Его слова тонули в шквале аплодисментов…
В воспоминаниях Зиновьева верно отмечено, что не Ленин "открыл" теорию диктатуры пролетариата, он "открыл ее конкретную советскую форму… очистив ее от реформаторских извращений и развив ее дальше". Что правда, то правда: едва ли кто может претендовать на это "открытие". Здесь "вклад" Ленина настолько очевиден, что это весьма сомнительное первенство не рискует быть кем-нибудь оспорено.
Иногда весьма интересны и мелкие детали, приводимые Зиновьевым, которые делают портрет Ленина более рельефным и выразительным. Зиновьев пишет, например, что "дошла остроумная шутка Плеханова: Ленин-де первоклассный философ в том смысле, что по философии он только-де в первом классе". Или наблюдение:.Ленин любил пугать: если будем делать ошибки — "полетим".
Любопытны штрихи вроде того, что однажды в Париже "мы с Лениным "пропивали" выход его книги и сидели до утра в кафе" (не знаю, право, кого могла интересовать его книга, кроме горстки социал-демократов. — Д.В.). Не сложись редчайшая, уникальная комбинация социальных, политических, военных факторов в России 1917 года, о Ленине люди сегодня знали бы неизмеримо меньше, чем, допустим, о Плеханове, действительно великолепном революционном теоретике и писателе…
Но все достаточно редкие оригинальные находки тонут в многословной россыпи зиновьевского пустословия. Его частые утверждения, что "Ленин родился гением", воспринимаются как желание утвердить себя "правоверным", настоящим большевиком. Ведь писал все это о Ленине Зиновьев в 1933–1934 годах*. Правда, иногда Зиновьев (что было очень редко) уже после революции допускал в своих выступлениях критику Ленина. Выступая 27 ноября 1923 года на Всероссийском съезде работников просвещения, когда вождь большевиков был беспомощен, Зиновьев затронул тему, как ошибались Маркс и Энгельс в определении сроков прихода социалистической революции. "Я должен сказать, — заявил докладчик, — что такой же грех случался и с В.И.Лениным". Но это было эпизодом. Славить Ленина стало не только обязанностью, но и признаком хорошего партийного тона.
Тем более что Зиновьев и Каменев вскоре были вынуждены это делать и по прагматическим соображениям — нужно было выжить.
Ни Зиновьев, ни Каменев, ни кто другой не могли уже претендовать на умершего Ленина, он стал "собственностью" Сталина. И эта необычная монополия нового вождя сделала его неуязвимым.
После 1926 года, когда Зиновьев был выведен из состава Политбюро, его время делилось между попытками борьбы со Сталиным, покаяниями и занятием второстепенных постов, куда его посылал новый вождь. В 1930 году Зиновьев, не имевший высшего образования, был назначен ректором Казанского университета, в декабре 1931 года — заместителем председателя Государственного ученого совета…
Но Зиновьев помнил свою близость к Ленину и полагал, что это рано или поздно поможет ему вернуться на вершину власти…
При всем том, что Каменев считался "сиамским близнецом" Зиновьева, их роли в ленинском окружении были разными. Каменев не жил так долго вместе с Лениным, как Зиновьев, не прятался с ним, как тот, в шалаше, не ехал в "пломбированном вагоне" в Россию, но есть основания считать, что чувства Ленина к Льву Борисовичу были глубже. Дело не только в том, что Каменев был заместителем Председателя Совнаркома и заместителем Председателя Совета Труда и Обороны и мог в "деле" глубже узнать Ленина. У Каменева было больше внутренней порядочности, что не мог не заметить циник по натуре Ленин. Обычно, как замечено мною, люди больше видят в своих партнерах, собеседниках, товарищах то, чего нет в них самих. Каменев был, конечно, российским большевиком, но в нем, как и в Пятакове, Луначарском, Рыкове, не было непременной жесткости, доходящей до жестокости, что обычно отмечал певец диктатуры Ленин. Каменев мог поднять голос против произвола, прислушаться к зову такого чужого для большевиков чувства, как человеческое сострадание. Вдове крупнейшего теоретика анархизма П.А.Кропоткина, умершего в России в 1921 году, чинили препятствия на выезд из страны. Ленин поддерживает ее просьбу не без влияния Каменева.
В 1921–1922 годах встречи Ленина с Каменевым весьма часты и продолжительны. Я думаю, что Каменев мог влиять на Ленина исподволь, незаметно. Это влияние я объясняю умеренностью, высокой выдержкой и спокойствием Каменева, чего так не хватало Ленину. Луначарский в своем очерке о Каменеве отмечал, что "он считался сравнительно мягким человеком, поскольку дело идет о его замечательной душевной доброте. Упрек этот превращается скорее в похвалу, но, быть может, верно и то, что сравнительно с такими людьми, как Ленин или Троцкий, Свердлов и им подобными, Каменев казался слишком интеллигентным, испытывал на себе различные влияния, колебался".
Ленин наиболее близко познакомился с Каменевым, когда тот выполнял задание контролировать вопрос о "держательских деньгах". Хотя с Зиновьевым за рубежом Ленин и Крупская общались неизмеримо больше, с Каменевым, женатым на сестре Троцкого, в одно время установились тоже весьма близкие связи. В апреле 1913 года Каменев получает письмо от Ленина: "Итак, летом свидимся. Милости просим. Мы сняли дачу около Закопане (4–6 часов от Кракова, станция Поронин) с первого мая до первого октября; есть комната для Вас. Зиновьевы недалеко…" Ленину импонировало мягкое спокойствие Каменева и его высокая готовность исполнять поручения. Пожалуй, что Ленин даже любил Каменева.
Ленину не помешало после резкого октябрьского конфликта в 1917 году, вскоре после захвата власти, поддержать предложение о назначении Каменева Председателем ВЦИК. Каменев неоднократно выполнял специальные, часто щекотливые поручения Ленина по улаживанию различных дел в качестве личного его представителя. Например, известно, что в 1918 году, в январе месяце, Каменев ездил в Англию и Францию в связи с готовящимся подписанием Брестского мира. Однако посланец был выдворен из Англии через Финляндию, не выполнив задания.
Ленин привык давать Каменеву не только государственные партийные поручения, но и бытовые, хозяйственные: "12 или 13 приезжает Горький. Можете ли распорядиться дать ему дров?" Или: "Тов. Каменев! Очевидно, Ваше распоряжение о дровах для т. Горького не выполняется. Кормят обещаниями. Тов. Гильбо жалуется. На квартире у него 0°. Нужно отдать под суд виновного в неисполнении Вашего распоряжения…" Ленин просит помочь детям И.Ф.Арманд в уходе за ее могилой, дает десятки других мелких поручений Каменеву.
Но думаю, Каменев в судьбе Ленина сыграл наибольшую роль как публикатор, издатель ленинских работ. Еще в 1907 году Каменев по договоренности с Лениным пытался издать трехтомник его работ под названием "За 12 лет". Ленин без ложной скромности считал, что написанное им после 1885 года достойно общественного внимания. Каменев заключил договор с издательством социал-демократов "Зерно", но по ряду причин замысел не удался. Главная причина: после выхода первого тома он не был раскуплен.
После вывода Каменева из состава Политбюро в 1926 году судьба, а точнее, Сталин бросали его на разные участки "социалистического строительства". Был он наркомом торговли, полпредом в Японии, полпредом в Италии, членом дирекции Института Ленина. В 1934 году назначается директором Литературного института. Казалось, здесь он сможет наконец остановиться и что-то сделать. По ряду косвенных признаков я могу судить, что Каменев хотел написать воспоминания о Ленине, поскольку он больше, чем кто-либо другой, был знаком с литературным наследием вождя.
Каменев первый, кто ознакомился с личным архивом Ленина, на базе которого впоследствии и возник институт соответствующего наименования. Видимо, было справедливо, что Каменев стал и его первым директором. Уже Каменев "отсеял" при публикации многие письма, записки, распоряжения Ленина, ибо они не "работали" на ленинизм. В последующем это стало большевистской традицией: показывать, освещать Ленина народу только с одной, "выгодной" стороны.
Сам Каменев не оставил "сочинений", хотя томов на пять-шесть и набралось бы. Заслуживают внимания, на наш взгляд, выступления Каменева, посвященные памяти Ленина, предисловия к ленинским работам, размышления о Мартове, материалы, являющиеся фактической хроникой внутрипартийных разногласий, переписка Сталина и Каменева. Достаточно информативны материалы Швальбе — личного секретаря Каменева.
Как мы уже писали, Каменев неважно писал политические статьи, но гораздо лучше — литературные очерки. Я уже упоминал книгу о Чернышевском, назову статью о Гёте, предисловия к тургеневским романам, статьи-рецензии на книги "Репин", "Андрей Желябов", "Ломоносов" и другие.
Судьба Зиновьева и Каменева печальна. В разгоревшейся после смерти Ленина междоусобице они делали слабые политические ходы. Сначала "близнецы" помогали генсеку устранить Троцкого, а затем и сами попали под жернова страшного сталинского аппарата. Крушение ленинских оруженосцев нельзя объяснить только различием курсов, борьбой "уклонов" и платформ. Ленин создал Систему, где на вершине власти было место только одному вождю. Только одному! Но претендентов, особенно вначале, было гораздо больше.
