Евгений Анисимов - Дворцовые тайны

13 июля 1728 года шлюп «Святой Гавриил» вышел в открытое море. Это был великий момент в жизни сорокасемилетнего командора Витуса Беринга: «Желание моей молодости — попутешествовать — исполнилось», — писал он потом своим родственникам в Данию. И далее он описывал то, что видели все первооткрыватели начиная с Генриха Мореплавателя и Колумба — пустынный горизонт, фонтаны, которые извергали огромные киты, неизвестные миру острова, дикие туземцы, не знавшие колеса…

Он родился в 1681 году в Дании и еще в юности стал моряком, а потом, с годами — и настоящим морским волком. Нанятый на русскую службу в 1703 году Петром Великим, он прослужил в русском флоте до самой своей смерти в 1741 году. Он командовал кораблями на Балтике, но в начале 1725 года, незадолго перед смертью, царь поставил Беринга во главе экспедиции на северо-восток Азиатского материка. В инструкции, подписанной императором 6 января 1725 года (то есть незадолго до смерти), Берингу предписывалось ехать на Камчатку, построить там корабли и на них двинуться на север вдоль азиатского материка и «искать, где оная земля сошлась с Америкой». Потом ему следовало, добравшись до ближайшей европейской колонии в Америке или встретив европейский корабль, зафиксировать свое открытие.

Какое? Никто не может сказать наверняка, что имел в виду Петр Великий. Ясно, что Берингу было поручено установить существование либо пролива, отделяющего Америку от Азии, либо перешейка, который, подобно Суэцкому или Панамскому, соединял континенты. Но важнее все же то, что Петр предписал Берингу проложить прямой морской путь к Америке от русских владений на Тихом океане. Царь мечтал этим путем послать корабли в Индию.

Как известно, имперские планы первого императора были велики и амбициозны. В 1723 году Россия захватила южное побережье Каспия, принадлежавшее Персии, построила там город Екатеринополь. Петр вынашивал планы изгнания из новой колонии мусульман и поселения там русских и армян и держал в Гиляни крупный оккупационный корпус. На самом деле имперские мечты Петра уносили его дальше на юг — он готовился к сухопутному походу на Индию, а в 1724 году снарядил корабли для захвата Мадагаскара. Обсуждалась также и проблема покупки островов в Карибском море. В русле этой имперской экспансии нужно рассматривать и планируемый поход Беринга. Но как часто бывало в истории, имперские цели неизбежно «обрекали» экспедицию на географические открытия мирового значения. И какие! Ведь ни один европейский корабль еще не прошел этим путем.

В целом Беринг выполнил задание Петра, хотя на пути к цели его Первую Камчатскую экспедицию (1725–1730) ждали неимоверные трудности. Они подстерегали путешественников больше не в океане, а на суше — в Сибири, пересечь которую от Урала до Тихого океана было гораздо труднее, чем плыть по неизведанным морям. За полтора года пути экспедиция добралась только до Якутска. Здесь Беринг узнал о своих предшественниках Ф. Семенове и С. Дежневе, которые за шестьдесят лет до него прошли проливом между Азией и Америкой. Но, как истинный исследователь, Беринг не мог остановиться на полпути и должен был во всем удостовериться сам.

Лишь в конце 1726 года он достиг океана, точнее — города Охотска, стоящего на берегу Охотского моря. Экспедиции приходилось тащить с собой на санях и нартах огромное количество клади, включая снасти и якоря, — чтобы построить и снарядить корабль, нужно было почти все снасти и даже якоря для этого везти из Европейской России. Путешественники пришли к границе лесной и водной пустынь, где в маленьких городках и крепостях жили только ссыльные преступники и казаки. Часть отряда Беринга в пути чуть не погибла от голода и холода, заблудившись в пургу посреди тайги. Как бы то ни было, началась подготовка к экспедиции на море. Летом 1727 года Беринг взошел на мостик построенного им корабля «Фортуна». Но первое плавание оказалось неудачным: сумели только переплыть Охотское море и достичь берега Камчатки. Корабль дал течь, его пришлось бросить и 800 верст на собачьих упряжках добираться до Нижнекамчатска, стоящего на берегу Тихого океана. Здесь Беринг вновь повторил охотскую эпопею и построил шлюп, названный «Святой Гавриил». На нем-то он и вышел в свое поистине историческое плавание.

Поразительна вся эта история с датчанином Берингом и другими иностранцами, пустившими у нас корни. Нет сомнений, разные люди ехали в Россию, по-разному они относились к русским. Одни прибывали сюда «на ловлю счастья и чинов» и, заработав длинный рубль или разорившись дотла, с проклятьем покидали «дикую русскую столицу». Другие, окончив работу или службу по контракту, продлевали его еще на несколько лет, потом еще и еще. Они женились здесь на русских женщинах, крестились в православную веру, у них рождались дети — полунемцы, полурусские. Иностранцы «заболевали Россией», на них как-то незаметно действовало не объяснимое словами обаяние России, совсем не ласковой Родины-матери даже для своих, кровных детей. Непонятно, в чем секрет этого обаяния: в преодоленном ли страхе перед этим «чудовищем», в остроте ощущения русской жизни «бездны на краю», а может быть, в гениальной русской литературе, в еще неоконченной русский истории. Или в неподражаемых русских женщинах, в звуках русской речи, в особом русском застолье?

И еще. Россия всегда манила романтиков своей огромностью, неизученностью. Это была подлинная терра инкогнита, здесь открывался простор для дела, здесь можно было испытать приключения, сделать открытия, прославиться, разбогатеть. Если бы не Петербургская академия, писал гениальный математик Леонард Эйлер, «я бы так и остался до седых волос кропателем» в каком-нибудь захолустном немецком университете. Беринг тоже был в душе романтиком — неутолимая жажда познания, сладость открытия неизведанных земель, жажда славы вели его все дальше от знакомого берега.

Неприветливо было море, по которому шел «Святой Гавриил»: часто штормило, неделями дули встречные ветры, непрерывно шел дождь, над морем висел туман. 10 августа 1728 года, в редкий для этих широт солнечный день, моряки увидели огромный остров, который Беринг назвал именем Святого Лаврентия. Теперь здесь проходит морская граница США. Но главное событие произошло чуть позже — 15 августа, когда моряки стали замечать, что Азиатский материк, вдоль которого они упорно шли на север, стал уменьшаться, как бы сворачиваться, и потом остался слева за кормой корабля. Это могло означать только одно — корабль вошел в неведомый миру пролив, отделяющий Америку от Азии. Так шлюп оказался в Северном Ледовитом океане. Задание Петра было выполнено, хотя Беринг так и не увидел берегов Аляски — помешали туманы. Командор приказал поворачивать назад. В Нижнекамчатске пришлось зазимовать — о возвращении в Охотск не могло быть и речи. Лишь весной 1729 года путешественники, впервые обогнув по морю Камчатку, достигли Охотска. Долгий и мучительный обратный путь в Петербург закончился весной 1730 года. За это время на российском престоле сменилось три монарха: после смерти Петра Великого в январе 1725 года на два года государыней стала Екатерина I, с 1727 по 1730 год царствовал Петр II, а теперь правила императрица Анна Иоанновна.

Это путешествие не стало для Беринга последним. Его ждали новые плавания. С 1732 года он возглавил Вторую Камчатскую экспедицию и в 1740 году основал город Петропавловск-Камчатский, а затем на пакетботах «Святой Петр» и «Святой Павел» обследовал побережье Аляски, открыл Алеутские острова и прошел по морю, названному впоследствии его именем. Невозможно описать неимоверные трудности, которые преодолевали Беринг и его люди. Все нужно было строить самим: начиная с дома, в котором предстояло зимовать, и заканчивая кораблем, на котором предстояло плыть.

По своей природе Беринг был суровым, деспотичным и неуживчивым человеком. У него было много врагов среди подчиненных, которые постоянно писали на него жалобы. Но командор последовательно и непреклонно вел дело. Уже давно он — по тем временам человек старый — мог просить отставки или перевода в тихое место вроде начальника порта Ревеля или Пернова. Но не таков был характер у Беринга. Он обосновался в Сибири надолго, даже привез в Охотск жену. В 1741 году Беринг вышел в свое последнее плавание, чтобы, наконец, достичь самой желанной цели — достичь Аляски. Но этому не было суждено свершиться, как не довелось того же сделать и Колумбу. Непрерывные штормы и туманы, неточные карты, недружественные туземцы, постоянная опасность сесть на мели и скалы — все это мешало осуществлению замысла командора. Он тяжко болел цингой, как и вся команда «Святого Петра». Когда корабль прибило к неизвестному острову, обезножевшего Беринга перенесли на носилках на берег, где для него вырыли землянку. В ней он и умер от болезни и холода, как и половина его товарищей из 76 человек, отправившихся в эту экспедицию.