Лукин находился на излечении в немецких госпиталях в г. Луккенвальде и в пригороде Берлина – Бисдорф. После выздоровления с 1943 г. М. Ф. Лукин находился в лагерях в районе гг. Вустрау, Бриц, Лихтенфельд, Вюдебург, Мосбург. Некоторое время он содержался в лагере для высшего командного состава Красной Армии, где находился в одном блоке с Д.М. Карбышевым[374] и П.Г. Понеделиным[375].
В тяжелейших условиях немецко-фашистских концлагерей М.Ф. Лукин вел себя мужественно и достойно. Его неоднократно пытались склонить к сотрудничеству с немцами, но – безрезультатно. С этой целью в лагерь приезжал генерал Власов.
Жаловался на свою судьбу и бывший начальник штаба 19-й армии комбриг В.Ф. Малышкин. Он, находясь с августа 1938 г. по октябрь 1939 г. в тюрьме НКВД, подвергся жестоким пыткам. На «суде» отказался от выбитых признаний, был реабилитирован и восстановлен в кадрах. Понимая, что после плена пощады ему не будет, осенью 1942 г. решил поддержать генерала Власова, разделив его судьбу. Так советская власть плодила своих врагов.
Лукин не был сломлен. В апреле 1945 г. он был освобожден из плена американскими войсками. После репатриации он с мая по декабрь 1945 г. проходил спецпроверку в органах НКВД в г. Люберцы (5 месяцев) и Голицыно (2 месяца), где подвергался ежедневным допросам по поводу имевшихся материалов о его антисоветской деятельности. В справке, представленной Сталину, говорилось:
«<...> Показаниями арестованных Главным управлением «Смерша» одного из руководителей НТСНП белоэмигранта Брунства, изменника Родины Власова и бывшего начальника курсов младших лейтенантов 33-й армии Минаева устанавливается, что Лукин, пребывая осенью 1942 года в лагерях военнопленных в городах Цитенхорст и Вустрау, проявлял антисоветские настроения по вопросам коллективизации сельского хозяйства, карательной политики Советской власти и клеветал на руководителей ВКП(б) и Советского правительства.
Лукин, будучи допрошен по этому вопросу, отрицает преступную связь с этими лицами и проводимую им антисоветскую деятельность. В результате ранения у Лукина парализована рука и ампутирована нога».
Вероятно, речь шла о том, что, находясь в бараке в обществе друзей по несчастью, Михаил Федорович искал объяснения причин поражения советских войск в начальный период войны. В сотнях томов следственных дел, заведенных на советских генералов и офицеров – действительных и мнимых предателей, не содержится и намека на сотрудничество генерала Лукина с гитлеровцами или их пособниками. Он был верен своему солдатскому долгу, несмотря на негативное высказывание о колхозах или репрессиях. Об этом говорили на допросах все, от офицера-патриота до предателя Власова. И также были верны своему долгу большинство генералов, оказавшихся в плену. Сталину представили справку на генералов, прошедших проверку, на которых пока не было добыто каких-либо компрометирующих материалов. Предлагалось их освободить и обеспечить агентурным наблюдением:
«<...> генерал-лейтенанта Лукина М. Ф. – бывшего командующего 19-й армией, в отношении которого имеются материалы об его антисоветской деятельности, но, учитывая, что в результате ранения он остался калекой (парализована рука и ампутирована нога)». Однако из всего списка решена была только судьба генерал-лейтенанта Лукина М.Ф. В ноябре 1946 г. он был восстановлен в воинском звании.
Генерал-лейтенант инженерных войск Д.М. Карбышев.
Об обстоятельствах его освобождения уже из советского лагеря рассказал Николай Букалов:
«Однажды раздалась команда: «Генерал-лейтенант Лукин, на выход». Но повезли его не домой, а на Лубянку, на «рандеву» с генерал-полковником Абакумовым. Тот опять стал расспрашивать, кто и как его вербовал и не предатель ли он? А под конец беседы неожиданно сообщил, что Лукина решено выпустить, поскольку он преданный человек. Попробуйте себе представить, что в этот момент творилось в истерзанной душе генерала? И только позже он узнает, отчего у жуткой истории оказался счастливый конец. На «Деле» Лукина рукой Сталина была начертано: «Преданный человек. В звании восстановить, если желает – направить на учебу. По службе не ущемлять». А постращали его так, для острастки. Генерал Лукин был возвращен на действительную военную службу в Красную Армию и зачислен в распоряжение ГУК НКО. Ему предложили на выбор несколько престижных руководящих должностей, в том числе командира курсов «Выстрел» [84].
Но он отказался от лестных предложений. Находясь с ноября 1946 г. в запасе, стал работать в Комитете ветеранов, где отвечал за организацию помощи инвалидам войны. Пробивал бывшим фронтовикам жилье, достойное медицинское обслуживание, инвалидные коляски и автомобили с ручным управлением. Лукин был награжден орденом Ленина, 5 орденами Красного Знамени, орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды и медалями. В 1966 г. маршалы Тимошенко, Рокоссовский, Конев и генерал армии Курочкин написали письмо Брежневу с ходатайством о присвоении генералу Лукину звания Героя Советского Союза. Но генсек этой просьбы не поддержал. Михаил Федорович скончался от сердечной недостаточности 25.5.1970 г. Указом от 1.10.1993 г. ему было присвоено посмертно звание Героя Российской Федерации.
Командующий войсками 32-й армии Резервного фронта генерал-майор (1940 г.). С.В. ВИШНЕВСКИЙ[376] отказался воспользоваться одним из последних самолетов, присланным в район окружения. Он предпочел остаться, чтобы руководить своими частями при прорыве из окружения. В плен попал 22 октября 1941 г. Находился в военной тюрьме г. Летцен, в Хаммельсбургском офицерском лагере, в Нюрнбергской тюрьме, в Флессенбургском концлагере и в Дахау. В плену вел себя достойно. Освобожден из плена американскими войсками, находился в Советской военной миссии в Париже.
С.В. Вишневский прошел спецпроверку и в декабре 1945 г. возвращен на действительную службу в ряды Красной Армии. Окончив ВАК при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, с 1947 г. преподавал в Военной академии им. М.В. Фрунзе. С 1949 г. в запасе. Награжден орденом Ленина, орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.
Командующий 24-й армией генерал-майор К.И. Ракутин.
Командир 139-й стрелковой дивизии (9-й дно) генерал-майор Б.Д. Бобров.
Заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант И.В. БОЛДИН[377], имевший большой опыт действий в тылу противника, с небольшой группой сумел вырваться из окружения под Вязьмой в северном направлении на Спас (5 км северо-восточнее Богородицкое) и к 5 ноября вышел к своим войскам. После выхода из окружения под Вязьмой командовал вновь сформированной 19-й армией, а с декабря 1941 г. – войсками 50-й армии под Тулой. В 1961 г. он написал воспоминания, где подробно рассказал, как он на шестой день войны попал в окружение в Белоруссии, а потом в течение сорока пяти дней пробивался на восток, пока не вышел к своим на участке 19-й армии севернее Ярцево.
Командующий 20-й армией генерал-лейтенант Ф.А. ЕРШАКОВпопал в плен южнее Вязьмы. Наотрез отказался от сотрудничества с гитлеровцами. Содержался в лагере военнопленных в районе г. Вульхайд (близ г. Берлин). Весной 1942 г. был переведен в офицерский лагерь военнопленных Хаммельсбург, где в июле умер от разрыва сердца. Похоронен в районе лагеря Хаммельсбург [85].
Командующий 24-й армией генерал-лейтенант К.И. РАКУТИН[378] погиб при выводе частей армии из окружения. С июня 1943 г. К.И. Ракутин был исключен из списков Красной Армии как пропавший без вести в боях против немецко-фашистских войск в 1941 г. Лишь после войны, в 1946 г., формулировка была изменена: «Погиб в 1941 г. на фронте Великой Отечественной войны», но точная дата, обстоятельства гибели и место захоронения командарма в то время так и не были выяснены. Считалось, что К.И. Ракутин погиб у д. Подмошье (35 км северо-восточнее Ельни). Точное место гибели Ракутина удалось найти сотрудникам историко-архивного поискового центра «Судьба» ассоциации «Военные мемориалы», которые рассказали:
« <...> 5 октября 1941 г. 24-я армия после упорных оборонительных боев была вынуждена отступать, и ее штаб перешел на запасной КП в населенный пункт Волочек, в нескольких километрах от которого находился перекресток дорог, имевший важное значение <...>. Несмотря на отчаянное сопротивление оборонявшихся, частям 268-й пехотной дивизии противника, поддерживаемым сильным артиллерийским огнем и ударами авиации, к вечеру 6 октября удалось захватить этот перекресток и отрезать штаб 24-й армии от ее войск. <...> 7 октября штаб 24-й армии во главе с генералом Ракутиным отступал с ополченской дивизией. В районе Семлево части этой дивизии, видя, что кольцо окружения замкнуто, залегли. Командарм Ракутин и член Военного совета Иванов пошли непосредственно в части, чтобы оказать помощь командованию дивизии».
