Ознакомительная версия.
До недавнего времени бытовало предположение, что для среднего палеолита характерны две культуры – мустьерская и леваллуа (по названию местечка Леваллуа, расположенного недалеко от Парижа). Основные характеристики техники леваллуа выделил ее открыватель аббат Генри Брёйль: «Отщепы откалываются от заранее подготовленных нуклеусов; отщепы редко ретушируются и служат для изготовления остриев или скребков». Перед тем как отрубить отщепы, нуклеус тщательно подготавливался – ему придавали форму панциря. В результате поверхность отщепов становилась панциреобразной или, если следующий отщеп скалывался по той же оси, вогнутой.
В течение многих лет леваллуа считали самостоятельной культурой, отличающейся от современной ей мустьерской. Согласно этой точке зрения, тщательно отретушированные орудия мустье в основном находили в пещерах, а хуже отретушированные орудия леваллуа – на открытых стоянках и речных террасах. Когда через несколько лет было доказано, что для Палестины не характерно такое разделение, а в пещерах были обнаружены орудия, которые можно было отнести к обеим индустриям, среднепа-леолитическую материальную культуру Палестины, а впоследствии и всей Юго-Западной Азии стали называть мустьерско-леваллуазской.
С тех пор, однако, французские специалисты по истории первобытного общества отметили, что в Европе отщепы и нуклеусы, выполненные в технике леваллуа, как правило, находят в мустьерских слоях пещер. Таким образом, получается, что и в Европе, как и на Ближнем Востоке, техники мустье и леваллуа составляли единую археологическую культуру.
В 1953 г. французский специалист по первобытной истории Франсуа Бордес развил эту точку зрения. Подвергнув артефакты леваллуа и мустье статистическому анализу, он выяснил, что разница между ними заключается в изменении соотношения отщепов леваллуа и общей массы орудий. В остальном качества и типология этих индустрии идентичны. Бордес также обратил внимание на то, что платформы, которые раньше считались характерными для техники леваллуа, присутствуют на артефактах обеих культур. Таким образом, леваллуа и мустье – это модели одной и той же техники изготовления орудий.
Бордес выделил несколько признаков, с помощью которых можно различить модели среднепалеолитической культуры: количество бифасов по отношению к общему числу орудий; количество отщепов с платформой; количество орудий техники леваллуа и отщепов.
Бордес создал шкалу индексов, по которой можно фиксировать различные особенности арефактов, сравнивать разные слои одного и того же памятника или находки различных археологов и получать результат в доступной графической форме.
Индекс конкретного орудия определяется тем, насколько часто оно встречается в группе из ста предметов. Затем результат делится на общее количество орудий. Другими словами, индекс представляет собой процентное соотношение числа инструментов определенного вида с общим количеством орудий, найденных на конкретном уровне. Для каждого из этих индексов Бордес установил точку, или достоверный процент, которая отмечает переход от одной модели к другой. Таким образом, ему удалось различить типы среднепалеолитических индустрии и доказать, что во Франции их было как минимум восемь. Главные среди них – мустье ашельской традиции (тип Пеше-де-л'Азе), мустье техники тейяк (тип Ла-Кина) и мустье техники леваллуа (тип Ле-Мустье). Эволюция всех этих разнообразных типов, очевидно, происходила одновременно. Бордес обнаружил, что в конце эпохи мустье делали большое количество пластин и других орудий, характерных для верхнего палеолита. Артефакты Ближнего Востока по своему составу очень похожи на европейские. Это говорит о том, что в целом развитие материальной культуры шло одинаковым путем, а все различия вторичны. Бордес, проанализировав количественные и типологические показатели материала из-под скального навеса Ябруд и сравнив его с европейскими археологическими культурами, пришел к выводу, что в Палестине присутствуют три основных европейских типа. То, что я буду называть мустьерским бифасом, – не что иное, как та же разновидность мустье ашельской традиции Европы. Мустьерский ябруд – это мустье техники тейяк, в то время как наиболее распространенный на Ближнем Востоке тип среднепалеолитической культуры – это мустьерский леваллуа. Исследование мустьерских стоянок в Израиле, Иордании, Ливане и Сирии показало, что в то же время в этих областях присутствовало и несколько местных моделей культуры. Тем не менее доминирующие типы палестинского мустье ничем не отличаются от тех, что преобладали в то же время в Европе.
Специалисты по первобытной истории часто спорят о возможности существования связей между Центральной Европой и Ближним Востоком в эпоху среднего палеолита. В чем же заключается важность того, что различные типы культур Европы и Юго-Западной Азии так поразительно похожи друг на друга? Есть ли какой-то смысл в том, что различные культурные модели в этих двух областях находят в определенной последовательности? Мы не знаем, действительно ли существовали эти контакты и какова была степень их распространения. Вряд ли люди, жившие в этих двух регионах, поддерживали постоянные контакты, но мы не должны забывать: мы имеем дело с эпохой, продлившейся 50 тысяч лет. За это время многие люди могли, блуждая по бескрайним просторам, преодолеть огромные расстояния.
Нужно отметить, что между Центральной Европой и Ближним Востоком менее 2415 километров, столько же, сколько от одного конца Саудовской Аравии до другого. В доисторические и исторические времена миграция и культурные веяния на Ближнем Востоке распространялись на такое расстояние за два-три поколения. Как мы увидим далее, сегодня есть неопровержимые доказательства того, что более поздние скотоводческие и охотничьи группы передвигались на довольно большие дистанции. Некоторые виды наскальных рисунков, найденные в пустынях Ближнего Востока и в Сахаре, свидетельствуют о распространении однородных культурных и понятийных моделей на территории в несколько тысяч километров. По крайней мере, один из современных народов, бедуины, находит свои корни как в Северной Африке, так и на Ближнем и Среднем Востоке. Эта территория по своим размерам не уступает району распространения ближневосточно-европейской техники мустье. Охотники, собиратели и другие кочевые и полукочевые сообщества, чья жизнь проходит в пути, понимают расстояние не так, как мы, малоподвижные обитатели городов.
Одним из наиболее загадочных вопросов, связанных с ближневосточной хронологией, стало обнаружение в принадлежащих к среднему палеолиту слоях артефактов, сильно отличающихся от мустьерских орудий, найденных в пещерах. Это лезвия, которые, очевидно, отмечают внезапное появление, а затем и такое же неожиданное исчезновение иной, отличающейся от общепринятой, техники изготовления орудий. Слои, в которых были обнаружены лезвия, типологически принадлежащие к верхнепалеолитической культуре, без сомнения, намного более ранние, чем аналогичные европейские ярусы. Таким образом, в то время как в других регионах неандертальцы все еще изготавливали свои мустьерские инструменты, здесь уже существовала столь развитая культура. На Ближнем Востоке были обнаружены по крайней мере два слоя с лезвиями. Оба они принадлежат к периоду мустье, но мы не знаем, автохтонна ли эта традиция, или она была принесена откуда-то извне и почему она так внезапно появилась и сразу же исчезла. Ее существование неоспоримо. Поначалу она практически не смешивалась с местными типами материальной культуры. Так как типологически эти орудия относятся к эпохе верхнего палеолита, я рассмотрю их более подробно в следующей главе.
Исходя из того, что мы сегодня знаем о развитии среднепалеолитической материальной культуры, можно предположить, что мустьерские техники просуществовали на Ближнем Востоке довольно долгое время. Некоторые сообщества продолжали использовать их даже тогда, когда в плодородной части Палестины распространились верхнепалеолитические культуры пластин.
В пещерах Абу-Сиф и Сахба, расположенных в Иудейской пустыне, Рене Невилль, недавно скончавшийся специалист по истории первобытности, который одновременно был верховным французским консулом в Иерусалиме, обнаружил слои мустьерских орудий, перемешанных с лезвиями. Та же смесь была отмечена в пещере Караин, в южной Анатолии. Еще лучше она представлена в Негеве. В данный момент, к сожалению, невозможно проследить последовательность и характер формирования этих смешанных культурных моделей, но, судя по всему, они постепенно исчезли из основных пещер, практически не оставив следов в характерных для верхнего палеолита слоях.
В регионах, которые в наши дни покрыты пустынями, ситуация развивалась иначе. Мустьерские технологии здесь просуществовали намного дольше. Во внутренней Сирии, в Негеве и на Синае лезвия находят рядом с типично мустьерскими орудиями.
Ознакомительная версия.
