Китайские власти, обеспокоенные распространением восстания, попытались принять превентивные меры, проверить благонадежность кочевников, которые находились у них в подчинении. Были произведены аресты среди тюркской знати, взят под стражу служивший в китайской армии Ашидэ Юаньчжэнь, ставший впоследствии знаменитым тюркским полководцем и советником каганов под именем Туньюкук. Во время набега восставших Юаньчжэнь сам вызвался уговорить их покориться. Он «просил дозволения внушить поколениям откупиться от вины»{87}. Однако при встрече с восставшими Тоньюкук перешел на сторону кагана Кутлуга.
Появление в рядах повстанцев опытного военачальника, хорошо знавшего военное искусство и культуру китайцев, значительно повысило их шансы на успех, в памятной надписи от имени Тоньюкука говорится: «Я сам, мудрый Тоньюкук, воспитан для государства Табгач, так как весь тюркский народ был в подчинении у государства Табгач».
Тоньюкука назначили апа-тарканом — главнокомандующим войсками восточных тюрок. Он сыграл важную роль в восстановлении Второго Восточного Тюркского каганата.
В молодости как представитель знатного тюркского рода он находился в качестве заложника в столице империи Тан. Там, в Чанани, получил образование и принял китайское имя Юаньчжэнь. Китайские власти рассчитывали с помощью таких воспринявших китайскую культуру знатных людей держать в повиновении кочевые племена. А в это время в китайской столице «жили в качестве заложников много сыновей варваров всех четырех стран света». «Во время пребывания при дворе они изучили китайские законы и установления, а когда вернулись назад, то нанесли ущерб» Китайской империи тем, что использовали полученные знания на пользу своим народам, а не империи Тан. Китайский чиновник, главный надзиратель над заложниками, выступил против того, чтобы обучать их военному делу. Он заявил, что, попав в Китай, они «сбрасывают с себя шерстяные одежды и выучивают китайский язык. Они изучают наши победы и поражения по картам и историческим трудам и узнают о трудно или легко проходимых местах в горах и на реках. Хотя наше государство славится тем, что цивилизует варваров, но сыновья волков неблагодарны, впоследствии они постараются причинить нам вред»{88}.
Тоньюкук не только военачальник и администратор, но и главный идеолог «тюркского национального возрождения». Он был сторонником отказа от китайской культуры, которая, как он считал, только расслабляет кочевников. Именно по его инициативе Кутлуг провозгласил себя каганом независимого тюркского эля, а своих братьев назначил на посты шада и ябгу, своего советника Тоньюкука — бойла бага тарханом, тюркское войско было разделено на два крыла — толисов и тардушей. По настоянию Тоньюкука восточные тюрки перешли пустыню Гоби и заняли Хангай, «обрели Отюкенскую Чернь», ставшую политическим административным центром Второго Восточного Тюркского каганата.
Вероятно, по инициативе главного идеолога во Втором Восточном Тюркском каганате была разработана древнетюркская руническая письменность, созданная на основе применявшейся тюрками согдийской.
Тоньюкук считал, что само небо даровало ему знание, поэтому он поддержал Кутлуга. «О хан! С мудрым Тоньюкуком в качестве бойла бага тархана [государственного советника] я, Ильтерес, да буду каганом».
В течение нескольких лет китайские войска пытались подавить восстание тюрок. В 687 г. правящая в стране императрица Ухоу направила против них армию во главе с полководцем Чан Чжи. Силы были неравными. Кутлугу и его соратникам пришлось отступать в глубь степей, на север от пустыни Гоби{89}. Однако и в Отюкенской Черни восточные тюрки оказались в кольце фронтов. Со всех сторон им угрожали враги. «Справа [т. е. на севере] народ токуз-огузов [под начальством] Баз-кагана был [ему] врагом; киргизы, курыканы, “30 татар”, кытай и татабы — все были [ему] врагами»{90}. Главную опасность для восточных тюрок на вновь обретенной родине представляли непокоренные телесские племена, во главе которых был самостоятельный правитель Баз-каган. Хотя тюркские каганы считали телесцев «своим собственным народом», входившие в состав телесской конфедерации уйгуры, байырку, тонгра и другие племена не желали подчиняться тюркам. В решающем сражении на реке Толе тюркское войско во главе с Тоньюкуком разгромило телесское ополчение, набранное из разных родов и племен. Баз-каган погиб.
После этого вожди телесских племен были вынуждены покориться и признать верховную власть Эльтерес-кагана.
Услышав о том, что «я привел тюркский народ в землю Отюкен, пришли [к нам] южные народы, западные, северные и восточные народы»{91}.
Только после такого признания Второй Восточный Тюркский или Кок-тюркский каганат можно считать возрожденным в качестве великой кочевой державы Центральной Азии.
Однако на протяжении всех последующих десятилетий существования каганата главной задачей кок-тюркских правителей оставалось удержание под своей властью телесских племен, силами которых кок-тюрки «геройствовали в пустынях севера»{92}.
Обоснование ставки в Отюкенской Черни, в Хангае, вне пределов досягаемости китайских войск, позволило кок-тюркам избежать военного разгрома. В то же время они смогли подчинить все кочевые племена, совершать далекие походы в Китай, Восточный Туркестан и Среднюю Азию (рис. 7).
Войска кагана Эльтереса совершили 47 походов и дали 20 сражений своим врагам. Их «он принудил к миру, имевших головы склониться».
Рис. 7. Войны и походы кок-тюрок Второго Восточного Тюркского каганата После смерти Эльтерес-кагана новым каганом в Кок-тюркском каганате стал его младший брат Моч-жо, принявший имя Капаган. Он попытался установить мирные отношения с Китаем и предложил императрице Ухоу разгромить восставших против империи киданей. Когда их разгромили, императрица была очень «довольна его услугою» и в награду отправила посла Чжи Вэя «с бунчуком и грамотою на высший новый титул»{93}. Однако не успело китайское посольство прибыть в ставку Капаган-кагана, как тюрки напали на китайские пограничные районы, но военачальники их отбили. Несмотря на этот инцидент, Капаган вновь отправил посольство с извинением за произошедшее. При этом он просил императрицу усыновить его, а своих дочерей предлагал выдать за князей, членов династии Тан. Капаган просил также отдать ему тюркских кочевников, живших в шести пограничных районах Китая в Ордосе, «просил 100 00 ху проса на посев, 3000 земледельческих снарядов [орудий], несколько десятков тысяч гинов железа»{94}.
Видимо, положение тюркских номадов было очень трудным, если каган соглашался в обмен на помощь признать себя «сыном», т. е. вассалом, китайской императрицы. Ухоу сначала отказалась удовлетворить просьбы Капагана, но после того как он задержал китайского посла, пошла на уступки и согласилась предоставить ему все, что он просил.
Кагану были отправлены просо, земледельческие орудия и несколько тысяч семей тюрок, живших в Ордосе. Это значительно усилило власть и военные силы кок-тюрок.
Капаган, получив от китайцев то, что он желал, сразу изменил свое отношение к императрице. Когда к кагану прибыли китайский посланник, князь By Янь-сю, и два сопровождавших его сановника с бунчуками, для того чтобы жениться на дочери Капагана и закрепить тем самым династийный союз, тот неожиданно арестовал послов и заявил: «Я дочь свою выдаю за Сына Неба из Дома Тхан, а приехал из Дома императрицы. Сверх сего я служу Дому Тхан; а ныне слышу, что из потомков сего Дома только два человека осталось, которых я должен возвести на престол».{95}
Капаган фактически обвинил императрицу Ухоу в узурпации престола и пообещал восстановить на троне законного наследника из династии Тан. Императрица страшно «прогневалась» и направила против тюрок огромную армию. Особым указом она пообещала дать княжеское достоинство тому, кто убьет ее заклятого врага Капагана. Однако китайские войска потерпели ряд неудач. Императрица была вынуждена вернуть из ссылки в столицу законного правителя Чжун-цзуна, которого объявила наследником престола и «верховным вождем действующих войск»{96}.
Войска кок-тюрок смогли оторваться от китайской армии и уйти в степи с большой добычей. «Мочжо, упоенный славою побед, низко думал о Срединном государстве и даже гордился пред ним. Войско его было столь же многочисленно», как и во время правления Хели-кагана, «земли его содержали вдоль и поперек до 10 000 ли пространства. Все иностранные владения повиновались его повелениям».{97}
В правление Капагана могущество Второго Восточного Тюркского каганата достигло своего апогея. Кок-тюрки подчинили монголоязычных кочевников, живших на востоке Центральной Азии, киданей и татабов. Вслед за ними были покорены байырку, жившие на севере Монголии и в Забайкалье{98}. Капаган разделил войско на два крыла и центр, во главе их он поставил своего сына Бегю, брата Дусифу и племянника Могиляна.
