Пролетарская революция в деревне углублялась. У кулачества изымалась превышающая установленную норму земля, часть скота и машин. Классовая борьба еще более обострилась. Кулачество, как многочисленный отряд сельской буржуазии, стало выступать против Советской власти.
Оперативно и успешно вели работу уездный комитет партии и Николаевский Совет. Они оказывали действенную политическую, организационную и хозяйственную помощь на местах, активизировали работу партийных ячеек, укрепляли Советы. В ходе аграрных преобразований росла численность партийных ячеек в уезде, повышалась их боевитость. 15 января состоялся уездный партийный съезд. К весне 1918 года количество партийных организаций уезда удвоилось и дошло до ста, в них состояло 2312 коммунистов[185].
Сельские коммунисты сплачивали бедноту в борьбе с кулачеством, направляли деятельность Советов. Но нередко случалось, что кулаки и их пособники пробирались в Советы и вели там подрывную работу. По этой причине в феврале 1918 года были распущены Порубежский, Рахмановский, Давыдовский, Любицкий, Клинцовский, Семеновский и некоторые другие волостные Советы. Новые составы Советов избирались после этого на собраниях бедноты[186].
В письме ЦК РСДРП(б) Николаевскому комитету партии говорилось: «…Приветствуем вас с вашей энергичной, плодотворной и разнообразной деятельностью. Если бы все организации работали так, как вы, то партия наша была бы несравненно более прочна и организованна. Особенно приветствуем вас за вашу планомерную работу в деревне…»[187].
Острейшая борьба разгорелась на продовольственном фронте. В январе 1918 года рабочим в Самаре была установлена дневная норма хлеба в 300 граммов, а в апреле — 100 граммов[188]. Кулаки прятали хлеб, скупали его у крестьян на местах, чтобы те не продавали его государству, а потом взвинчивали рыночные цены так, что рабочие, служащие и все городское население не могли его покупать. Хлеб в руках кулаков был главным и сильнейшим оружием в борьбе против Советской власти. Стремление кулаков задушить пролетарскую революцию голодом активно поддерживали эсеры и меньшевики.
Проводники и организаторы мероприятий Советской власти встречали яростное сопротивление промышленной и торговой буржуазии, кулаков и правых эсеров, всей контрреволюции. Враги пошли на организацию вооруженных банд и мятежей. Среднее крестьянство колебалось.
В операциях по подавлению контрреволюционных выступлений исключительную решимость и умение проявил В. И. Чапаев. Для борьбы с контрреволюцией на селе при волостных и сельских Советах создавались красногвардейские отряды. Так, при Сулакском Совете еще в первые дни 1918 года был создан под командованием И. В. Топоркова отряд Красной гвардии в 19 человек, получивший вооружение от уездного военного комиссариата. В январе отряд состоял уже из 70 человек и находился на казарменном положении. Всего в волостном (а затем и в районном) и в сельских отрядах Сулака было до 200 человек. Теликовский отряд под командованием П. Ф. Баулина в январе тоже имел около 200 человек. В январе же Брыковская волостная организация большевиков и волостной Совет решили организовать отряд Красной гвардии и обратились в Николаевский совет народных комиссаров с просьбой отпустить в распоряжение волостного Совета 50 винтовок с необходимым количеством патронов[189].
В начале 1918 года были организованы красногвардейские отряды: Горяиновский под командованием Степанова, Хлебновский — И. К. Бубенца, Новозахаркинский — И. С. Кутякова, Малоперекопновский (Студенецкий) — Ф. К. Потапова, Семеновский — С. Н. Потехина, Порубежский кавалерийский — П. А. Сурова. Несколько позже были организованы балаковские отряды С. П. Захарова и С. Д. Шкарбанова, а также другие. В Сулаке был создал штаб Красной гвардии, начальником штаба избран Г. С. Шустов.
В самом Николаевске имелась созданная еще при ревкоме красногвардейская дружина в 100 человек, основной состав которой размещался по своим квартирам. Но, кроме нее, уже в январе Василий Иванович организовал на базе 138-го полка добровольческий отряд в 250 человек (из них 40 конников) с содержанием на казарменном положении.
В разное время отряды имели различную численность, но со временем все они росли и крепли и стали впоследствии основой для формирования нескольких полков 25-й Чапаевской дивизии. Вербовка добровольцев и организация отрядов Красной гвардии производились на основе устава Красной гвардии, утвержденного III уездным крестьянским съездом. Основные его положения сводились к следующему: Красная гвардия создается на строго добровольных началах; добровольно вступивший в Красную гвардию может, когда угодно, из нее выбыть; Красная гвардия ставит своей задачей вести борьбу с контрреволюцией; ни один красногвардеец не должен требовать себе вознаграждения; все командиры дружин и отрядов Красной гвардии выбираются личным составом соответствующей части. Каждому члену Красной гвардии вменяется в обязанность: аккуратно посещать занятия и собрания; беспрекословно исполнять приказания командиров; заботиться о сохранности оружия, содержать его в чистоте и готовности. Начальники Красной гвардии в боевой обстановке должны сосредоточивать в своих руках руководство дружиной или отрядом. Будучи строго ответственными за все отданные приказания, начальники в критические моменты, как передовые бойцы, должны личным примером ободрять свою дружину или отряд Красной гвардии[190].
Вся организационная работа по созданию, вооружению, повышению боеспособности, а также руководство боевой деятельностью отрядов осуществлялись в уезде военным комиссаром В. И. Чапаевым.
Центральный Комитет партии, возглавлявший борьбу с контрреволюцией, в письме Николаевскому комитету РСДРП(б) 25 января 1918 года писал: «Совершенно правильно поступаете вы и относительно Красной гвардии и оружия, не давая ему распыляться и сохраняя его в распоряжении Советов; правы вы и проводя строгий контроль при приеме в Красную гвардию, чтобы постепенно очистить ее от тех элементов, которые не имеют ничего общего с партией, а скрываются под видом Красной гвардии от своих некрасивых поступков. Все сведения о Красной гвардии передаем в соответствующий отдел Комиссариата по военным делам»[191].
Красногвардейские отряды Николаевского уезда становились опорой Советской власти. Кулаки клеветали на большевиков, называли их «самозванцами», призывали убивать советских работников, оказывать противодействие «кучке Красной гвардии»[192].
В январе 1918 года вспыхнуло восстание против Советов в 140 километрах северо-восточнее Николаевска, в крупном селе Большая Глушица. Там кулаки расправились с местными активистами и объявили, что район Большой Глушицы Советской власти не подчиняется. По поручению Николаевского совнаркома В. И. Чапаев с частью отряда отправился туда. Восстание было подавлено. 26 января 1918 года Большеглушицкий волостной Совет сообщил, что четыре дня назад земская управа упразднена и все делопроизводство Совет принял на себя[193].
На заседании Николаевского совнаркома 24 января было заслушано внеочередное сообщение начальника военного отдела И. Н. Демидкина о беспорядках в Балакове, чинимых «Союзом фронтовиков». Обсудив сообщение, совнарком постановил: «Немедленно командировать в Балаково командира полка тов. Чапаева»[194]. Это было последнее поручение В. И. Чапаеву как командиру 138-го запасного пехотного полка. В дальнейшем полк в связи с полной демобилизацией его личного состава перестал существовать.
В тот же день Василий Иванович выехал в Балаково, где активизировались против Советов бывшие офицеры, организовавшие так называемый «Союз фронтовиков». Обстановка в городе сложилась тяжелая.
Если Февральская революция прошла для Балакова без осложнений, то Октябрь вызвал резкую реакцию сконцентрированной там торговой, сельской и отчасти промышленной буржуазии. Она не признавала созданного в Балакове Совета. Для его дискредитации в глазах населения враги широко использовали продовольственные и другие трудности. Заводы хозяева закрывали, заказов не поступало, рабочие остались без заработков. Приезжавших на базары крестьян контрреволюционеры подбивали на выступления против сдачи хлеба государству. Большую активность проявляло вернувшееся из старой армии реакционное офицерство.
В. И. Чапаев объявил о роспуске враждебного Советской власти «Союза фронтовиков», избравшего своим председателем заводчика Мамина, восстановил совместно с коммунистами и советскими работниками деятельность Совета в Балакове. Обстоятельно обговорил неотложные действия с младшим братом Григорием, незадолго до этого вернувшимся с фронта и избранным первым военным комиссаром Балакова. Вечером дома, у родителей, этот разговор между братьями продолжался до глубокой ночи.
