и шоколадом. Почему советское правительство, которое мы считали своим, не прислало нам хотя бы черствых сухарей? Разве мы не воевали? Не защищали наше правительство? Не сражались за Родину? Коли Сталин отказался знать нас, то и мы не желаем иметь с ним ничего общего».
