В столице продуваемого всеми ветрами пустынного штата Коауила Альенде, как предатель, получил выстрел в спину, а Идальго, священнослужителя, отдали на расправу инквизиции. После отречения, полученного под пытками, 30 июля его расстреляли. Командир расстрельного взвода рассказывал, что Идальго сидел на стуле и держал в руках распятие. Три пули попали ему в живот, одна в руку, но он не умер и неотрывно смотрел «своими прекрасными глазами» на палачей. Второй залп опять поразил его в живот, но и на этот раз он остался жив. На третьем залпе солдаты не могли сдержать дрожь в руках и вновь не убили его. Головы Идальго, Альенде и Альдамы были выставлены на Алондиге — месте знаменитой бойни.
Старик Идальго, который принес столько разрушений и смертей, сегодня прославляется как архитектор мексиканской независимости, а день «Клича Долореса» празднуется как День независимости Мексики. Даже принимая во внимание стремление сегодняшней Мексики «воздать должное героям революций» — а это особенно относится к мексиканской революции 1917 года, — канонизация Идальго как основателя страны не может не вызывать удивления.
Его восстание очень напугало креолов и почти наверняка отсрочило обретение независимости на несколько лет. Оно отличалось ужасающей жестокостью, массовым кровопролитием и полнейшей неразберихой. Вряд ли все это может служить достойным строительным материалом для воспитания национального самосознания. Это восстание провалилось в значительной степени из-за того, что сам Идальго не обладал необходимыми качествами лидера, а также из-за того, что он так и не решился пойти на Мехико, когда ситуация складывалась в его пользу. Его политические взгляды остаются неопределенными, они не были изложены в каком-то документе, хотя бы отдаленно напоминающем манифест. Им, похоже, в основном двигала личная обида за неосуществленные карьерные планы. Его готовность передать землю индейцам в собственность, упразднить крупные латифундии и уничтожить рабство, конечно, достойна уважения. Он понимал чаяния беднейших слоев мексиканского общества. Но ни одно из его устремлений не было сформулировано в стройной политической программе. Поддержка идей независимости носила, скорее, вторичный характер, а первичным был его интерес к социальной революции.
Другим «отцом» мексиканской независимости является личность более представительная, нежели Идальго. Хосе Мария Морелос-и-Павон был из обедневшего рода и принадлежал к низшим слоям среднего класса. Он был меньше пяти футов ростом, толстый и коренастый. На его некрасивом лице с рытвинами оспинок застыла гримаса мрачной решимости. Он сломал нос еще в юношестве, когда ударился о дерево, убегая от быка. У него не был так хорошо подвешен язык, как у Идальго, а его интеллектуальный уровень вполне соответствовал наружности. Метис, уроженец Вальядолида, он по происхождению оказался на нижних ступенях социальной лестницы. В молодости он учился у Идальго, но затем занялся фермерством, был погонщиком мулов и учителем. В 1797 году он стал священником бедного прихода у озера Пацкуаро, что к западу от Мехико. Как и Идальго, он не слишком уважительно относился к своему сану. Воспитывал нескольких детей, читал революционную литературу. Когда началось восстание Идальго в 1810 году, он пожелал участвовать в восстании в качестве капеллана. Однако его направили руководить восставшими в южной части Мексики. С отрядом в тысячу человек он попытался взять Акапулько, но атака была отбита. Тогда он набрал и обучил тысячу человек пехоты и две тысячи кавалеристов, создав более эффективную армию, чем у Идальго. С ней он проводил партизанские атаки в горах, неожиданно нападая на конвои роялистов, расстраивая коммуникационные линии правительственных войск. Среди его сторонников были три весьма способных человека: Висенте Герреро, Мануэль Феликс Фернандес (скоро он станет знаменит под именем Гуадалупе Виктория, названный так в честь Девы Гуадалупе) и падре Мариано Матаморос, ставший блестящим боевым командиром.
В мае 1811 года, когда восстание Идальго пришло к печальному концу, Морелосу удалось взять город Чильпансинго к северу от Акапулько. Затем он совершил впечатляющий бросок на север, захватив город Куаутла, всего в тридцати милях к югу от Мехико. Кальеха, оправившись от поражения, нанесенного ему Идальго, решил уничтожить этот последний очаг сопротивления и с десятью тысячами солдат направился к Куаутле. Город расположен в низине к югу от Мехико. И климат, и высота были привычны людям Морелоса, а солдатам правительственных войск, которые привыкли к горным плато, было трудно. Эта осада стала легендарной. Люди Морелоса нуждались в воде и хлебе, многие из них умерли от голода, но они устраивали праздники и танцы за стенами города, демонстрируя уверенность. Маленький пузатый Морелос, у которого были малярия и сильные головные боли, специально расхаживал по городским стенам. Его было легко узнать по белому, смоченному в уксусе шарфу, которым он обматывал голову.
Кальеха с изумлением смотрел, как люди, только что похоронившие своих товарищей, криками радости приветствовали Морелоса. Было организовано несколько покушений на его жизнь, причем одно из них совершил «толстопузый человек». Когда его спрашивали об этом, Морелос отвечал: «Хотя моя болезнь и измучила меня, единственным толстопузым на всю округу остаюсь я».
Осада продолжалась с 19 февраля до конца апреля. После того как вылазка Матамороса с небольшим отрядом за провиантом не удалась, Морелос принял решение оставить город. На предложение Кальехи прекратить сопротивление без последующих санкций к осажденным он коротко ответил: «Я предлагаю те же условия самому Кальехе и его войскам».
В ночь на 2 мая люди Морелоса тихо выскользнули из города. Когда на них случайно натолкнулся патруль правительственных войск, пришлось принять бой. Хотя Кальеха понимал, что происходит, и спешил атаковать, повстанцы растворились в близлежащих холмах, а затем вновь собрались вместе за много сот миль к югу. Несмотря на то что повстанцы потерпели поражение, они все же удерживали в течение семидесяти двух дней весь южный пригород Мехико, выстояли против всемогущего вице-королевства, а значит, одержали несомненную моральную победу. Кальеха обрушил жестокие репрессии на мирное население Куаутлы и тем самым обеспечил приток в армию Морелоса новых добровольцев — крестьян, жаждавших мести. Он изменил направление и двинулся на юго-восток, занял Оахаку, затем пошел в западном направлении — на Акапулько — и взял его после долгой осады.
Правительство поручило Кальехе подавить восстание, но Морелос опять двинулся в направлении Мехико и вновь захватил Чилпансинго. Здесь он созвал конгресс, который провозгласил независимость Мексики и принял стройную политическую программу. На этом конгрессе председательствовал Матаморос, а Морелоса объявили верховным правителем, или «слугой нации». Как утверждает один из присутствовавших там руководителей повстанцев, это было ошибкой: «Пелена закрыла глаза Морелосу. Из-за недостаточного знания мира он стал жертвой заговора определенных людей, которые лестью заставили его служить их личным нуждам. Они смогли так его запутать, что порой он утверждал проекты, которые недавно сам же отклонил».
В своей инаугурационной речи Морелос провозгласил, что основой новой республики «является уравнивание богатства и нищеты, для чего будет увеличена заработная плата бедным, повышен уровень их жизни, они будут вырваны из трясины невежества, грабежей и воровства». В ноябре 1814 года была торжественно провозглашена Декларация независимости страны, которая определялась как «Доиспанское королевство Анауак». Конституция была на удивление хорошо разработана и имела наилучшие намерения. Утверждая приверженность католицизму, она устанавливала систему, основанную на разделении властей — законодательной, исполнительной и судебной, предусматривала создание выборного законодательного органа, запрещала рабовладение, устанавливала равенство всех рас перед законом. Более запутанным был вопрос о руководителе республики. Его обязанности должен был исполнять комитет из трех человек, каждый из них являлся бы президентом в течение четырех месяцев. Вероятно, такая схема была продиктована желанием удовлетворить амбиции трех основных партизанских вождей.
Это было первое стройное изложение целей мексиканских патриотов и попытка примирить интересы неимущих слоев населения с интересами белого среднего класса в отличие от движения Идальго, в котором было представлено исключительно народное большинство. Конгресс Морелоса был всего лишь собранием партизанских командиров, а теперь они оказались в положении обороняющихся. Превосходящие роялистские силы вынудили их оставить Чилпансинго, а затем и Апатсинган. Они двинулись на северо-восток, по направлению к Вальядолиду — месту, где родился Морелос и где состоялся как революционер Идальго.
