О саде при царском дворце упомянул и автор «Точного известия о новопостроенной его царским величеством Петром Алексеевичем на большой реке Неве и Восточном море крепости и города Санкт-Петербург», предположительно – немецкий путешественник Й. Геркенс.
Она (царская резиденция. – Ред.) представляет собой маленький дом в саду на самом берегу реки, выстроенный в голландском стиле и пестро раскрашенный, с позолоченным оконным переплетом и свинцом [на стеклах].
Рядом расположен маленький птичник, в котором щебечут всевозможные пташки. Далее в саду изящная беседка, устроенная из невысокого штакетника; около нее стоит большой дом для придворных служителей и корабельная кухня его величества. Сзади в саду стоит большой дом, в котором находится водоподъемная машина для фонтанов, приводящая в движение большое колесо. Рядом маленький зверинец с цаплями, аистами, розовыми пеликанами и тому подобными птицами. За водоподъемной машиной есть далее дом для некоторых служителей и караульня, личный состав которой, однако, весьма немногочислен. Наконец, имеется круглая оранжерея с относящимися к ней несколькими маленькими домами.
Сам сад довольно велик и хорошо разбит, однако я не увидел в нем чего-либо особенно достопримечательного, помимо нескольких статуй и бюстов из белого мрамора, особенно изображающих короля Польши Иоанна Собеского и его супругу; также хорошо выполнены бюсты шведской королевы Кристины и еще некоторых других.
В середине сада находится большой водоем, выложенный тесаным камнем, а посреди него – искусственный грот, из которого бьет фонтан. А в оранжерее растет несколько апельсиновых, лимонных, лавровых деревьев, гвоздичных кустов и т. д. Говорят, они доставлены из Польши.
Садовником большого сада был немец, а оранжереи – голландец.
За этим садом находится большой дом и двор, это зверинец [с домашней живностью] и магазин, или кладовая со всевозможными съестными припасами для кухни его величества.
Рядом большой огород; огородником был швед по происхождению. Он благодаря усердному труду хорошо устроил этот огород и привел его в доброе состояние.
В новом городе должны были жить новые люди, европейцы как по духу, так и по облику. Чтобы европеизировать внешний вид россиян, Петр в 1705 году издал знаменитый указ о брадобритии: указ предписывал бритье бород и усов людям «всякого чина», кроме священнослужителей, а также взимание пошлин с тех, кто не захочет этого делать. Той же цели – приближению к Европе – служили и открытие первой в России газеты «Ведомости» (1702), и учреждение Медицинского училища (1707), и указ об обязательном бесплатном обучении (хотя мера эта распространялась лишь на детей дьяконов и священников), и создание Консилии министров (1701) вместо боярской думы, а через 10 лет (в 1711 году) учреждение Правительствующего Сената – высшего государственного органа, подчиненного императору.
Адмиралтейство и адмиралтейские верфи, 1706 год
Анонимный источник
Санкт-Петербург создавался как город-крепость и город-порт. Не удивительно, что одними из первых городских сооружений стали верфи и различные флотские мастерские, а вскоре появилось и здание управления флотом – Адмиралтейство.
Рассказ польского очевидца цитируется по книге М. И. Пыляева «Старый Петербург».
Нас пригласили в адмиралтейство, где ожидал царь. Пройдя мост на канаве и ворота, мы вошли через сени в громадное помещение, где строятся корабли; здесь мы осматривали нововыстроенный большой, красивый корабль, затем отправились в кузницу, где было 15 горнов и при каждом 15 кузнецов с мастером. Оттуда мы прошли через другой канал к большому трехэтажному дому, выстроенному в виде треугольника на прусский манер. Царь ходил с нами по разным магазинам, находящимся в этом здании; мы осматривали все корабельные принадлежности: были там канаты навощенные, насмоленные, намазанные разным жиром; некоторые были толщиной в половину человека, гвозди для прибивки досок лежали большими кучами и т. д. Несколько палат завалены были большим количеством тяжелого, как олово, дерева, привезенного из Ост-Индии; царь говорил, что если бы у бояр его было столько дерева, то ему хватило бы его на два года. Это дерево употреблялось для выделки колес, вращающих канаты; далее царь им показывал несколько других вещей; затем в двух комнатах они увидали множество меди, взятой у шведов, и царь при этом сказал послу, что «это шведы ему пожаловали». Гости после отправились в галерею, находящуюся в среднем этаже, где адмирал Апраксин угощал их одними корабельными блюдами, т. е. копченой говядиной, языком, морскими рыбами и т. д.; давали и полпиво очень холодное. В это время на башне играла музыка. Посидев немного, мы отправились в коллегии, где было много молодежи. Там столы накрыты были зеленым сукном, на стенах развешаны зеркала, чертежи, гравюры. Преподаватель здесь объяснял военное искусство. Отсюда мы сошли к каналу, в котором стояло несколько судов с насосами. Потом пошли в комнату, где была библиотека, в которой были большие запасы разного рода бумаги: белой, серой, черной. Несколько комнат было занято готовым платьем разного цвета, на 24 000 человек. Затем пошли мы через канал, где живут разного рода ремесленники, видели, где цирюльники приготовляют мази и пластыри для ран, было здесь около восьмисот портных, работающих над парусами. Было там тоже здание большое и широкое на сваях, в два этажа; здесь приготовляли модели кораблей. Вечером, когда стал идти дождь, мы отправились в комнаты, где было много вина и пива и где начальник кораблей Головин нас угощал. Он носит постоянно золотой циркуль, украшенный драгоценными камнями, в знак своего достоинства. Царь его на каждом пиру сажает с собой рядом, пьет его здоровье и делает с него гравюры. Во время пира царь привстал и, кланяясь, налил вино, ходил и раздавал нам всем рюмки, исполняя свою обязанность так, как если бы не сделал этого, то должен был бы уплатить штраф.
Александро-Невская лавра и перенесение мощей святого Александра Невского, 1710 год
Обри де ла Мотрэ, Фридрих-Вильгельм Берхгольц
Формальные градообразующие признаки европейского города XVIII века – наличие ратуши (магистрата) и городской церкви или собора. Роль первой в Санкт-Петербурге играл сначала дворец Петра Великого, затем дом А. Д. Меншикова, генерал-губернатора Петербурга, а в 1710 году началось строительство собственно ратуши на Троицкой площади. Что касается городских церквей, то на берегах Невы были построены две церкви Пресвятой Живоначальной Троицы (1703 год и 1710–1711 годы, вместо сгоревшей первой), а в 1710 году был основан главный городской монастырь – Александро-Невский (в 1797 году он получит статус лавры). Заметим, что Петропавловский собор, возведенный по проекту Доменико Трезини, был освящен архиепископом Феофаном Прокоповичем только в 1733 году.
По преданию, царь Петр повелел заложить монастырь на том самом месте, где в 1240 году Александр Невский разгромил шведов. В честь князя, которого церковь признала святым покровителем нового города, и в память о соборной церкви Живоначальной Троицы он получил название Свято-Троицкого Александро-Невского монастыря.
Французский путешественник О. де ла Мотрэ посетил монастырь в 1726 году.
Красота местности и дороги, но более всего превосходные манеры принявшего меня настоятеля побудили меня побывать там еще; я ездил в монастырь четыре раза. Первый раз – в конце сентября, спустя три-четыре дня по прибытии в Петербург, вместе с г-ном и г-жой Лефорт, представившими меня настоятелю. Он оказал нам в высшей степени любезный прием, угостил превосходными цукатами, фруктами, тонкими винами и ликерами. По происхождению он серб, и его мать по-прежнему жила в Буде. Он угощал нас вином из винограда, растущего в окрестностях этого города, с которым я немного познакомился, дважды его проезжая. Настоятель довольно хорошо говорил на латыни, немного по-турецки и на простонародном греческом. Его одежда была черной, как одежда калоерос, или греческих монахов... с той лишь разницей, что подкладка была из пурпурного атласа. На шее он носил золотую цепь, на ней висел золотой крест с шестью изумрудами, пересыпанный на перекладине маленькими бриллиантами. Настоятель жил или по крайней мере принимал гостей в довольно хорошем доме, с юга отделенном от монастыря большой площадью. При доме есть приятный и плодородный сад. Этот монастырь, если когда-либо будет закончен, должен стать превосходным по архитектуре, самым прекрасным и самым большим во всей России. Чтобы дать общее представление о нем, достаточно было бы сказать, что проект создал синьор Трезини и к постройке было привлечено несколько других хороших архитекторов. Я сказал: «если когда-либо будет закончен», так как в ту пору была сделана лишь половина <...> великолепная церковь, которую начали возводить, должна была находиться в центре всего ансамбля, а ансамбль должен был стать таким, как он изображен на той же гравюре.
