Одновременно Маркс приходит и к необходимости сотрудничества пролетариата с крестьянством: «Первым вопросом, из‑за которого возникнет конфликт между буржуазными демократами и рабочими, будет уничтожение феодализма. Как и в первой французской революции, мелкие буржуа отдадут феодальные поместья крестьянам в виде свободной собственности, т. е. захотят сохранить сельский пролетариат и создать мелкобуржуазный крестьянский класс, который должен будет проделать тот же кругооборот обнищания и растущей задолженности, в котором еще находится теперь французский крестьянин.
Рабочие должны противодействовать этому плану в интересах сельского пролетариата и в своих собственных интересах.
…Как демократы объединяются с крестьянами, так и рабочие должны объединиться с сельским пролетариатом» [4].
Таким образом, основные идеи перманентной революции были заложены Марксом еще в 40‑50 годах XIX века. Однако речь шла о частном случае Германии, ее особом пути, вызванном конкретными обстоятельствами. По крайней мере, так полагал сам Маркс, и впоследствии марксисты. Это было, по их мнению, то исключение из правил, которое никак не опровергало само правило.
Гораздо позже Ленин, проанализировав ситуацию в России, также отказался от «классических» этапов развития. Россия не принимала капитализм. И игнорировать этот факт в угоду теории для Ленина было невозможно. Однако Ленин пошел гораздо дальше Маркса с его классовой и формационной трактовкой событий. Лидер большевиков объявил революцию народной и провозгласил опору партии на народ — союз пролетариата с крестьянством, на подавляющее большинство населения.
Тем не менее, развитие революции 1905 года и раздробленность РСДРП не способствовали претворению идей Ленина в жизнь. Декларация так и осталась декларацией. Под грузом насущных проблем она была вскоре забыта, а повсеместное, вызванное ходом событий сотрудничество большевиков и меньшевиков обусловило медленный дрейф «ленинской гвардии» в сторону меньшевизма. Этот процесс принял внушительные формы, и даже Сталин — в то время член Русского бюро партии, ответственного за работу внутри России — встретил Февральскую революцию с откровенно меньшевистских позиций. Но к этому мы еще вернемся.
Примечания:
[1] К. Маркс; Ф. Энгельс «Манифест Коммунистической партии» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 4. URL: http://www.lib.rus.ec/b/312293/read (дата обращения 28.10.11).
[2] К. Маркс; Ф. Энгельс «Требования Коммунистической партии в Германии» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 5. URL: http://www.lib.rus.ec/b/305639/read (дата обращения 28.10.11).
[3] К. Маркс, Ф. Энгельс «Обращение центрального комитета к Союзу коммунистов» // К. Маркс; Ф. Энгельс Соч. Изд. 2–е. М.: Изд. Политической литературы, 1965. Т. 7. URL: http://www.lib.rus.ec/b/215134/read (дата обращения 28.10.11).
[4] Там же.
Глава 3. В преддверии революции. Хроника экономической катастрофы
1. После 1905–го: холодная гражданская война на фоне экономического бума
Политическую точку в революции 1905 года поставил указ Николая II от 3 июня 1907 года (т. н. «Третьеиюньский переворот»), окончательно превративший Думу из законодательного органа в совещательный. На парламентаризме в России — в классическом его понимании — был поставлен крест. Этап революции сменился этапом реакции. Но сами революционные события мало зависели от политических решений, продолжая неравномерно развиваться вплоть до начала Первой мировой войны.
Ни один из вопросов, поставленных революцией, не был разрешен. В стране вспыхивали крестьянские волнения, бастовали заводы и фабрики. Это не были уже массовые единовременные выступления, благодаря чему складывалось впечатление о бунте, пошедшем на спад. Но стоило правительству затронуть принципиальную проблему, «болевую точку» общества, сопротивление возникало вновь. Так было с попыткой Столыпина решить аграрный вопрос [1]. Расстрел войсками бастующих рабочих на приисках Лены в 1912 году (пострадало более 500 человек) был встречен массовыми забастовками протеста по всей России.
Достигнутое к 1908‑1913 гг. равновесие больше походило на противостояние противников, которые не решаются первыми нажать на спусковой крючок. В событиях 1905 года армия ярко продемонстрировала, на чью сторону она может встать. Это делало противостояние еще более опасным.
Тем, кто ищет причины Гражданской войны в октябре 1917 года, следует задуматься об этом состоянии общества, уже разделенном на два лагеря — шансы на примирение еще сохранялись, но с ходом времени их становилось все меньше. Время не лечило — каждый год, не приносящий разрешения давно назревших вопросов, подтачивал авторитет власти и лишь усиливал моральные позиции революционеров. Их призывы к свержению власти как единственному методу выхода из тупика обретали благодатную почву во всех слоях общества — что и выразилось в феврале 1917 года, когда лишь единицы, буквально единицы, высказались в поддержку императора.
Нельзя сказать, что царское правительство бездействовало. Но там, где гордиев узел назревших противоречий следовало рубить с плеча, оно лишь слегка надрезало, причиняя лишнюю боль. А скорее предпочитало эволюционные методы, долженствующие разрешить вопрос в перспективе.
Сегодня много говорят об экономическом рывке России 1909‑1913 годов. Действительно, среднегодовой прирост промышленной продукции составил 8,9%, что только на 0,1% было ниже показателя экономического бума 1893‑1900. А в целом за 1890‑1913 объем продукции тяжелой промышленности вырос в 7 раз, так же выросла переработка хлопка, в четыре раза — производство сахара и т. д. [2]. И в целом не оставляет сомнений, что продолжающийся промышленный рост повлек бы за собой постепенный рост образования — предприятиям все больше требовались бы грамотные рабочие. Рост образования потребовал бы новых общественных отношений, в перспективе как‑нибудь подступились бы и к решению аграрного вопроса — если бы события заставили себя подождать.
Но история не любит ждать опоздавших. О Первой мировой говорят, что она была не нужна России. Это так же верно, как и то, что мнения России в этом вопросе никто не спрашивал. Она была неизбежна, участие в ней нашей страны закладывалось всей предшествующей внешней политикой. И к ней страна оказалась не готова.
Война разрушила все перспективные планы, привела к стагнации в промышленности и катастрофе в сельском хозяйстве. К хаосу на транспорте, инфляции, росту цен на основные товары и безудержному росту государственного долга. За годы войны он вырос на 8 млрд. руб., достигнув к 1917 году 11,3 млрд. руб. [3].
Транспорт не справлялся с перевозками. Предприятия испытывали острую нехватку металла, топлива, сырья. Сельское хозяйство лишилось миллионов рабочих рук. В городах начались перебои с продовольствием.
«Выпуск бумажных денег достиг двойной суммы нашего металлического запаса, поезда приходили с запаздыванием на два часа, хлеб вздорожал на 5 коп. на фунт и риттиховская разверстка дала лишь половину ожидавшегося подвоза», — вспоминал член ЦК кадетской партии А. С. Изгоев [4].
В этих условиях правительство предпринимало ряд мер по государственному регулированию экономики. В мае 1915 года было создано Особое совещание по усилению снабжения действующей армии главнейшими видами боевого довольствия. К августу 1915 Особых совещаний было уже пять: по обороне; по обеспечению топливом путей сообщения (учреждений; предприятий, работающих на оборону); по перевозке топлива, продовольствия и военных грузов; по продовольственному делу; по устройству беженцев.
Согласно Положению о совещаниях, утвержденному Николаем II 17 августа 1915 г., Особые совещания являлись «высшим государственным установлением», имели право требовать содействия всех общественных и правительственных организаций, устанавливать предельные цены, срок и очередность исполнения заказов, налагать секвестр, проводить реквизиции» и т. д. [5]. Особые совещания имели свои отраслевые органы, такие, как «Металлургический комитет», «Центральное бюро по закупке сахара» и другие.
Практически одновременно с Особыми совещаниями были созданы «Военно–промышленные комитеты», которые, являясь объединениями фабрикантов, осуществляли мобилизацию частной промышленности для военных нужд. Правда, до Февральской революции ВПК получили от казны заказы на сумму около 400 млн. руб., но выполнили менее половины [6].
