Следует отметить, что многие шахматисты Байконура внесли существенный вклад в развитие шахматного спорта в Вооруженных Силах. Более 10 лет мне посчастливилось возглавлять Центральный шахматный клуб ВС СССР. Там я стал международным арбитром и мастером ФИДЕ. Штатными работниками клуба были байконурцы Б. Волков, В. Поливалов, С. Воинов, Н. Дрозд. Многочисленные соревнования судили судьи всесоюзной категории В. Поливалов и Н. Дрозд, судьи республиканской категории Б. Волков, М. Плетушков, В. Егин, А. Борбатенко и др.
Нам, ветеранам космодрома, приятно осознавать, что и сегодня шахматная жизнь на Байконуре продолжается, что шахматы остаются любимой игрой байконурцев.
Байконурская сказка об «Энергии»
Три министра вечерком
Засиделись с коньячком.
И сказал ребятам Язов:
«У нас нету многоразов.
А вот в Штатах, например,
Запустили «Челленджер».
Надо нам бы отличиться,
Чтобы было чем гордиться.
К годовщине Октября
Запустить Богатыря».
Сказанул в ответ Бакланов:
«Напрягу своих орланов,
Черт возьми энд е мое.
Будет вам изделие!»
Время шло. Мороз крепчал.
Кто-то в КГБ стучал.
Миша пел,
Борис молчал,
а Егор права качал.
ВПК родило в ночь
Ну «Дискавери» точь-в-точь.
Не ракета, не игрушка,
А большая безделушка.
Сам сказал: «Процесс пошел,
Я вам денежку нашел,
Быть тому — до Октября
Запустить Богатыря!
Чтобы не было безделья
При работе на изделье,
Управление привлечь
И костьми при этом лечь».
И добавил выступая:
«Мне вчера сказала Рая:
«Байконур — не ерунда,
Он надолго, навсегда».
Вдохновленные вот этим.
Все вдруг бросились к ракете
И решили запускать —
Вдруг взлетит, едрена мать…
В это время «за бугром»
Всполошился Белый дом:
Как-то рано поутру
«Американ» ЦРУ
Заглянуло в объектив,
Проявило негатив
И секретного агента
Посылает к Президенту.
В СССР житье не худо,
Есть у них такое чудо:
Нет ни на одной из карт —
Чудо-юдо — «Финиш-старт»,
Там «Энергия» стоит,
Ходят слухи — полетит.
Есть еще такое диво:
К старту мотовоз игриво
Подойдет, поднимет вой —
Хлынет на перрон пустой
303 богатыря,
Жаром утренним горя,
Все ребята «голубые»,
Все кокарды золотые.
Все умны, как на подбор,
Правда, курят «Беломор».
Был еще один момент —
Вдруг пролили компонент.
Интересный элемент:
То ль азот, то ль водород —
Поглядим, когда рванет.
Вдруг приходит замполит —
Все у нас как забурлит,
Все пошло само собой,
Кинул лозунг раз, другой,
Написал статью в газету
И приклеил на ракету.
Все излазил вверх и вниз —
Настоящий коммунист.
Говорит: «Просил Генсек
Сделать ленинский отсек,
Вот для Маркса есть местечко
Рядом с бортовой аптечкой
И кронштейн для Ильича
В обрамленье кумача».
Наконец тот день настал.
Хоть народ уже устал,
Все давно готово к пуску —
Водка есть и к ней закуска.
Сам проверил инвентарь
Генеральный секретарь.
Нас он всех благословил.
Дал ЦУ и укатил.
Нам оставил 5 мешков
Замечательных значков.
Вот 15 мая.
Стенограмма здесь такая:
10, 9, 8, 7… Все попрятались
Совсем.
Эни, бени, пристипома,
Наступил контакт подъема.
Все смотрели в монитор —
Не уйдет ли «за бугор»?
Но она не подвела
И пошла, пошла, пошла…
Мы пускали, мы пускали,
Наши пальчики устали…
Лет 15 отдохнем
И опять пускать начнем.
Вот уж 6 годков минуло,
СССР как ветром сдуло.
Испытатель видит сон:
Снова на площадке он…
Видит он пейзаж давнишний,
Там, за будкою гаишной,
Как посмотришь чуть левей,
МИК без окон, без дверей…
Там ни шороха, ни света…
(Голос слышится поэта):
«Спит в гробу твоя ракета».
Испытателям Байконура космонавты доверяют свою жизнь
26 сентября 1983 г. на стартовой площадке № 1 при спуске «Союза Т-10» возникла аварийная ситуация. По команде руководителя пуска генерала А. Шумилина офицеры ИП-5 ст. лейтенант М. Шевченко и лейтенант А. Мочалов уверенно и быстро включили двигатели системы аварийного спасения (САС). Спускаемый аппарат с космонавтами В. Титовым и Г. Стрекаловым отделился от ракеты, и космонавты приземлились в 4 км от стартовой площадки. А через 5 секунд после срабатывания САС на старте произошел взрыв.
Стреляющий берет ответственность
Часть, обслуживающая гагаринский старт, праздновала свой 35-летний юбилей. Ветераны, собравшись в тени деревьев, вспоминали «былые дни» — первую элиту испытателей, стоявших у истоков части, на счету которой и первый искусственный спутник Земли, и первый лунник, и первый полет человека в космическое пространство. И отмечая, что на юбилей никто из них не приехал, один из ветеранов сказал: «Жаль, Шумилин в отпуске». В этот момент я задала единственный вопрос:
— Что особенного сделал Шумилин, за что его возносят?
Не хотелось бы вновь оказаться в подобной ситуации. Еще недавно веселые и доброжелательные, ветераны дружно смотрели холодными, колюче-жесткими глазами:
— Кто так сказал?
— Да он защищал программу Н-1 на самом высоком уровне!
— При запуске «Прогресса» с 31-й площадки именно Шумилин визуально оценил утечку кислорода через дренажно-предохранительный клапан и вовремя отменил пуск!
— А кто сохранил жизнь космонавтам, впервые использовав систему САС, и вовремя отстрелил спускаемый корабль?
Даже то, что генерал ездил на свою «фазенду» не на служебной машине и продолжал жить в ту пору в обычной квартире четырехэтажного дома, так же как и человеческая порядочность, засчитывалось ему в заслугу.
— Героя Социалистического Труда просто так не дают, — вполне миролюбиво завершила свою речь защита.
Уже позже рассказали, как лейтенант Шумилин еще в 1961 г. сумел определить единственную неисправность, которая могла стать угрозой запуску первого пилотируемого корабля.
Из четырех друзей-однокурсников Академии им. Можайского, прибывших в марте 1959 г. на станцию Тюра-Там, в числе которых был Алексей Шумилин, сегодня на Байконуре двое. Захороненный в братской могиле Солдатского парка Николай Котов остался навсегда молодым… Шумилин давно уже дедушка для своих внучат, а его офицеры в своем кругу называют почтительно «Дед».
Поздний вечер 26 сентября 1983 г. собрал жителей города в разных его точках — пришли смотреть запуск пилотируемого корабля. Когда приблизилось время старта, все замерли. Вдруг появился маленький всполох и, поднявшись, исчез в низких облаках, оставив след, и сразу же большой всполох осветил место старта.
Ночной пуск с 26 на 27 сентября 1983 г. Экипаж в космическом корабле. Уже пошла команда на запуск. Отошла заправочная мачта, и только кабель-мачта тонкой нитью связывала корабль с Землей. И вдруг — возгорание ракеты… До пуска оставались считанные секунды… Сработала система аварийного спасения! Старт потряс взрыв, и начался сильный пожар…
Вспоминает генерал-лейтенант А. Шумилин:
— В тот день все было как всегда, ничего не предвещало беды. Прошли комплексные испытания, завершилась заправка, и ракета замерла на старте, и дымит от дренажа жидкого кислорода. Экипаж — Владимир Титов и Геннадий Стрекалов — занял свои кресла в космическом корабле. Я, как обычно, находился в бункере на месте стреляющего и уже получил специальный код на случай непредвиденных обстоятельств. Рядом дублирует мои действия представитель промышленности А. Солдатенков. Недалеко от нас Юрий Павлович Семенов — Главный конструктор «Союзов», «Протонов», «Бурана» и председатель Госкомиссии Керим Алиевич Керимов.
Прием телеметрии от корабля. Все в норме. Готовность 30 минут. Все штатно. Всматриваюсь в окуляры перископа — ракета слегка «парит», освещенная прожекторами. Прошли команды: «Ключ на старт!», «Протяжка один», «Продувка!». В этот момент начинают продуваться азотом коммуникации подачи топлива в камеры сгорания двигателей носителя. Дальше, когда двигатели начинают работать, старт ракеты остановить невозможно. Машинально отсчитываю про себя секунды, глядя в перископ: яркое пламя, клубы дыма, стартовый козырек не вижу… Мелькнула мысль, как быстро прошло зажигание… Автоматически отсчитываю секунды… Нет, что-то не то…
