Наше приземление на аэродроме вызвало всеобщий интерес. Небольшой оркестрик встретил нас песней "Приезжайте посмотреть наши радостные острова". Несмотря на оптимистичность названия в песне рассказывалось о том, как в давние времена на рифах возле города погиб парусник "Претория".
Настроенные такой встречей на торжественный лад, мы с Волошиным отправились в город.
Некоторые улицы были типично английские. На других больше чувствовался старый колониальный стиль: бесчисленные статуи английских королей, мореплавателей и надменных полководцев на площадях и в скверах, изысканные бунгало и каменные особняки с площадками для гольфа и плавательными бассейнами.
А толпа на улицах живая и пестрая, как во время карнавала. Вокруг веселые темнокожие лица, сверкающие улыбки. Идут, пританцовывая, стройные красавицы в неимоверно пестрых платьях. На перекрестках словно дирижируют жезлами полисмены в тропических шлемах. Дорогу к центральной площади нам радушно указал пожилой мулат в строгом черном костюме, помятой шляпе и с галстуком-бабочкой, но босой.
Сергей Сергеевич, торжественно держа перед собой объемистый тюк с обломками "Марии", поднялся по широким каменным ступеням монументального старинного здания, где помещались правительственные учреждения, а я остался его поджидать, сидел на скамейке в тенистом парке и с любопытством оглядывался.
О богатой всякими авантюрными событиями истории Багам нам рассказывал перед полетом начальник рейса. Есть у Черномора хорошая привычка: собираясь в экспедицию или даже просто вылетая куда-нибудь на конференцию всего на несколько дней, он специально изучает историю этой страны, а потом нередко поражает местных жителей тем, что знает ее лучше, чем они сами.
И я теперь, сидя на скамейке в парке, помянул Черномора добрым словом. Пожалуй, я и сам бы мог встать и как заправский гид зычно вещать:
- Леди и джентльмены! Багамы по праву называют "Жемчужиной Атлантики". Несмотря на свою давнюю и богатую авантюрными событиями историю, это одно из самых молодых государств: только в семьдесят третьем году обрело независимость, оставшись, однако, членом Британского содружества наций. Восемьдесят пять процентов населения составляют мулаты и негры. И если вы сейчас видите кругом много белых лиц, то знайте, что почти все это туристы, приносящие стране свыше семидесяти процентов дохода...
Волошин появился довольно скоро.
- Ну одной загадкой, кажется, меньше! Экипаж "Сперри" погиб от пищевого отравления. К такому заключению пришли здешние судебные медики, - сказал он, садясь на скамейку рядом со мной.
- Сразу все шестеро? И так быстро, что даже не успели ничего передать по радио?
- Я тоже выразил некоторое сомнение, - сказал Волошин. - Но чиновник, с которым я беседовал, настаивает на этой версии. Говорит, что рыбаки покупают консервы по дешевке. А отравились они все сразу, он считает, потому, что на таких суденышках все обедают и ужинают одновременно, а не по вахтам, как на больших судах. В этом есть резон. По некоторым признакам они считают, что рация на "Сперри" была неисправна. Рыбаки сумели наладить ее с грехом пополам лишь в последний момент, а о том, что случилось, передать уже не смогли.
- Значит, вульгарное пищевое отравление?
- Вы разочарованы? - усмехнулся Волошин. .- Этот чиновник мне так и сказал: все равно нам не поверят. Кому интересно отравление испорченными консервами? Все равно будут трубить в газетах и по радио о роковых тайнах "Пасти дьявола". А нам, говорит, эти тайны уже осточертели...
Однако в Нассау нас поджидали и другие новости. По дороге на аэродром мы задержались у киоска, чтобы накупить побольше свежих газет и журналов.
- "Остерегайтесь своей собаки!" - громко прочитал Сергей Сергеевич. Посмотрите, какая прелесть: даже собственной собаке нельзя доверять. Оказывается, ей могут в куске мяса подбросить миниатюрный передатчик. Находясь в желудке, он станет передавать все, что вы говорите. В веселеньком мире они живут.
Волошин взял другую газету и воскликнул:
- Позвольте, это же Гартвиг!
На фотографии какой-то человек пытался прикрыться ладонью от наседавших на него фоторепортеров.
- Гартвиг же умер. На "Сперри".
- Ну не Гартвиг, а тот, кого мы спасли. Известный ученый заявляет: "Мы... стали жертвой... промышленного шпионажа", - запинаясь, перевел Сергей Сергеевич заголовок над фотографией. - Ба, да это же в самом деле доктор Грюн, Питер Грюн! Казимир Павлович вовсе не обознался. Чего же он нам морочил голову, известный химик? Ладно, потом разберемся.
Мы вернулись с кипами газет и журналов. Сергей Сергеевич, озабоченно посмотрев на часы и покачав головой, распорядился немедленно взлетать:
- Вопросы потом. Нам еще нужно, по плану, пройти к востоку вдоль островов.
Дирижабль стремительно взмыл в небо. Мы напоследок полюбовались игрушечным городком на острове, и вот он уже растаял в солнечной дымке.
Сергей Сергеевич подробно рассказал, какие сенсационные новости мы узнали. Лаборанты и Костя только ахали. Один Борис Николаевич остался невозмутимым, словно и не ожидал от "Пасти дьявола" ничего иного...
Океан под нами выглядел совсем идиллическим и приветливым. Сегодня в полный штиль вода над отмелями оказалась такой прозрачной, что даже была вроде невидимой. Никакой синевы, отчетливо заметен каждый бугорок на дне.
И вдруг мы увидели внизу большое темно-синее пятно почти правильной круглой формы. Это был не островок. Что-то странное, словно дыра в морском дне, наполненная совсем иной, темной водой. А вот и еще одна такая же круглая загадочная дыра.
- Что это такое?
- Знаменитые "синие ямы", - сказал Гриша Матвеев. - Карстовые воронки в морском дне. По ним из глубины земли поднимается вода, заметно отличающаяся от морской своей соленостью, плотностью, температурой, даже цветом. Из некоторых воронок, бывает, фонтанирует совершенно пресная вода. Местные жители издавна используют такие источники: ныряют в них и наполняют сосуды пресной водой.
Маневрируя, мы выбрали подходящую высоту, сделали несколько фотоснимков и потом полетели дальше.
Попробовали общими усилиями прочитать репортаж в немецком журнале, но поняли только, что это интервью, которое дал доктор Питер Грюн, известный ученый-химик, по возвращении в Гамбург. Поминалась в репортаже "Прекрасная Галатея", сообщалось, что она затонула, была взорвана, причем все, кроме Грюна, при этом погибли. Упоминалось имя и профессора Бейлера. Но наших скудных познаний в немецком языке не хватало для того, чтобы все понять.
- Придется подождать до возвращения на "Богатырь", - с сожалением сказал Сергей Сергеевич, откладывая журнал.
- Может, мы нашли обломки "Галатеи", а вовсе не "Марии"! - сказал вдруг Гриша Матвеев.
- Откуда же на них взялась буква М? - ехидно спросил Костя.
Сергей Сергеевич засмеялся:
- И я думал об этом. Когда мы исследовали обломки в лаборатории, меня удивило, как хорошо они покрашены. А ведь эта "Мария", помните, Николаевич, повернулся он ко мне, - выглядела ужасной замухрышкой, впрочем, может, только издали? Я бы скорей поверил, что это обломки "Звезды моря".
Сергей Сергеевич указал биноклем куда-то вниз:
- Издали "Мария" выглядела не лучше вон той шхуны или яхточки, ремонтом которой занимается команда. Видите? Зашли в тихую бухточку и малярничают.
- Ишь как название красиво вывели - "Кармен". Так и сияет, без бинокля видно, - сказал Гриша.
- Только, видно, маляры они неумелые. Начали с названия, с кормы. Те еще маляры.
- Да, толкового боцмана им явно не хватает, - согласился Сергей Сергеевич, рассматривая яхту в бинокль. - А может, это просто шутники, одесситы? В конце концов; каждый красит свою яхту, как ему нравится. Ну ладно, поворачиваем домой.
- Еще одну станцию проведем, Сергей Сергеевич, - попросил Гриша, - а то шеф будет ругаться, что мало сделали.
- Давай, только побыстрее.
Отлетев немного в сторону от островка, мы неподвижно зависли над водой на высоте сорока метров. Гриша уже начал спускать приборы, как вдруг мое внимание привлекло необычное поведение радиста. Костя на миг замер, скорчившись у приемника, а затем стал что-то лихорадочно писать в большом блокноте.
Я увидел, как он крупными буквами вывел трижды повторяющийся мягкий знак. Это сигнал какого-то важного срочного сообщения.
"Всем, всем, всем, - писал Костя. - Срочно. В 16.12 прервалась радиосвязь с пассажирским самолетом ДС-9, следовавшим рейсом Гамильтон - Кингстон Ямайка. Связь прервалась, когда самолет находился примерно в точке с координатами..."
Я позвал Волошина. Костя подал ему блокнот с написанной радиограммой.
- Летел с Бермуд на Ямайку, - задумчиво произнес Волошин, дважды перечитывая радиограмму. - И замолчал где-то здесь. - Он склонился над картой, укрепленной на штурманском столике у пульта управления. - Километров двести от нас. Надо лететь, мы, наверное, сейчас ближе всех к месту возможной аварии. Гриша, сматывай свои удочки! А ты, Костя, вызови "Богатырь", надо посоветоваться. Хотя подожди, может, еще что передают?
