Ознакомительная версия.
События сентября 1939 г. имели крайне противоречивый характер. Поэтому любой журналист, получив соответствующий заказ, сможет представить её весёлой прогулкой РККА, в ходе которой польские солдаты с удовольствием сдавались красноармейцам, а те угощали их папиросами. А можно представить всю кампанию в виде тяжёлых, упорных и кровопролитных боёв. Что делать, ведь было и то и другое.
То же самое можно сказать и об отношении мирных жителей к приходу Красной армии. До 1990 г. у нас рассказывалось исключительно о триумфальных арках, сооружаемых местным населением, и толпах селян, радостно приветствовавших советские войска. Зато потом пошла какая-то чернуха, злодеи из НКВД начали расстреливать и отправлять в Сибирь десятки тысяч ни в чём не повинных граждан.
Как и во многих других случаях, истина лежит посередине между полярными точками зрения. К сожалению, пока ещё никто не проанализировал действия НКВД на занятых в 1939 г. территориях. Поэтому я обращусь к рассекреченным документам пограничных войск НКВД за сентябрь — октябрь 1939 г. Донесения эти предназначались руководству НКВД и, естественно, их невозможно рассматривать как пропагандистские материалы. Итак, одни цитаты:
17 сентября. Япмольский погранотряд. «Во время форсирования р. Вилия крестьяне Манжиричи оказали активную помощь, вытаскивая наши увязшие автомашины»[176].
«К 10. 00 на стражнице „Махайловка“ находился польский батальон, представители которого трижды приходили к границе и просили их забрать»[177].
18 сентября. Волочинский погранотряд. «В 21. 30 частями РККА заняты Сарны. Захваченные пленные в количестве 50 человек, из коих 3 офицера и 4 капрала, приконвоированы на заставу „Островок“. Штаб армейской группы РККА продвинулся в район Ровно… В подразделениях отряда находится до 600 человек пленных, к охране которых привлечён актив из местного населения»[178].
«В приграничном польском с. Токи, что против нашего с. Ожиговцы, осталась стрелецкая организация[179] численностью до 40 человек, имеющая оружие. Члены этой организации угрожают революционно настроенным гражданам.
В приграничных польских сёлах отмечается праздничное настроение. Население оказывает активную помощь в переправе обозов частей Красной Армии через р. Збруч»[180].
18 сентября. Олевский погранотряд. «В 10.30 на участке заставы „Островок“, в 60 км от границы, пограничным нарядом задержаны двое неизвестных, назвавшиеся лейтенантом германской армии Альштадтюком и Перенсом Фридрихом, и показали, что они якобы находились в плену у поляков, содержались в тюрьме м. Ракитно и в связи с подходом частей РККА тюрьма поляками была подожжена, а пленные бежали в направлении СССР»[181].
18 сентября. Каменец-Подольский погранотряд. «В 9. 30 на участке заставы „Б. Мушка“ сел польский истребитель, в котором задержан пилот подпоручик 3-го Варшавского авиадивизиона Врублевский, заявивший, что он в составе группы из пяти самолётов имел задание прибыть в Черновицы (Румыния). В Снятый совершил посадку, откуда поднялся и перелетел через Бессарабию.
Перелёт на нашу территорию Врублевский объясняет своим возмущением по поводу поведения польского правительства, бежавшего из Польши. При посадке самолёт сильно повреждён. Пилот легко ранен в голову»[182].
19 сентября. Каменец-Подольский погранотряд. «В 20. 45 жители польского с. Залесье сообщили, что в пограничных сёлах жандармы и кулаки организуют террористические группы, которые терроризируют местное население из числа украинцев и белорусов.
По тем же данным, из Румынии в Польшу перешли группы польских солдат, которые производят погромы, избивают украинцев и белорусов в сёлах Шупарка, Колодрубка, Михалкув, Коросово, Кулаковце, Усце, Вискупе и Филипковце»[183].
20 сентября. Волочинский погранотряд. «В 11.25 жители с. Просовцы, что против участка заставы „Подчанинцы“, сообщили, что в селе оперирует вооружённая банда численностью в 8 человек, забравшая оружие в стражнице, терроризирует крестьян и занимается грабежами. Банда пополняется уголовным элементом.
В с. Кокошинцы (против участка заставы „Зайончики“) стрельцами убит крестьянин, вывесивший красный флаг на школе…
В районе Турувка, что против застав „Тарнаруда“, „Постоловка“, появилась банда численностью до 200 человек, сформировавшаяся из стрельцов, осадников и кулаков, вооружённая винтовками и пулемётом. Банда терроризирует местное население»[184].
20 сентября. Донесение политотдела погранвойск Киевского округа: «19 сентября к заставе № 13 из с. Кошицы пришли двое мужчин с жалобой, что одного из них сельские кулаки избили и ранили ножом за то, что он вывешивал красные флаги в селе, просили помочь в борьбе с помещиками…»[185]
Перечень подобных фактов займёт не одну страницу. Но уже и так ясно, что большинство польских солдат драться не хотели и предпочитали сдаться в плен или бежать из страны. Большинство белорусского и украинского сельского населения были бедняками и не испытывали особых симпатий к польским властям. Поэтому они радостно или по крайней мере, индифферентно встречали части Красной армии. Между тем активисты правых партий, небольшая часть офицеров, помещики и кулаки перешли к тактике террора по отношению к войскам РККА, а также к белорусам, украинцам и евреям. Пользуясь отсутствием власти, активизировался и уголовный элемент.
Риторический вопрос, могло ли командование РККА и НКВД не реагировать на многочисленные акты террора? Замечу, что в 1914–1918 гг. во всех армиях мира, включая русскую, английскую и французскую, за убийство одного солдата расстреливалось несколько десятков заложников из числа местных жителей. Причём в заложники отбирали не бродяг и бедняков, а наиболее богатых и интеллигентных людей.
В ответ на террор многие командиры Красной армии начали бессудные расстрелы взятых с оружием в руках польских офицеров, жандармов, «стрельцов» и т. д. Официально военная прокуратура решительно пресекла подобные явления. Нарком обороны Ворошилов своим приказом № 0059 от 10 октября 1939 г. решительно осудил Военный совет 6-й армии и лично комкора Голикова. В приказе было сказано: «Получив донесение о действиях банды, состоящей из жандармов, офицеров и польских буржуазных националистов, устроивших в тылу наших войск резню украинского и еврейского населения, Военный совет дал ошибочную, неконкретную, а потому недопустимую директиву: „Всех выявленных главарей банды погромщиков подвергнуть высшей мере наказания — расстрелять в течение 24 часов“.
На основании этого постановления были расстреляны 9 человек. Военный совет 6-й армии вместо того, чтобы поручить органам военной прокуратуры расследовать все факты контрреволюционной деятельности захваченных лиц и предать их в установленном порядке суду Военного трибунала, вынес общее постановление о расстреле главарей банды без поимённого перечисления подлежащих расстрелу. Подобные решения Военного совета 6-й армии могли быть поняты подчинёнными как сигнал к упрощённой форме борьбы с бандитами».
Все виновные, начиная с комкора Голикова, получили взыскания.
Ещё ранее, 26 сентября, Военный совет Украинского фронта принял постановление «О случае мародёрства и изнасилования со стороны красноармейца 59-го кавполка 14-й кавдивизии Фролова Егора Ефимовича». В ночь на 21 сентября Егоров задержал беженцев, запугал их, украл у них часть вещей и изнасиловал женщину. Фролова приговорили к расстрелу и привели приговор в исполнение.
27 сентября после перестрелки красноармейцев 146-го стрелкового полка с группой польских солдат в плен было взято пятнадцать поляков. Старший лейтенант Булгаков и старший политрук Кольдюрин приказали расстрелять пленных из пушки. Булгаков был за это арестован, а дело его передали в Военный трибунал.
Командир взвода 103-го танкового батальона 22-й танковой бригады младший воентехник В. А. Новиков в районе Лентуны убил из револьвера старую помещицу и разграбил её дом. Чтобы скрыть это преступление, Новиков попытался убить свидетеля — красноармейца Пешкова. Военный трибунал приговорил Новикова к расстрелу.
30 сентября Военный совет Украинского фронта издал директиву № 071, в которой потребовал от военного прокурора и трибунала «по-настоящему включиться в борьбу с мародёрством и барахольством. Применять суровые меры наказания к мародёрам и барахольщикам. Не тянуть следствия по делам мародёров. Проводить показательные процессы с выездом в части». На следующий день аналогичный приказ № 0041 издал и Военный совет Белорусского фронта.
В 1940 — начале 1941 г. НКВД провело превентивную бессудную высылку[186] десятков тысяч людей с территорий, занятых в 1939 г. Большинство из них составляли поляки: осадники, ксёндзы, жандармы и т. д. Безусловно, наряду с террористами и уголовниками среди высланных оказалось и много ни в чём не повинных людей.
Ознакомительная версия.
