Пусть же тот, кто довел их до такого состояния, и найдет средства для излечения, если он может это сделать и знает к этому пути. Разрушать же – каждый большой мастер. Благодарность и возмещение обычно всегда достаются на долю людям, подвергающим себя опасностям. Несправедливо поэтому, чтобы всеми благами пользовался тот, кто столь упорно противодействовал моему предприятию, и его сыновья.
Люди, покинувшие Индии и сбежавшие от работы, поносившие и новооткрытую страну и меня, возвращались обратно, получив должности.
То же самое происходит и в Верагуа – дурной пример, вредный для дела и несообразный со справедливостью.
Страх перед этим злом, а также веские соображения, ясные для меня, побудили меня просить ваши высочества до того еще, как я отправился открывать эти острова и материк, оставить за мной управление ими от вашего королевского имени. Вам это было угодно, и мне были даны эти привилегии и договор, скрепленный печатью, и вы пожаловали мне титул вице-короля и адмирала и главного правителя всех земель и отметили их границы по линии, которая проходит от полюса к полюсу в ста лигах к западу от Азорских островов и островов Зеленого мыса, и предоставили мне обширные полномочия по отношению ко всему, что будет открыто в дальнейшем. Весьма подробно об этом говорится в документе39.
Другое, еще более важное дело, громко возглашает о себе и остается мне непонятным до сих пор. Семь лет я пробыл при королевском дворе, и с кем я ни говорил о своем предприятии, все считали это шуткой, а ныне даже портные – и те просят допустить их к открытиям.
Не иначе как они направляются туда только для грабежей, и если им дают на это право, то лишь в ущерб моей чести и во вред делу. Богу – богово, а кесарю – кесарево. Это правильное и справедливое изречение.
Земли, что здесь подчинены вашим высочествам, богаты и обширнее всех других христианских стран. После того как по божьему соизволению я передал эти земли в ваше высокое владение и готов был к сбору огромнейших доходов, как раз в ту пору, когда я, радостный и полный уверенности, ждал кораблей, чтобы прибыть к высоким владыкам с победой и с великими вестями о золоте, я был внезапно, без суда и следствия схвачен и брошен на корабль нагой, с двумя моими братьями, и нас заковали в кандалы, и обращались с нами дурно.
Кто мог бы поверить, что бедный чужеземец мог восстать в тех краях против ваших высочеств, без всяких поводов к тому и без поддержки другого государя, один среди ваших вассалов и туземцев, зная, что его дети остались при вашем королевском дворе? В 28-летнем возрасте я вступил в службу, и ныне волосы мои уже седы, тело измождено болезнями и силы иссякли; а все, что у меня осталось от этой службы, было у меня, равно как и у моих братьев, взято и продано, вплоть до последней рубашки, без моего ведома и в мое отсутствие, к моему великому бесчестию. Должно полагать, что это не было сделано по вашему королевскому приказу.
Восстановление моей чести, возмещение понесенного ущерба и наказание тех, кто это совершил, повлечет за собой ’повсеместное прославление вашего благородного королевского имени. Должен понести наказание тот, кто похитил у меня жемчуг, и тот, кто нанес ущерб моим правам адмирала 40.
Беспримерна будет слава ваша, когда вы поступите так, и в Испании останется блестящая память о ваших высочествах, как о государях благодарных и справедливых.
Бескорыстная преданность, которую я всегда проявлял на службе ваших высочеств, и незаслуженная обида, причиненная мне, не позволяют мне хранить молчание, как бы я того ни желал. Умоляю ваши высочества простить меня. Я сокрушен вконец – о том уже я говорил. До сих пор я проливал слезы за других, ныне же пусть небо явит милосердие и земля оплачет меня. Утратил я мирские блага, и у меня не осталось ни гроша, чтобы воздать за блага духовные.
Одинокий, больной, томимый печалью, каждый день ожидая смерти, окруженный множеством дикарей, наших врагов, преисполненных жестокости, и настолько отрешенный от святых таинств церкви, что если покинет моя душа телесную оболочку, будет предана она забвению, я пребываю здесь, в Индиях. Пусть же восплачет обо мне всякий, кто отличается справедливостью, милосердием и любовью к правде. Я не ради почестей и прибылей отправился в это плавание. Это ясно, ибо надежда на то и на другое уже умерла во мне. Я пришел к вашим высочествам с чувством преданности и истинным рвением и не лгу вам. Смиренно прошу ваши высочества, в том случае, если угодно будет богу извлечь меня из этих мест, соблаговолить разрешить мне направиться в Рим и совершить другие паломничества. И да сохранит и продлит святая троица жизнь и высокое положение ваших высочеств.
В Индиях на острове Ямайке
7 июля 1503 года.
[Перевод выполнен по тексту, напечатанному в сборнике Hakluyt Society, v. 70, Select documents illustrating the four voyages of C. Columbus, p. 72-111, London, 1933.]
Комментарии к письму колумба королю и королеве с острова ямайки
1. Письмо Колумба королям Испании, в котором излагается история его четвертого путешествия, было написано на острове Ямайке 7 июля 1503 г. В 1505 г. в Венеции появился итальянский перевод под названием «Редчайшее письмо» (Lettefa rarissima). Впервые испанский текст этого письма был опубликован Наваррете в его Coleccion de los viajes у descubrimientos, t. I. Наваррете (так же, как и составители последующих сборников документов, относящихся к Колумбу) пользовался копией, которая хранится в Национальной библиотеке Мадрида. Письмо это было написано Колумбом в то время, когда он, завершив трудное и долгое плавание у берегов Центральной Америки, прибыл на Ямайку и вынужден был остаться на этом острове, так как корабли его не могли уже больше продолжать путь. Больной, истомленный долгим переходом адмирал в это время уже не был правителем открытых им земель. Три года назад он утратил пост вице-короля и правителя Индий и остался лишь обладателем громких титулов, с которыми уже не были связаны реальные статьи дохода и реальные права на управление «островами и материком в море-океане». Письмо это свидетельствует о том, что географические концепции Колумба оставались неизменными и в период его четвертого плавания. Так же, как десять лет назад, он продолжает утверждать, будто новооткрытые им земли – это юго-восточные берега Азии. В Верагуа, т. е. в нынешней Панаме, он ищет копи царя Соломона, а Кубу по-прежнему называет землей Манги, или Маго, т. е. южной провинцией «Катая». По-прежнему, как и в былые времена, Колумб грезит о золоте новооткрытых земель. Неподдельным пафосом дышат те строки его письма, где он воспевает золото – «Золото – это совершенство. Золото создает сокровища, и тот, кто владеет им, может совершить все, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай». Здесь Колумб выступает перед нами как певец «идиллической» эпохи первоначального накопления, той эпохи, когда в лихорадочной погоне за золотом банды конкистадоров разорили и потопили в крови земли Нового Света.
Горечь пережитых невзгод и уязвленное самолюбие определяют манеру и стиль этого письма. Упреки по адресу бесчисленных врагов, прозрачные намеки на неблагодарность короля и королевы сменяются сбивчивыми описаниями пройденного пути и ссылками на библейские тексты.
Порой кажется, что разум отказывается служить Колумбу. Его речь становится бессвязной, подобно лепету юродивого. Более полное представление о четвертом плавании дают следующие источники: «История жизни адмирала» Фердинанда Колумба, сопровождавшего в этом плавании отца, отчет нотариуса флотилии Колумба – Диего де Порраса, завещание участника этого путешествия Диего Мендеса (которое мы помещаем в этой книге), «История Индий» Лас Касаса и «Декады о Новом Свете» Петра Мартира. Все эти авторы – современники событий эпохи великих открытий.
2. Колумб вышел из Кадиса 9 мая 1502 г. Его флотилия состояла из четырех кораблей: флагманского – «Капитаны» (капитан Диего Тристан, впоследствии убитый в стычке с индейцами), «Сантьяго де Палое» (капитан Франсиско де Поррас), «Гальеги» (капитан Педро де Террерос) и «Вискайны» (капитан генуэзец Бартоломео Фреско или Фьеши). Флотилия прибыла на Гран Канарию 20 мая и достигла Индий 15 июня.
3. Неизвестно, посетил ли Колумб остров Доминику в этом плавании. Ни один из участников этого путешествия, оставивших записи о нем, не упоминает о Доминике. Некоторые из них указывают, что Колумб проследовал от Канарских островов к Мартинике, другие же полагают, что первым островом в Индиях, к которому подошла флотилия, был Гвадалупе.
4. Незадолго до выхода в последнее плавание Колумб просил у Фердинанда и Изабеллы разрешение на переезд в Эспаньолу. Король и королева отказали ему в этой просьбе и предписали губернатору острова не допускать высадки Колумба на берега Эспаньолы. Местные власти на Эспаньоле так и поступили, и Колумб лишен был возможности вновь посетить открытый им остров.
