Ознакомительная версия.
3. Рассматривался и средний путь, предполагавший улучшение экономических взаимоотношений между членами «белой империи» за счет снижения пошлин на ввоз британской продукции со стороны колоний. В ответ Англия могла бы немного повысить пошлины на импорт иностранных товаров, дублировавших колониальные[107].
Дискуссии о путях развития внутриимперских экономических отношений, проходившие в последней трети XIX в., так или иначе были связаны с выбором одного из 3 проектов союза. За изменение традиционного экономического курса выступали, прежде всего, представители британской тяжелой промышленности. Владельцы металлургических предприятий были заинтересованы в повышении ввозных пошлин на сталь с целью ограждения от конкуренции со стороны Германии и США. В определенной степени надежды на улучшение своего положения с введением тарифов связывали британские фермеры, продукция которых вытеснялась с отечественного рынка дешевыми импортными сельскохозяйственными продуктами. Среди наиболее авторитетных сторонников протекционистских идей находились известные экономисты У. Каннингхем, П. Эшли, У. Хьюинс[108].
Таким образом, поддержка идей Лиги и протекционизма в целом осуществлялась со стороны различных социальных групп. Показателем популярности новых принципов являются настроения части британских предпринимателей, занятых в отраслях, наиболее затронутых кризисными явлениями. Характеризуя экономическую политику Англии в 80-х гг. XIX в., публицист и общественный деятель Дж. Паркин отмечал рост популярности идеи «справедливой торговли» по мере затягивания промышленной депрессии. Согласно личному свидетельству исследователя, за пересмотр британской экономической политики выступали владельцы большинства предприятий текстильной промышленности в графстве Йоркшир[109]. Новые идеи проникли и в Манчестер, ранее характеризовавшийся радикальным фритредерством, и в центр тяжелой промышленности Бирмингем. Большинством всего в один голос торговая палата Манчестера в 1886 г. отвергла резолюцию о необходимости пересмотра существующей экономической политики[110].
В условиях нараставшей на континенте волны национализма, активного вооружения европейских держав подвергалась критике и надежда фритредеров на гипотетически бесконфликтные и взаимно выгодные международные экономические отношения. Следует отметить, что сторонники протекционизма тесно увязывали проблемы экономического порядка с политическими вопросами, представляя комплексный подход к определению национальных интересов страны. В памфлете «Свободная торговля – истребитель» (1882 г.) британский экономист Р. Рассел назвал «идеальным положением для авантюристов» ситуацию, когда Англия будет полностью зависеть от поставок некоторых видов продукции из иностранных государств[111]. Один из наиболее деятельных сторонников протекционизма, публицист и общественный деятель Дж. Гарвин писал: «Бесконтрольный импорт может иметь лишь один результат – свести остров с относительно небольшим населением и без обширных внутренних территорий к положению государства, никогда не имевшего колоний и не владевшего ни единым акром имперской территории за морями»[112]. С данной точки зрения, следование доктринам свободной торговли в протекционистскую эпоху могло привести в конечном результате к падению престижа Великобритании и ее неспособности выступать в качестве «сильной нации».
Сохранение свободной торговли отвечало интересам ряда экспортоориентированных отраслей в первую очередь легкой и перерабатывающей промышленности, судостроения. Против протекционизма, одним из ожидаемых результатов которого должно было стать повышение цен на продукты питания, выступали британские тред-юнионы. Против изменений в экономической политике страны высказывались и финансисты лондонского финансового центра Сити, чьи позиции в мире в этот период были весьма прочными[113]. На фритредерских позициях оставался и ряд британских экономистов.
Сторонникам сохранения свободной торговли в качестве официальной государственной политики импонировала модель простого таможенного союза. Полностью отрицая возможность экономической интеграции «белой империи» за счет введения протекционизма в Британии, фритредеры отмечали и практическую неосуществимость плана склонить колонии к отказу от охраны своих рынков. Тезис о том, что переселенческие колонии еще в течение длительного времени будут не в состоянии производить всю необходимую населению британских островов продукцию, стал главным аргументом сторонников либеральных идей. Одновременно они не могли не признать прогресса, достигнутого самоуправляющимися колониями, возрастания их роли в британской внешней торговле и инвестиционной привлекательности[114].
Фритредеры отрицали саму возможность изменения экономических взаимоотношений метрополии и колоний при помощи серии законодательных актов. В своих выступлениях и произведениях они акцентировали внимание на связях иного порядка, объединявших Англию и других членов «белой империи». «Общая раса, общий язык, общая религия являются наиболее крепкими узами из всех, когда либо созданных», – писал в исследовании «Тариф и торговля» экономист-фритредер Дж. Рут[115]. Таким образом, сохраняя в качестве приоритета идею развития торговли с европейскими странами, фритредеры переставали воспринимать империю как временное образование, чьей ближайшей перспективой является дезинтеграция. Даже либеральные политики не могли не признать, что «наша колониальная торговля приспосабливается к нашим потребностям, в то время как торговля с иными частями земного шара остается неизменной или сокращается»[116].
Свободная торговля оставалась одним из важнейших принципов идеологии либеральной партии вне зависимости от фракционной принадлежности. За сохранение традиционного курса выступало и подавляющее большинство представителей консервативной партии, не желавших отпугнуть избирателей непопулярными лозунгами. В результате ни одна из английских партий не решалась сконцентрировать агитацию на лозунге «справедливой торговли» или протекционизма в ходе избирательной кампании, несмотря на то что сторонники подобной политики были в рядах как консервативной, так и либеральной партий[117].
Традиционно фритредеры старались придерживаться либеральных принципов и четко разграничивать экономическую и политическую сферы деятельности общества. Однако чистая экономизация фритредерстких доктрин утрачивала свое влияние на новое поколение государственных деятелей, вынужденных действовать в условиях нарастания международного соперничества в экономической сфере, в борьбе за колонии, в наращивании вооружений. Рассмотрение иностранных государств как потенциально враждебных интересам Англии отражало реалии обострившейся международной конкуренции. В последние десятилетия XIX в. общество с готовностью воспринимало идею о том, что внутренние проблемы британской промышленности были отчасти искусственно созданы иностранным законодательством. В результате средством оказания помощи британскому предпринимательству и «возмездия» для соперников оказалась империя.
Таким образом, космополитизм либеральных надежд на свободный общий рынок постепенно сменялся идеей превращения Британской империи в самодостаточное в экономическом плане сообщество. Наиболее четко эту идею выразила газета «Таймс», утверждавшая, что Британская империя «настолько огромна и настолько самодостаточна», что с легкостью может «окружить себя барьером из умеренных тарифов»[118].
Полемика между приверженцами различных течений разворачивалась на страницах британской прессы, проходила и в наиболее традиционной для Англии форме – издании памфлетов и публицистических произведений. В частности, в консервативной «Таймс» публиковались аналитические отчеты авторитетного экономиста, приверженца либерального учения, Р. Гиффена. На основе изучения статистических данных ученый доказывал несостоятельность утверждений о том, что британская торговля уступала свои позиции в мире, хотя и признавал возросшую конкуренцию со стороны Германии[119]. В то же время редакция размещала обозрения развития внутриимперской торговли, представленные сторонниками имперской интеграции. С их точки зрения, наиболее актуальной задачей являлось коммерческое развитие Британской империи как единого целого, способного выстоять в конкурентной борьбе со всем миром[120].
По ходу дискуссий, в конце 1880—1890-х гг. протекционистские идеи приобретали все большее распространение, следуя общей тенденции развития имперской политики страны. Активная колониальная экспансия, широкое обсуждение проблемы имперской федерации, распространение в обществе идеи о «миссии белого человека» в колониях создали благоприятные условия для распространения идеи экономического союза Англии и самоуправляющихся колоний.
Ознакомительная версия.
