В то же время пограничные территории, объективно являвшиеся последним оплотом античной цивилизации, кроме общего характера общественно-экономического устройства и языка, мало что общего имели с миром италийцев и эллинов. Ветераны III в. не были знакомы с жизнью больших городов и о богатой культурной традиции греко-италийского мира имели самое поверхностное представление.Это были люди малограмотные либо с грамотой не знакомые, о чем свидетельствует обилие грамматических ошибок в надписях надгробных памятников из поселений в зоне лимеса и даже отсутствие надписей. Религиозные воззрения ветеранов являли собой удивительную смесь верований традиционно римского, даже официозного пантеона с верованиями, распространенными среди местного неримского населения. Модель социального поведения ветеранства, о котором можно судить по убранству и планировке жилищ и погребений, иконографии и текстам надгробных памятников, была ориентирована не только на античные, прежде всего римско-италийские, образцы, но и на нравы и обычаи, распространенные среди местной кельтской, германской, паннонской и прочей, как правило, лишь частично романизированной аристократии. Во второй половине III в. легионное ветеранство все более превращается в сельское население, отрываясь от городской жизни. Военные реформы Диоклетиана и Константина, изменившие легионы до неузнаваемости и превратившие их в маломощную пограничную милицию, а также их далеко идущие социально-экономические преобразования объективно способствовали снижению прежде высокого социального положения легионов ветеранов, хотя Константин и Лициан подтверждали наделение правами и привилегиями, соответствующими missio honesta, ветеранов преданных им легионов (Epistula Impp. Constantini et Licinii de privilegiis militum et veteranorum // FIRA. Pt.1. P.455-459).
Глава V
Будни солдатской жизни
Секрет побед римского оружия заключался в редком сочетании высокого мастерства каждого воина с безукоризненным умением сражаться в большом и малом коллективе. Римская армия не была ни монолитом наподобие эллинистических фаланг, ни подвижной, богатой сильными в индивидуальном поединке бойцами, но неспособной к регулярному сражению дружиной германцев или кельтов. Римляне, как никто из их противников, умели четко и стремительно перестроиться во время сражения: рассыпаться на мелкие подразделения, собраться воедино, закрыться в глухой обороне, перейти в сокрушительную атаку, согласованно выполняя приказы командиров на любом тактическом уровне -- от отделения до когорты и легиона в целом. Каждый солдат в бою знал свое место, был уверен в товарищах и командирах.
Поразительное "чувство локтя" и дисциплинированность римских легионеров были, с одной стороны, результатом тщательного отбора в армию физически и интеллектуально развитых молодых людей, а с другой -- плодом системы обучения воинскому искусству, краеугольным камнем которой была воспетая Вегецием (Epitoma rei mil. I) и Фронтином (Strategemata. IV) дисциплина. Впрочем, дисциплина для римлян была больше, чем навык беспрекословного повиновения и точность в выполнении приказа. В понятие дисциплины входили и доведенные до автоматизма навыки действия оружием, и высокая тактическая грамотность каждого легионера, и удивлявшее противников взаимодействие римских воинских частей и родов войск. Не случайно Дисциплина (Disciplina или Discipulina) являлась одним из почитаемых в армии божеств.
Овладение боевым искусством было возможно только через изнурительные тренировки. Упражнения с тренировочным оружием, более тяжелым и громоздким, чем боевое, бег, прыжки, плавание -- (exercitatio) -- под руководством суровых и безжалостных инструкторов из числа легионеров, завершающих свою воинскую карьеру, являлись важнейшими занятиями для солдата с момента зачисления на службу. Учебные маневры с марш-бросками и форсированием водных преград, привычные для современных армий, отличали римское войско, и прежде всего легионы, от армий других государств древнего мира. Трижды в месяц легионеры совершали марши на 15 км c полной боевой выкладкой (Veg. Epitoma rei mil. I. 27). Вес боевой выкладки, включая вооружение, обмундирование, запас питания на три дня, достигал 48 кг. Для сравнения: вес боевой выкладки на марше у русского пехотинца времен первой мировой войны, знаменитого своей выносливостью, достигал 38 кг.(1) Солдаты должны были совершать марш в быстром темпе -- со скоростью 6-8 км/ч. Не случайно римских легионеров называли "мулами" Мария, который установил содержание и вес походной амуниции солдата.
Поддержание высокой боеспособности воинов было предметом заботы наместников и командующих легионами. Римская историография с одобрением упоминала начальников, тренировавших до седьмого пота своих солдат, тогда как полководцы, не досаждавшие подчиненным чрезмерными учениями, порицались. Так, будущий император Сервий Гальба, находясь в должности легата Верхней Германии, прославился не только примерной организацией маневров, но и тем, что однажды после учений, в которых он принимал участие как простой воин -- "со щитом в руке", 20 миль (30 км) бежал за колесницей принцепса Гая Калигулы (Suet. Galba. 6,3). Другой легат Верхней Германии -- будущий император Траян известен не только восстановлением в полном объеме воинских тренировок, но и примерным участием в них (Plin. Paneg. 13). Известно, что большое внимание солдатским тренировкам уделял имератор Адриан.
В понятие munera (тяготы повседневной воинской службы) римляне вкладывали не только военную учебу, маневры, караульную службу, но и различные работы, главным образом строительные. По мнению римлян эпохи Империи, хорошая армия должна быть до предела загружена тренировками и работами. Главной работой для римских легионеров помимо несения караульной службы и боевых походов было строительство. Пожалуй, ни одна армия, за исключением советской, не строила столько, сколько строили римские легионеры. Строительная традиция римского войска уходит корнями в республиканскую древность, когда строили временные летние лагеря из дерна и земли для кратковременных стоянок (castra aestiva) и зимние лагеря для более длительного постоя (castra hiberna) с использованием дерева. Археологам известен один из таких лагерей -- в Нуманции (Испания), датированный 130-ми гг. до н.э. Это древнейший римский военный лагерь. С установлением Империи возникает цепь легионных лагерей на Рейне -- одна из первых римских систем постоянных фортификационных сооружений.
Далекие от идеи постоянного лимеса, возлагавшие надежды в обороне римских границ на мобильные легионы и буферные вождества союзных Империи варваров, Август и его ближайшие преемники уделяли особое внимание укреплению границ, обеспечивавших безопасность непосредственно Италии. Римляне надолго запомнили нашествие кимвров и тевтонов в конце II в. до н.э., которых только под Аквилеей остановил великий Гай Марий с его "пролетарскими" легионами. "Metus Germanicus", испытываемый даже непобедимыми бойцами Юлия Цезаря, cнова проявился в 9 г., когда в Тевтобургском лесу были уничтожены целых три легиона под командованием не последнего из римских генералов Квинтилия Вара.
Место для лагерей -- а нужна была ровная местность прямоугольной формы -- подбирали землемеры. Поверхность земли выравнивали, а при необходимости даже насыпали недостающий для требуемой площади грунт. Первые рейнские лагеря (Майнц, Ксантен и другие, менее долговечные) были типичными "зимними" обозами из дерна и дерева. Подобно другим легионным лагерям времени Августа -- в Испании, Далмации -- они строились с расчетом на размещение двух легионов и, вероятно, вспомогательных войск, а потому отличались гигантскими размерами (в среднем 600x900 м). Там же располагались ремесленные мастерские, обслуживающие войско. В середине I в. -- при Клавдии и Нероне -- на Рейне и в Далмации произошла перестройка деревянно-земляных лагерей в каменные и, по крайней мере, часть ремесленного производства была вынесена в канабы. Легионный лагерь из форпоста экспансии начал превращаться в крепость. В это же время строились легионные лагеря старого типа -- из земли и дерева -- в различных частях покоренной Британии и на Дунае.
С Веспасиана началось строительство лимеса -- системы непрерывных пограничных укреплений -- на рейнской и дунайской границах, в Британии и Сирии (прообраз лимеса, как полагают некоторые ученые. был апробирован при Августе в Далмации, где цепь оборонительных сооружений между двумя легионными лагерями Burnum и Gardun была призвана защищать римские города Адриатического приморья от набегов воинственных племен с Динарских Альп.(2) Прежде всего перестраивались старые лагеря, рассчитанные на два легиона. Отныне каждый легион имел свой лагерь. Получили свои лагеря -- castra, castellae, praesidia -- вспомогательные части из 1000 и 500 человек. Новые фортификационные сооружения строились, как правило, из земли и дерева.
