Весь сталинский так называемый большой стиль, несмотря на фаллоимитаторы московских высоток и главный неосуществленный дилдострой Дворца Советов, это сплошная оргия кастратов: все эти гособвинители с жидкими голосами, певцы с тенорками-козлетончиками и кинокумиры без мужского гормона.
Это секс-символ предвоенной эпохи — большевик Максим:
А это главный мачо позднего сталинизма, с высоконьким голоском:
Сменится эпоха, в обществе восстановится гормональный баланс, и тот же Кадочников сможет себе позволить мужественный облик, даже, кажется, заговорит на октаву ниже.
Мужчина, да еще какой
Исключением был Марк Бернес, ну так за это ему и досталось женское обожание сверх всякой меры — за один только мужественный, пускай скромного масштаба голос, а что касается официальных регалий, то при всенародной популярности он даже на самую первую ступеньку актерского почета — засл. арт. РФ — при Сталине так и не вскарабкался.
Впрочем, популярность Бернеса — это уже военная пора, когда тотальная мода на евнухоидов временно отступила, потому что с кастратами много не навоюешь. Лица тех, кого вытянул наверх естественный отбор войны, поразительным образом восстанавливают стандарт нескрываемой, даже прононсированной мужественности. Страну к победе привели люди вот какого типа:
Жуков: после войны ошельмован и снят с должности
Рокоссовский: чудом остался жив во время террора;
после войны от греха сплавлен в ПольшуКузнецов, истинный руководитель ленинградской обороны:
после войны расстрелянЧерняховский: если б не погиб, с такой внешностью не сносить бы ему головы
Из комментариев к посту:
pogodda
Я тоже об этом задумывалась, правда немного в иных обстоятельствах: в своё время мне приходилось много общаться с чиновниками. Я наблюдала, как в определённых структурах мужчины с явно выраженной маскулинностью долго не задерживались. Долго и прочно заседали именно женоподобные, с вялым, влажным рукопожатием, некоторые даже умели как-то приторно кокетничать… бррр
indefin
Настоящий мужчина не может быть озабочен своей и чужой «мужественностью», так же как настоящая женщина — своей и чужой «женственностью». Для них это не больной вопрос. У тех, для кого этот вопрос актуален, всегда проявляется стремление возвыситься, унизив другого. Это только в среде уголовников главный самец тот, кто опустит всех остальных. Все персонажи поста оттуда. Безусловно, в жизни встречаются иногда другие. Великодушные мужчины, которые могут прощать, а не только мстить. Женщины, способные трезво и последовательно размышлять. И в жизни всё так взаимозависимо. И самая трудная и обязывающая позиция, когда ты — доминируешь. Пока доминируешь!
push_kareff
Теория интересная, но не более того.
По моим жизненным наблюдениям брутальная внешность/наличие тестостерона — это ОЧЕНЬ ЧАСТО ловушка. Нестор Махно был антибрутальный: говорил журчащим тенорком, похож на подростка, но редкой силы личности, авторитета и бесстрашия.
Очень уж часто «большой шкаф громко падает».
Среди уголовных авторитетов я видел многих небрутальных… и среди уголовной шушеры очень много тестостеронистой слякоти.
irdis
Спасибо, теперь буду знать, как себя вести, если вдруг попадешь во власть. Поженственней, с Главным во всем соглашаться и поддерживать. Тогда на должности и хорошем окладе долго просидишь…:)
terpindy
Мне кажется, Уважаемый Автор не прав. Чиновники во всех странах мира и при любом режиме выглядят без особого мачизма или мужества, если только они этими качествами в силу своих первых профессий уже не обладают (напр. А.Шварцнэггер). Люди военные часто выглядят по мужски сурово и подтянуто, потому как профессия такая. Ну а с актерами тут вообще несовпадения: во первых по мне Б.Чирков да П.Кадочников хоть и звезды сталинской поры, но явно не самые главные, да и уж точно не главные секс-символы. Были другие суперзвезды: С.Столяров, Б.Андреев уж куда как с ярко выраженным мужским началом. Ну а у кого повернется язык назвать кастратами Н.Черкассова, А.Кторова, а главное Н. Крючкова?
17.01.2011
В подростковом возрасте меня, как многих мальчишек, завораживала тема дуэли. Полагаю, из-за контраста между красивым, ритуализированным душегубством, описанным у Дюма или Лермонтова, и безобразно хаотичным мордобоем, когда на тебя, очкарика, налетают гурьбой кузьминские гвардейцы кардинала и молотят безо всякого политеса, притом вовсе не из-за жемчужных подвесок или батистового платочка, а из-за отказа дать двадцать копеек. Нет бы им подойти, сказать: «Шевалье, мне не нравится цвет вашего берета». Я бы ответил что-нибудь сдержанно мужественное. И завязался бы бой, после которого сраженный пожимает руку победителю, и ничье достоинство не страдает. Но мне было ясно, что времена дуэлей, увы, остались в далеком-предалеком прошлом.
Позднее я компенсировал эту досадность в своих романах. У меня там куча сцен, в которых персонажи дерутся на поединке: палят из пистолетов, фехтуют шпагами и саблями, стреляются на брудершафт, пьют залпом по жребию царскую водку и прочее подобное.
Однажды я заинтересовался: а когда, собственно, этот варварски-романтический обряд окончательно вышел из употребления? Я полагал, что он почил вместе с девятнадцатым веком (который, как известно, на самом деле закончился в 1914 году), но выяснилось, что это не совсем так. Угасание института дуэли происходило долго и растянулось на десятилетия.
Одна из рапир отравлена ("Весь мир театр". Художник И. Сакуров)Мировая война не только радикально сократила агрессивную мужскую популяцию планеты, но и лишила дуэль прежнего драматизма. Падешь ли ты, стрелой пронзенный, иль мимо пролетит она — эка важность, после миллионов и миллионов смертей.
Однако в двадцатые и тридцатые годы время от времени дуэли всё же случались. Это было довольно колоритное смешение атрибутики разных эпох. Несколько таких дуэлей описано в отличном исследовании Ричарда Хоптона «Пистолеты на рассвете».
В 1926 году на парижском велодроме сошлись в фехтовальном поединке председатель правления нефтяного концерна и журналист. Сразу представляешь, как, допустим, г-н Богданчиков рубится на шпагах, допустим, с Алексеем Венедиктовым. Венедиктов пропорол Богданчикову руку.
В 1934 году дрался на дуэли депутат французского парламента Эсси, и опять с журналистом. Было предусмотрено четыре выстрела с 25 шагов, то есть условия вполне серьезные, но никто не попал. Зато эту канонаду засняла кинокамера.
В мае 1938 года руководитель «Комеди Франсез» Эдуар Бурде и драматург Анри Бернштейн встретились у барьера вследствие художественного конфликта: не сошлись во взглядах на постановку пьесы. (Отлично понимаю автора!). За ристалищем наблюдали журналисты и публика, на улицах образовалась транспортная пробка. Драматург победил (yess!), проткнув гаду-постановщику плечо.
Кадр из кинохроники.
В Германии между войнами продолжала процветать буршеская традиция «мензуров», студенческих поединков на саблях. Считалось, что шрам на физиономии — отличное украшение для молодца. Вплоть до начала войны в армии и в СС дуэли даже поощрялись как триумф воли и акт арийского мужества.
Бывшие бурши со следами студенческой лихости:
В пассионарной Латинской Америке мода на дуэли в этот период даже достигла апогея.
Так в 1930 году из-за дамы застрелили друг друга в ковбойском поединке экс-президент Парагвая и его обидчик.
Уругвайский президент Ордонез убил на дуэли депутата парламента, а другой президент той же страны Брум дрался с редактором оппозиционной газеты.
Казалось бы, Вторая мировая война должна была поставить точку в дуэльной саге. Концлагеря вкупе с ядерными взрывами окончательно деромантизировали душегубство во всех его проявлениях. Дуэль (в юридическом смысле — покушение на умышленное убийство) лишилась последних следов былой импозантности.
Но не для всех.
Знаете, когда и где произошла последняя зарегистрированная громкая дуэль в травоядной и политкорректной Европе?
В 1967 году. Дрались (на рапирах!) марсельский мэр (!!), коммунист (!!!) Гастон Деферр с депутатом-голлистом Рене Рибьером, который обозвал руководителя городского муниципалитета «идиотом». Представитель прогрессивных сил победил, нанеся реакционеру два ранения.
