Все это весьма любопытно и свидетельствует о том, что кабинет был склонен принять предложение, не задумываясь, имеются ли для этого необходимые средства и каковы будут последствия. Аналогичный проект обсуждался в 1918 году, но тогда, как указывается в официальной истории военно-морского флота, «…главнокомандующий (лорд Битти) сказал, что для офицеров и матросов Великого флота было бы в моральном отношении неприемлемо пытаться силой покорить небольшой, но сильный духом народ. Если бы норвежцы сопротивлялись, а так они, возможно, и сделали бы, то была бы пролита кровь. Это представляло бы собой одно из таких же тяжких преступлений, какие совершают немцы». Очевидно, моряки были более щепетильны, нежели государственные деятели, а может, английское правительство в 1939 году, в канун войны, было более склонно к безрассудству, чем в конце Первой Мировой войны.
Министерство иностранных дел, оказывая сдерживающее влияние, вынудило кабинет рассмотреть возражения против выдвинутого проекта о нарушении нейтралитета Норвегии. Черчилль по этому поводу писал: «Аргументы министерства иностранных дел были весомы, и я не мог доказать своей правоты. Я продолжал отстаивать свою точку зрения всеми средствами и при любом случае».[16] Вопрос о постановке минных полей у берегов Норвегии стал темой дискуссий в более широких кругах, и аргументы в пользу проведения этой операции высказывались даже в прессе. А это вызвало беспокойство и контрмеры со стороны немцев.
Если судить по трофейным немецким документам, то первое упоминание о Норвегии относится к началу октября, когда главнокомандующий военно-морскими силами адмирал Редер выразил опасения, что норвежцы могут открыть англичанам свои порты, и доложил Гитлеру о возможных стратегических последствиях в случае, если англичане займут эти порты. Редер одновременно отметил, что для действий немецких подводных лодок было бы выгодно получить базы на побережье Норвегии, например в Тронхейме.
Однако Гитлер отверг это предложение. Его мысли были заняты планами наступления на Западе, и он слышать не хотел о каких-либо операциях, могущих отвлечь силы и средства от Западного фронта.
Новым и еще более сильным толчком для обеих сторон явилось наступление русских в Финляндии в конце ноября. Черчилль увидел в этом новую возможность нанести удар по флангу противника под предлогом помощи Финляндии: «Я приветствовал это развитие событий и видел в нем возможность достижения главного стратегического преимущества-лишения Германии доступа к жизненно важным запасам железной руды».[17]
В записке от 16 декабря Черчилль подробно изложил свои доводы в пользу отправки экспедиционных сил в Финляндию, считая эту меру «крупной наступательной операцией». Он признавал, что такие действия, возможно, вынудят немцев оккупировать Скандинавию, поскольку, «если стрелять в противника, он будет отстреливаться». Однако, говорил Черчилль, «мы больше выигрываем, чем теряем, от удара немцев против Норвегии и Швеции» (он, конечно, не обмолвился о том, какие страдания выпадут на долю народов этих скандинавских стран, превращенных таким образом в поле боя).
Большинство членов кабинета все еще сомневалось в правомерности нарушения нейтралитета Норвегии, и потому кабинет не дал санкции на немедленное исполнение настойчивых требований Черчилля. Кабинет, однако, уполномочил комитет начальников штабов «разработать план высадки некоторых сил в Нарвике». Это был конечный пункт на железной дороге, ведущей от шведских рудников в Гялливаре. И хотя отправку экспедиционных сил намечалось осуществить якобы для оказания помощи Финляндии, подспудная и более важная цель заключалась в установлении контроля над шведскими месторождениями железной руды.
В этом же месяце из Норвегии в Берлин прибыл важный гость — бывший министр обороны Квислинг, лидер немногочисленной партии нацистского типа. По прибытии Квислинг встретился с адмиралом Редером и внушил ему опасения относительно того, что в скором времени Англия оккупирует Норвегию. Квислинг просил денег и тайной помощи для осуществления переворота с целью свержения норвежского правительства. Он заверил, что его готовы поддержать несколько высших норвежских офицеров, среди которых начальник гарнизона в Нарвике полковник Сундло. Квислинг обещал отдать Нарвик немцам, которые таким образом опередят англичан.
Редер убедил Гитлера лично побеседовать с Квислингом. Встречи состоялись 16 и 18 ноября. Согласно записи этих бесед, Гитлер сказал, что «предпочел бы видеть Норвегию, как и другие скандинавские страны, нейтральной», поскольку «не хочет расширять театр войны», но, «если противник готовится расширить границы войны, он предпримет шаги к тому, чтобы оградить себя от этой опасности». Квислингу была обещана денежная помощь. Кроме того, Гитлер заверил Квислинга, что изучит вопрос об оказании ему военной помощи.
И все же записи в журнале боевых действий штаба германского военно-морского флота свидетельствуют, что 13 января, то есть еще месяц спустя, командование продолжало считать, что «самым благоприятным решением было бы сохранение нейтралитета Норвегии». Вместе с тем в штабе уже проявлялось беспокойство по поводу того, что «Англия намерена оккупировать Норвегию с молчаливого согласия норвежского правительства».
Что же происходило в стане союзников? 15 января главнокомандующий французской армией генерал Гамелен направил премьер-министру Даладье записку о важности открытия нового театра войны в Скандинавии. Гамелен представил план, который предусматривал высадку союзных войск в Петсамо, на севере Финляндии, одновременный «захват портов и аэродромов на западном побережье Норвегии», а также возможное «распространение операции на территорию Швеции и оккупацию рудников в Гялливаре».
Естественно, выступление Черчилля по радио и его призыв к нейтральным странам выполнить свой долг, объединившись в борьбе против Гитлера, только разожгли опасения немцев.[18]
27 января Гитлер приказал своим военным советникам разработать на случай необходимости детальный план вторжения в Норвегию. Специально сформированный для этой цели штаб провел 5 февраля свое первое заседание.
В этот же день в Париже собрался союзный верховный военный совет. На заседании вместе с Чемберленом присутствовал и Черчилль. Совет одобрил план отправки «на помощь Финляндии» экспедиционных сил в составе двух английских дивизий и несколько меньшего французского контингента. Чтобы избежать открытого столкновения с Россией, эти силы официально представлялись как добровольцы. Вокруг маршрута их следования разгорелся спор. Британский премьер-министр, подчеркивая трудности высадки в Петсамо, настаивал на высадке в Нарвике, поскольку это давало возможность «получить контроль над железорудными месторождениями в Гялливаре». Такова и была основная цель высадки десанта, а на помощь Финляндии предполагалось двинуть лишь часть сил. Доводы англичан одержали верх, и было решено, что экспедиционные силы отправятся в начале марта.
16 февраля произошел роковой инцидент. Преследуемое английскими эсминцами немецкое судно «Альтмарк», на котором из южной Атлантики переправляли английских пленных, укрылось в норвежском фьорде. Черчилль приказал командиру эсминца «Коссак» капитану 1 ранга Вайану войти в норвежские воды и спасти пленных англичан, находившихся на борту «Альтмарка». Эсминец отогнали две норвежские канонерки, а последовавший за этим протест норвежского правительства против вторжения в норвежские воды был отклонен.
Гитлер рассматривал этот протест всего лишь как жест, имеющий целью обмануть его, и склонялся к убеждению, что норвежское правительство сотрудничает с Англией. Бездействие двух норвежских канонерок и донесение Квислинга о том, что поведение «Коссака» — «заранее подготовленный» акт, лишь укрепило Гитлера в его убеждении. По мнению немецких адмиралов, инцидент с «Альтмарком» сыграл решающую роль в том, что Гитлер согласился начать интервенцию в Норвегию. Это была искра, воспламенившая бикфордов шнур.
Гитлер решил: нельзя ждать, пока Квислинг реализует свои планы, хотя бы потому, что, по сообщениям немецких наблюдателей в Норвегии, партия Квислинга не добилась почти никаких успехов, а, по донесениям из Англии, в районе Норвегии планируется какая-то акция и происходит сосредоточение войск и транспортов.
20 февраля Гитлер вызвал генерала фон Фалькенхорста и поручил ему подготовку экспедиционных сил для высадки в Норвегии, сказав при этом: «Меня информировали о намерении англичан высадиться в этом районе, и я хочу быть там раньше их. Оккупация Норвегии англичанами была бы стратегическим успехом, в результате которого англичане получили бы доступ к Балтике, где у нас нет ни войск, ни береговых укреплений. Противник сможет двинуться на Берлин и нанести нам решающее поражение».
