Напомню, что это Екатерина II (чистокровная немка-лютеранка, вдруг превратившаяся в русскую православную царицу) поручила созданной ей Комиссии по «упорядочиванию истории России» разработать концепцию о том, что население Московии было не финским и татарским, а якобы исконно славянским.
Вторым этапом разработки этого мифа стали поиски «доказательств» того, что поляки, литвины (беларусы) и русины (украинцы) якобы лишь «отпочкование от московского народа».
А в советское время, особенно при Сталине, это стало уже догмой (правда, поляков из списка убрали, так как они не входили в состав СССР). ЦК КПСС поддерживал и поощрял западнорусизм, поскольку он помогал подавлять желание беларусов и украинцев обладать своей собственной государственностью.
Казалось бы, мы живем в период полного краха теории и практики западнорусизма: он не только разоблачен наукой как вымысел царских янычаров специально для «туземцев», но и утратил смысл после обретения Беларусью и Украиной реального суверенитета.
Но нет! Судя по письму Каракаева, западнорусизм все еще жив Только теперь он опирается не на научные факты (ибо разоблачен наукой), а на «достижения» политики западнорусизма. Дескать, беларусы, подобно якутам или башкирам в самом деле не имеют ничего антропологически, генетически и исторически общего с «Владимирцами» (ассимилированной муромой) или «Рязанцами» (ассимилированной эрзей). Но, мол, это и не важно, так как у беларусов с ними один этнос благодаря общей религии, языку и культуре.
Аналогию можно найти в истории Османской империи: многие боснийские идеологи (этакие балканские «западнорусисты» на свой манер) утверждали, что боснийцы переняли от турок ислам, а имамы Боснии учатся в Турции. Поэтому незачем боснийцам отрываться от «истоков» и выдумывать свое государство, надо воссоединиться с Турцией — ведь боснийцы с давних пор и поныне «часть турецкого народа», а не «вражеского» сербского (в нашем случае роль сербов исполняют поляки).
Однако — НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ (этот главный нюанс коллаборационисты сознательно скрывают), а в результате политики оккупантов, направленной на всеобъемлющую ассимиляцию местного населения. В итоге получается парадокс: результаты этой ассимиляции коллаборационисты (янычары) представляют в качестве АРГУМЕНТОВ для ее обоснования. Мол, наш народ стал в результате ассимиляции другим этносом — а потому, дескать, поставьте крест на этносе старом.
Или, как пишет Каракаев, «ваш вывод о существовании биологических беларусов совершенно абсурден и антинаучен (...). Получается, что вы сообщаете людям ложные сведения».
Но все это уже было! Точно так же в ФРГ в XX веке (уже после разгрома нацизма!) говорили, что существование этноса лужичан совершенно абсурдно и ненаучно, ибо они на самом деле давно стали немцами.
Вот пример, который, как мне кажется, расставляет все точки над «і».
Юрий Брезан — самый известный писатель лужицких сербов, он лауреат двух Государственных премий ГДР. В книге Брезана «Избранное» (Москва, 1987 г.) во вступлении сказано:
«Когда волна немецкой колонизации, возглавляемой саксонским герцогом Генрихом Львом и маркграфом Альбрехтом Медведем, разметала поселения полабских и поморских славян, когда на смертном «пиру» между Лабой и Одрой полегли дружины бодричей и лютичей, на вытоптанной нашествием равнине чудом сохранился островок славянства. Уцелели те, кто сумел пригнуться, «поднырнуть» под волну.»
(Читая это, невольно вспоминаешь и о толерантности беларусов, и о западнорусизме. — Авт.).
«Лужичане», «сербье», «сербский люд» — так и по сей день зовут себя потомки тех, кто восемь столетий назад намертво вцепился в супеси прилабских пустошей в неистребимой надежде переждать, перебедовать лихую годину, выжить».
(Опять не могу без комментария — восемь столетий! А у нас только 122 года царской оккупации. — Авт.).
«В этом забытом Богом уголке Германии, «Лужицкой марке», подобно вымороченному поместью переходившей от одного хозяина к другому, пока Венский конгресс 1815 года не поделил ее между Саксонией и Пруссией, ветер и реки, поле и лес продолжали говорить по-лужицки. Мягкое звучание славянской речи продолжало убеждать маленький народ, зажатый между Горным краем на юге и Шпреевальдом на севере, что земля, на которой он живет, — его древняя родина. Здесь еще звучали старинные, исконно славянские названия местных городов и деревень, здесь люди еще помнили, что Люббен — это «по-настоящему» Любин, Губен — Губин, Деберн — Дербно, Ритчен — Речицы, Бауден — Будишин, Дрезден — Дрезно, а Лейпциг — Липск».
(Полная аналогия с Беларусью, где исконные топонимы тоже изменены на польский, московский или жамойтский манер: Берестье — на Брест, Менеск — на Минск, Вильня — на Вильнюс, Ковно — на Каунас, Вицьбеск — на Витебск, Гомей — на Гомель и т. д... — Авт.).
«В 30-е годы лужицкие писатели — и прежде всего М. Новак-Нойман (р. 1900), Я. Веля (1893 - 1969). Я. Скала (1889 - 1945) — вступили в прямую борьбу с нацистской политикой «окончательного решения» лужицкого вопроса. Немецкий фашизм предпринял последнюю — и самую опасную — попытку стереть с лица земли культуру, язык, самосознание лужицкого народа. Гитлеровцы разработали проект выселения лужичан в «генерал-губернаторство», на территорию оккупированной Польши».
(Как видим, лужицкий вопрос есть аналог «беларуского вопроса» в концепциях западнорусизма. Только наши «теоретики-практики» выступают не за переселение, а «слияние» с Россией. — Авт.).
Справка: Лужичане, или лужицкие сербы (самоназвание — serbski lud, немецкое название — Sorben, Wenden) — славянский народ, живущий в восточной части Германии (округа Дрезден и Котбусс). Численность в 1961 году составляла около 100 тысяч человек.
Лужичане используют два языка: верхнелужицкий (близок чешскому) и нижнелужицкий (близок польскому). Все они также говорят и пишут по-немецки. Преобладающая религия — лютеранство, есть также католики. Основное занятие населения — сельское хозяйство.
Лужицкая письменность возникла в первой половине XVI века. В 1912 году лужичане создали свою культурно-просветительскую организацию «Домовина». В период нацизма лужичан объявили немцами, говорящими по-лужицки, а «Домовину» в 1937 году закрыли. В ГДР в 1949 году был принят закон об охране лужицкой культуры, действовавший до объединения страны с ФРГ (1989 г.).
Когда в ГДР Юрия Брезана наградили Государственной премией, в ФРГ возмутились многие великодержавники. Они гневно заявляли в средствах массовой информации ФРГ, что все лужичане-сербы давно растворились в немецкой среде, стали немцами, АССИМИЛИРОВАЛИСЬ. А потому, дескать, Брезан и наградившие его «товарищи» из ГДР «сообщают людям ложные сведения», ибо этот этнос вовсе не сербы, а натуральные немцы.
Крайне интересен тот факт, что у Брезана и его коллег-писателей самые распространенные лужицкие имена аналогичны беларуским: Якуб, Янка, Янина, Алеся и прочие. А язык лужицких сербов близок и родствен именно и только — кому?.. Беларуской «мове»! Выходит, что лужичане и беларусы — ОДИН ЭТНОС. Вот ведь загадка! Не сохранила история точных сведений о миграции лужичан в наши земли. Есть только предположения.
Беларусы и лужичане — не только этнические близнецы, но и судьба у них похожая: одних пытался ассимилировать германский сосед, вторых — российский. К счастью, беларусы смогли сохранить свой уникальный этнический облик, потеряли свою государственность только на 122 года пребывания (а лужичане более восьми столетий не могут ее вернуть). К тому же Беларусь — одно из государств-учредителей ООН.
Мне кажется, что борьба лужичан за свою национальную идентичность — в контексте проживания в богатой преуспевающей Германии (не продали ведь свое национальное за «германские житейские блага»!) — это великий пример патриотизма для нас.
Идеология западнорусизма — калька идеологии полонизма. Полонисты теми же методами и спекулятивными приемами отрицают право беларусов на свою государственность. Различие только в том, что Беларусь, по их мнению, должна подчиняться не Москве, а Варшаве. В этом плане было бы полезно провести когда-нибудь сравнительный анализ концепций западнорусизма и полонизма — чтобы показать их полное сходство на концептуальном уровне.
