- Придет время, - пообещал он. - Энди убьет тебя.
- Может быть... Разве не ты собирался это сделать? Но я жив, как видишь.
- Оставишь меня здесь подыхать?
- Тебя сюда никто не звал, не стоило гнаться за раненым стариком. Теперь я займусь им, а если ты еще будешь жив, я посмотрю, что смогу сделать для тебя.
Подойдя к старику, я сначала решил, что он уже мертв. Но когда приблизился вплотную, он поднял на меня глаза. Это был Харви Боуэрс. Как он мог хоть сколько-нибудь пройти с такой тяжелой раной, не укладывалось в моем понимании.
- Гнался за мной все время, - забормотал он. - Гнался и стрелял. Остальные погибли... Они напали на нас ночью... Мы думали, все уже позади... Они открыли огонь. - Он говорил все медленней. - Первым погиб Гейтс... Его смерть на совести Квини.
- Она была с бандитами? - удивился я.
- Можешь не сомневаться - она застрелила Ноя. Эта девка из них самая подлая... - Его голос звучал все глуше.
Он получил три пули в грудь. Я ничего не мог сделать, но он ни о чем и не просил.
Движением глаз он указал в сторону Рада Миллера:
- Помер?
- Помрет. Ему сильно досталось.
- Так ему и надо... - С этими словами Харви Боуэрс скончался.
Поднявшись, я услыхал топот копыт. Подъехали Хэнди Корбин и Джим Бигбеа. Джим знал и старика, и Рада и не нуждался в объяснении. Но Корбин хотел знать, в чем дело, и я все ему рассказал.
- Ловко ты к нему подошел, - заметил он.
- Случайно, - возразил я. - Рад не видел меня до тех пор, пока я его не окликнул.
Он посмотрел на меня лукаво:
- Видал я такие случайности раньше. Они происходят только с теми, кто осторожен.
Мы похоронили их в неглубоких могилах на склоне холма, на обе поставили кресты. Я произнес над ними - убийцей и его жертвой - несколько слов, потом мы вернулись к стаду с чувством, что приближается беда. Мне было жаль старика Харви Боуэрса, да и Гейтса тоже.
Они меня не любили, и я платил им взаимностью, но мы вместе делили работу, вместе провели много дней и ночей в тревоге, и я кое-что знал про их беды, а они знали кое-что про мои. Хорошие люди, но сломленные годами и поражениями - таких много. Хорошие люди, несмотря на усердие, редко достигают богатства и процветания. Я подумал, что Ной Гейтс и Харви Боуэрс приложили немало сил, прокладывая путь на Запад. Они были первопроходцами в тех краях, где бродили индейцы и царило беззаконие, но они пытались утвердить Закон. И вот теперь оба лежат в могилах, преданные забвению, их след скоро сотрется, а немногочисленные родственники постепенно перестанут их ждать. Но они закладывали фундамент будущего здания, скрепляя его своим потом и кровью. Теперь же их плоть предана земле.
Мы возвратились к стаду и двинулись на запад. По дороге коровы щипали траву, останавливаясь ненадолго то здесь, то там. Утренняя прохлада сменилась ласковым теплом осеннего дня. Я с беспокойством изучал окрестности.
Келси и Миллер скоро заинтересуются, что стряслось с Радом. Через несколько часов они начнут искать его и наверняка найдут могилы. Могилу Рада мы отметили, нацарапав его имя острием ножа. Это значило, что кто-то похоронил их, и Энди Миллер, конечно, захочет знать кто.
Загнав стадо в ручей, мы шли вверх по течению полмили, а я или Джим всегда ехали впереди, чтобы вовремя обнаружить зыбучий песок. Выйдя на берег, мы тащили за собой связки веток еще полмили, пока не забрались в другой ручей. Здешние ручьи оказались мелкими, коровы брели по колено в воде. Выйдя из воды, мы погнали стадо на север. Река Салин протекала позади нас, река Саут-Бранч текла впереди на севере.
Снова повернув на запад, мы преодолели за последующие два дня тридцать миль. К тому времени наши лошади окончательно выдохлись, отдых стал настоятельно необходим.
- Есть какое-нибудь ранчо к западу отсюда? - спросил я Джима.
- Я о таком не знаю.
Несколько минут мы ехали молча, потом он сказал:
- Раньше в здешних краях вплоть до Элкхорна водились дикие лошади, правда они обитали немного южнее. В былые времена их поголовье достигало нескольких сот, но я встречал лишь два табуна по двадцать - тридцать голов в каждом. Может, остальные переместились на запад?
- Думаешь, можно нескольких отловить?
- Стоило бы попробовать, - предложил он. - Нам ведь нужны свежие лошади.
Том Хакер оказался среди нас лучшим поваром и мало-помалу всю стряпню взял на себя. Мы были всегда наготове, и нам удавалось разнообразить наше меню. Иногда нам доставалась нога вилорога, куропатка или пара диких индеек.
В полдень мы подошли к большому ручью, глубина которого, однако, тоже едва достигала колена. Полторы мили брели на северо-восток по его руслу, а потом вышли на берег, наткнувшись на отличное место для лагеря. Вокруг росли редкие тополя, много ив и разных кустов. Выпас оказался превосходным, потому что располагался вдали от всех троп, по которым гоняли скот. Путь на запад через Небраску проходил севернее, и никто не ездил в ту область, по которой мы теперь путешествовали.
К ночи Хэнди Корбин подстрелил двух куропаток. Он увидел их, выхватил револьвер и всадил две пули так, что оба выстрела слились в один. Куропатки находились от него в добрых тридцати ярдах, но револьвер он достал мгновенно и уложил обеих. Я заметил, как Хакер обменялся взглядом с племянником. Это была превосходная стрельба по любым меркам.
Первый, кто приходил в лагерь, сразу же начинал разводить костер. В тот вечер таким дневальным оказался я. Наломав веток с упавшего сухого дерева, собрав кору и листья, я разжег огонь. Потом заготовил сучья впрок, сел на лошадь и помог загнать стадо.
Это была укромная стоянка, которую с одной стороны закрывали густые заросли, а с другой - высокий берег у излучины ручья. Но самое главное чтобы обнаружить лагерь, в него следовало войти. И все же я беспокоился. Мы прошли далеко и большую часть пути прятали след, но полностью спрятать след стада невозможно, все зависит от того, насколько его желают найти.
Обглодав говяжью кость, Хакер швырнул ее в кусты и вытер ладони травой.
- Чэнси, ты решил, куда мы едем? - спросил он. - Я хочу знать, выбрал ли ты место?
- Я никогда не был в Вайоминге.
- Значит, у тебя нет своего мнения?
- Совершенно верно. Я собираюсь разместить скот на хорошем пастбище с водопоями, до холодов построить все необходимые сооружения и пустить в дело. Планов, как видишь, много, и я рад любому предложению.
- Несколько лет назад я служил здесь в армии, - сообщил Хакер. - Всю эту местность разделяет огромный вал, на протяжении многих миль имеющий лишь один проход, через который течет ручей. А за этим валом раскинулся чудный край.
- Что ж, посмотрим, - согласился я, - или пройдем дальше. Но, похоже, это то, что нам нужно.
Мы легли спать, а через какое-то время я проснулся и услыхал, как Коттон Мэдден напевает "Охотники из Кентукки". Я так и лежал, прислушиваясь к его тихому, чистому голосу и глядя в костер. Потом стал вспоминать Китти Данверган из Теннесси.
Сколько времени пройдет, пока я снова увижу ее? Сильно ли она переменится? И как изменюсь я сам?
- Перемены будут заметные, - вполголоса сказал я себе. - Для них есть все основания.
Глава 6
Наше путешествие казалось весьма однообразным. День за днем мы продвигались на запад. Каждые сутки отличались лишь пройденным расстоянием, выпасом, который нам удавалось найти, и водопоем.
Следы людей нам пока не встречались, и чем дальше мы уходили на запад, тем беднее становилась трава и песчанее почва. Нам часто попадались следы диких лошадей, а вилорогов мы видели каждый день, а иногда каждый час.
Мы гнали скот, пели песни, по вечерам болтали у костра и понемногу узнавали друг друга. Том Хакер оказался не только искуснейшим поваром, но и самым мудрым из нас. Коттон обладал чудеснейшим голосом и очень любил пошутить. Джим, бесспорно, превзошел всех как следопыт и наездник, и по части езды вслед за ним с небольшим отрывом шел Коттон. Хэнди Корбин, по общему мнению, считался наилучшим стрелком, этого никто не оспаривал, даже я.
Как-то не возникало споров о том, кто из нас самый сильный. Труд с детских лет, работа на флоте и в транспортной бригаде укрепили мою мощь, которая и без того досталась мне от рождения.
Иногда, сидя в седле, я размышлял о себе и страдал порой от того, что знаю слишком мало. Джим рассказывал мне о пастбищах, о растениях и животных. Он научил меня тому, чего я еще не знал про следы. Но я жаждал раздобыть книги, испытывал зависть к тем, кто учился и ходил в школу.
Конечно, по-своему, я в чем-то вырос. Став хозяином, почувствовал свою ответственность. У меня были люди, лошади, скот... Моя обязанность - о них заботиться. Еще предстояло найти подходящее место для нашего с Тарлтоном ранчо и не ошибиться.
Немало парней моего возраста владели стадами или управляли командой и не считали это чем-то из ряда вон выходящим, но человек меняется, когда знает, что от его решения зависят другие.
