Ознакомительная версия.
Тем не менее Уэсиба посещал Маньчжурию и позже. Поклонники айкидо любят упоминать о том, что он даже демонстрировал своё искусство перед императором, нередко путая при этом императора японского — Сева с императором маньчжурским — Пу И. Уэсиба встречался как раз с последним. Это произошло в 1942 г. — на празднованиях десятилетия образования маньчжурского государства и в самый разгар войны. Причём, по официальной версии, организация поездки Уэсибы в маньчжурскую столицу Чанчунь приписывается Дай Ниппон Бутокукай, с которым основатель айкидо активно сотрудничал в статусе «консультанта», а по неофициальной — некоему «тайному обществу», с которым он тоже вполне мог взаимодействовать, но вряд ли хотел об этом распространяться. Обе версии имеют равное право на существование, и вот почему.
Когда в 1941 г. айкидо было признано Дай Ниппон Бутокукай в качестве особого вида будо, Уэсиба стал советником Общества, а его официальным представителем в Бутокудэн был назначен ханси Хираи Минору — будущий основатель стиля Кориндо айкидо. Годом раньше Уэсиба получил должность преподавателя в Полицейской академии Японии и в военном училище Накано, где, в том числе, готовились кадры разведчиков и диверсантов для работы в странах Азии, прежде всего, в Маньчжурии, и в военной академии Тояма, о которой высоко отозвался идеолог японского национализма, мастер кэндо и, одновременно, военный министр барон Араки Садао. Президентом же первого клуба айкидо — Кобу-кап в соответствии с практикой, принятой в Дай Ниппон Бутокукай, был избран отставной генерал — большой любитель и покровитель самых разных будзюцу адмирал Такэсита Исаму[50].
Поэтому вполне возможно, что под «тайным обществом», пригласившим и пролоббировавшим выступление Уэсиба перед Пу-И, имелось в виду Синкэнкай — «Новое общество меча» — организация консервативнонационалистического толка, которую в 1941 г. возглавил Такэсита. А может быть, к акции имело отношение и другое общество — Дай Ниппон будо сэнъёкай — «Общество содействия развитию будо Великой Японии», основателем и главой которого был сам создатель айкидо. Впрочем, есть и ещё одна, не очень приятная для многих фанатов Уэсиба, гипотеза, но об этом позже…
Другой выдающийся мастер будо, наставник каратэ, настоящий гуру поклонников стиля Кёкусин и школы Годзю-рю, Ямагути Гогэн по кличке Кот, был близким другом ещё одного высокопоставленного покровителя будо — генерала и философа-националиста Исивара Кандзи, основателя Тоа рэммэй — «Восточноазиатской федерации», ставившей своей целью уже знакомые нам «укрепление содружества между азиатскими народами» и создание «единой сферы процветания». Будучи начальником оперативного отдела сначала Квантунской армии, а затем и Генерального штаба Японии, Исивара, тогда ещё полковник, внёс особый вклад в организацию «маньчжурского инцидента» в 1931 г., после которого Япония оккупировала эту провинцию Китая, а через пять лет стал одним из героев разгрома военного мятежа в Токио. Исивара, приверженец буддизма, а точнее — единственной в этой миролюбивой религии непримиримой к своим противникам секты Нитирэн, всячески поддерживал Ямагути и при случае обеспечивал ему протекцию, в том числе и в пребывании Кота в районах боевых действий. Вполне вероятно, что Ямагути отправился в Маньчжурию, чтобы принять участие в работе маньчжурского отделения Тоа рэммэй.
Однако, когда он в 1938 г. прибыл в Маньчжурию с некоей «тайной миссией», Исивара там уже не было — тот командовал дивизией в Киото, а позже преподавал в местном университете Рицумэйкан. В старой японской столице Исивара под держивал отношения с преемником Ямагути в руководстве его додзё при университете Рицумэйкан, выходцем из оккупированной Кореи Со Нэйтю, также членом ультранационалистической Тоа рэммэй и человеком, тесно связанным с Дай Ниппон Бутокукай. Тяжелоатлет, боксёр и обладатель 9-го дана каратэ, Со Нэйтю позже стал вице-президентом Всемирной федерации будо (Сэкай будо рэммэй), но прославился прежде всего как наставник основателя Кёкусин каратэ Ояма. Там же, в киотском Бутокудэн, не без участия корейских каратэка, владевших языком и хорошо знавших обстановку на театре военных действий, проходили подготовку и представители тайного общества Исивара, направляемые с «особыми миссиями» в Маньчжурию, и офицеры его дивизии — причем нередко это были одни и те же люди.
Помимо Уэсиба и Ямагути Маньчжурию в качестве полигона для обкатки националистических идей и новых стилей будзюцу выбрали многие известные мастера единоборств: основатель дзюкэндо «Золотой дракон» Кинрю, создатель школы Кэмпокан Мацуяма Синсукэ, основатель Ёсэйкан-рю Мотидзуки Минору, основатель Сёриндзи кэмпо и настолько эксцентричный человек, что некоторые особенности его биографии последователи Сёриндзи кэмпо и сегодня стараются не вспоминать, Со Досин (Накано Митиоми), великий организатор и теоретик каратэ Накаяма Масатоси, основатель Томики айкидо Томики Кэндзи, основатель Ёсинкан айкидо Сиода Годзо. Предания о том, что один из самых талантливых учеников Уэсиба — Сиода Годзо — оттачивал свои навыки на территории Китая, весьма популярны. Его поклонники рассказывают красочные легенды о том, как он отбивался от китайских грабителей. Вполне вероятно, что такой эпизод действительно имел место в его биографии, но было бы крайне наивным полагать, что решительный, предприимчивый, дерзкий основатель стиля Ёсинкан ходил по китайским хутунам в надежде, что кто-нибудь на него нападет, — Квантунская армия и японские оккупационные власти в изобилии предоставляли «человеческий материал» для упражнений соси[51] без риска ночных прогулок по хутунам.
Даже любимый когда-то ученик доктора Кано и прототип главного героя фильма «Гений дзюдо» Сайго Сиро активно двинулся в политику после ухода из Кодокан. Существует неподтвержденная версия, что и название для своей школы — Дайто-рю — «Школа Великого Востока», присвоенное ей в 1897 г. — по случаю основания Дай Ниппон Бутокукай, было навеяно трудами некоторых консервативных философов того времени. Правда, полигоном для себя Сайго выбрал не Маньчжурию, а более близкие к Нагасаки, где он тогда жил, но тоже входящие в сферу основных «жизненных интересов Японии» Корею и Тайвань.
Нетрудно заметить, что отнюдь не все перечисленные общества на самом деле являлись тайными, и, несмотря на их явный экстремизм и возможность участия в разведывательной и террористической деятельности, в их числе ни разу упоминалась организация, в связях с которой позже обвинялось Дай Ниппон Бутокукай, и которая стала настоящим символом тайных операций мансю соси — Кокурюкай. А между тем она тоже имела непосредственное отношение к развитию боевых искусств.
Вообще, возникновение тайных обществ в Японии тесно связано с «первой самурайской оппозицией» — са-цумским восстанием Сайго Такамори и именем современника этих событий (он был арестован за антиправительственную деятельность еще до начала восстания) Тояма Мицуру (1855–1944). «Консервативный революционер», сын буси из Фукуока, Тояма был пламенным самурайским пассионарием, одержимым духом ёмэйгаку. Едва выйдя из тюрьмы, он снова оказался в ней в 1878 г. — по делу об убийстве бывшего друга Сайго, министра внутренних дел Окубо Тосимити[52], а освободившись вторично, создал первое, но отнюдь не последнее в своей биографии, крупное тайное общество Японии — Гэнъёся («Общество Черного океана»). Есть версия, что Гэнъёся положило начало не только японской мафии якудза (западные журналисты называли Тояма «боссом боссов»), но, что самое главное, тесному сотрудничеству японской разведки и энтузиастов консервативного национализма по разведывательно-диверсионному «освоению» Китая и Кореи, во многом подготовив китайскую революцию 1911 г. и распад этой огромной страны (не менее характерно в связи с этим еще одно прозвище Тояма — «теневой сёгун»).
Если Гэнъёся Тояма создавал с фукуокским самураем, участником восстания Сайго, а позже депутатом первого японского парламента и олигархом Хираока Котаро, то основателем нового общества — Кокурюкай — стал в 1901 г. другой уроженец Фукуока — Утида Рёхэй (1874–1937). Утида был потомственным самураем, политиком, плодовитым публицистом (в частности, он, живший одно время в Петербурге и владевший русским языком, написал весьма тенденциозную книгу «О гибели России») и профессиональным авантюристом — настоящим соси. Утида имел опыт подпольной работы не только в Маньчжурии и Корее, но и на Филлипинах, где вместе с местным населением сражался сначала против испанцев, а потом и против американцев. Наконец, Утида Рёхэй был сыном выдающегося мастера будо, основателя интереснейшей и частично сохранившейся до наших дней школы бодзюцу — Утида-рю — Утида (Хираока) Рёгоро (1837–1921). Собственно, и сохранилась школа благодаря усилиям сына её основателя. 12 ката школы, систематизированные, описанные и дополненные Рёхэй, вошли в классификацию Синто мусорю, и этот вклад не случаен. Будущий теоретик японского консервативного национализма и профессиональный разведчик и диверсант Утида Рёхэй с детства занимался кюдо и кэндо, а в возрасте 18 лет, в 1892 г. стал учеником Кано Дзигоро. В Кодокан будущего авантюриста привёл отец — обладатель мастерских лицензий мэнкё сразу в нескольких видах будзюцу, и надо сказать, на ниве боевых искусств Утида Рёхэй, позже ставший членом Дам Ниппон Буто-кукай, мог бы добиться не меньших успехов, чем на политическом поприще. Интересно, что часто находившийся на нелегальном положении за границей и всё время опасавшийся ареста Рёхэй включил в ката Утида-рю работу с тростью — единственным оружием, которое по условиям своей работы он мог иметь при себе. Эти ката также сохранились, и с некоторыми из них знакомы члены российского представительства ДНБК. Ну и, разумеется, стоит вспомнить, что Утида женился на дочери Хираока Котаро, повторно войдя в состав древнего, богатого и воинственного клана Хираока. Воинственного настолько, что один из его представителей — всемирно известный писатель, любитель кэндо, бокса и культуризма, создатель ультраправого «Общества щита» — Татэнокай , автор блестящих комментариев к классическому труду по бусидо «Хагакурэ» и эссе «Солнце и сталь» Мисима Юкио (его настоящее имя — Хираока Камитакэ) — уже в 1970 г. после неудачной попытки военного мятежа в Токио дал пример самого громкого в современной истории ритуального самоубийства — сэппуку (харакири)[53].
Ознакомительная версия.
