Мой господин, Вильгельм Петр, все это слышал, хотя и не видел святого апостола. Укрепившись духом, я вернулся в армию. Я хотел рассказать вам все это, но никак не мог с вами связаться. И я отправился в порт Мамистра. Когда я хотел отплыть оттуда на остров Кипр за едой, мне снова явился святой Андрей, который грозил всякими карами, если я немедленно не вернусь и не расскажу вам все. Я подумал о том, как вернусь в лагерь – ведь порт находился в трех днях пути от армии, – и горько заплакал, поскольку не имел средств для возвращения.
По совету моего господина и моих спутников я сел на корабль, и мы попробовали плыть на Кипр. Используя весла и благоприятный ветер, мы плыли весь день до заката, но потом внезапно налетел шторм, и через час или два мы оказались в том порту, из которого отплыли. Таким же образом путешествие на остров было прервано и второй, и третий раз, и мы вернулись в Сен-Симеон. Там я серьезно заболел.
Когда город [83] был взят, я пришел к вам. Теперь вы можете проверить мои слова.
Епископ посчитал этот рассказ вымыслом, но граф поверил ему и поручил рассказчика заботам своего капеллана Раймунда [84] .
На пятый день [85] … когда вся необходимая подготовка была сделана, 12 человек вместе с тем, кто рассказал о копье, начали копать, после того как все остальные были изгнаны из церкви Святого Петра. Среди двенадцати избранных был епископ Оранжский, Раймунд, капеллан графа, который записал эту историю, сам граф, Понтий из Баладуна и Фараль из Турне.
Мы копали от рассвета до темноты, и на закате некоторые из нас отчаялись найти копье. Граф отбыл, поскольку был смотрителем замка [86] .
Чтобы сменить уставших, мы пригласили других людей, и они тоже стали копать, продолжая работу. Молодой человек, поведавший нам о копье, увидел, что все мы очень устали. Без пояса и босой, он спустился в яму и попросил нас молить Господа послать нам копье для успокоения и победы его людей. В конце концов, тронутый его набожностью, Бог показал нам копье.
Я, написавший эти строки, поцеловал копье, лишь только его острие показалось над землей. Не могу описать восторг, наполнивший город. Копье было найдено 15 июня 1098 года.
Хотя епископ Адемар и некоторые другие проявляли определенный скептицизм {10} , история обнаружения Святого копья распространилась по армии со скоростью лесного пожара и много сделала для поддержания слабеющей морали оказавшихся в тяжелом положении крестоносцев. Осадившие город турки заскучали, стали ссориться друг с другом и дезертировать.
Понятно, что, когда осмелевшие крестоносцы 28 июня устроили массированную атаку на турок, они одержали уверенную победу. Согласованные действия крестоносцев деморализовали мусульманскую армию, ее воины стали разбегаться, и очень скоро турецкая армия превратилась в охваченную паникой толпу. Когда армия Кербоги покинула поле боя, гарнизон крепости тоже сдался. Крестоносцы одержали полную победу.
Торжества по поводу этого успеха вскоре превратились в споры и стычки из-за трофеев. Большинство лидеров хотели, несмотря на обещания, данные ими Алексею Комнину, уступить Антиохию Боэмунду. Упорно возражал только Раймунд де Сен-Жилль. К этой позиции его подтолкнула частично зависть к Боэмунду, влияние которого среди крестоносцев затмило его собственное, а частично – нежелание нарушать свое слово.
В июне в Антиохии разразилась эпидемия [87] , и большинство лидеров покинули на лето город, оставив вопрос о владении им нерешенным. Епископ Адемар, который остался в городе и был, по сути, единственным общепризнанным и почитаемым лидером в армии, умер 1 августа. Эта потеря стала тяжелым ударом для экспедиции крестоносцев, поскольку без его смягчающего и объединяющего влияния эгоистичные мотивы остальных лидеров только раскалывали армию на части.
К 1 ноября лидеры отдельных групп крестоносцев снова собрались в Антиохии, чтобы обсудить свои планы. Сначала они все перессорились, особенно Боэмунд и Раймунд де Сен-Жилль, но потом решение острого вопроса о владении Антиохией все же было найдено. Было решено, что, если Боэмунд будет сопровождать армию в походе на Иерусалим, тогда Раймунд согласится с любым решением остальных лидеров относительно обладания городом, которое им покажется справедливым.
23 ноября 1098 года, проведя больше года в Антиохии, крестоносцы двинулись дальше. Сначала они направились в Мааррат-ан-Нуман, который осаждали в течение двух недель. Город капитулировал перед Боэмундом, гарантировавшим безопасность населения в случае сдачи. Его гарантия не была выполнена, и очень скоро почти все население города было уничтожено. И снова начались стычки между лидерами относительно обладания городом, повлекшие дальнейшие задержки. Боэмунд возвратился в Антиохию, и в конце концов Раймунд де Сен-Жилль 13 января 1099 года вышел босой за ворота Мааррат-ан-Нумана, чтобы возглавить армию в походе на Иерусалим [88] . К его силам вскоре присоединились отряды Роберта Нормандского и Танкреда, а Годфруа Буйонский и Роберт Фландрский не выступали в поход еще месяц. Боэмунд остался в Антиохии.Крестоносцы пошли прибрежным маршрутом через Южную Сирию и 19 мая 1099 года подошли к северной границе Палестины. Вечером 7 июня они разбили лагерь в пределах видимости своей конечной цели – Иерусалима.
Х
Иерусалим под управлением египтян стал почти таким же огромным городом, как Антиохия. Его стены бы ли прочными, защитники – умелыми, и перед крестоносцами замаячила перспектива длительной осады. Однако именно этой роскоши крестоносцы никак не могли себе позволить. Дальновидный египетский комендант Иерусалима Ифтикар ад-Даула заблаговременно предпринял меры предосторожности. До прихода крестоносцев он отравил все источники воды вблизи города. Кроме того, в непосредственной близости от города не было продовольствия. Иерусалим следовало взять быстро.
После неудачной первоначальной атаки 13 июня лидеры крестоносцев, посовещавшись, решили, прежде чем предпринимать новую атаку, построить лестницы и осадные машины. 17 июня в ближайшем порту Яффа, покинутом мусульманами, бросил якоря генуэзский флот, доставивший продовольствие и все необходимые материалы для строительства осадных приспособлений.
Во время передышки в сражениях, пока сооружались осадные машины, среди лидеров снова разгорелись споры, грозившие дальнейшими задержками. Однако 6 июля некто Петр Дезидерий сообщил, что ему было видение, в котором епископ Адемар сказал, что, если армия искренне раскается в грехах и продемонстрирует свое раскаяние постом и публичной процессией вокруг стен Иерусалима, тогда город будет взят в течение девяти дней. В соответствии с этим был объявлен трехдневный пост, и 8 июля вокруг Иерусалима проследовала торжественная процессия. Мусульмане в это время свешивались со стен, глумились и плевались. Все это подняло дух армии. Работы ускорились, и к 10 июля были готовы три деревянные осадные башни, которые должны были помочь крестоносцам ворваться в город.
Решающая атака началась 13 июля. Она продолжалась всю ночь и весь следующий день. Утром 15 июля был совершен решающий прорыв.
Взятие Иерусалима
[89]
Ночью и днем, в среду и четверг [90] , мы двинулись со всех сторон на приступ города; но, прежде чем вторгнуться туда, епископы и священники, проповедуя и увещевая всех, повелели устроить Бога ради крестное шествие вокруг укреплений Иерусалима, усердно молиться, творить милостыню и соблюдать пост.
В пятницу [91] на рассвете мы ринулись на укрепления, но ничем не смогли повредить городу: и мы были все поражены и охвачены великим страхом. Затем, с приближением часа, когда Господь наш Иисус Христос удостоился претерпеть за нас крестную муку [92] , наши рыцари, стоявшие на башне, яростно схватились с неприятелем; среди них были герцог Годфруа и граф Евстафий, брат его [93] . В это время один из наших рыцарей по имени Летольд [94] взобрался по лестнице на стену города. Едва только он оказался наверху, как все защитники города побежали прочь от стен. Наши пустились следом за ними, убивали и обезглавливали их вплоть до храма Соломона [95] . Там была такая бойня, что наши стояли по лодыжки в крови…
Эмир [96] , который оборонял башню Давида [97] , сдался графу [98] и открыл ему ворота, у которых паломники обычно уплачивали мзду [99] . Войдя в город, наши пилигримы гнали и убивали сарацин до самого храма Соломонова, где скопились турки. Враги дали нам самое жестокое сражение за весь день, так что их кровь текла по всему храму. Наконец мы одолели язычников. Наши люди схватили в храме множество мужчин и женщин. Их убивали сколько хотели, а сколько хотели, оставляли в живых. Много язычников обоего пола пытались укрыться на крыше храма Соломонова. Им Танкред и Гастон Беарнский передали свои знамена [100] . Крестоносцы рассеялись по всему городу, собирая золото и серебро, коней и мулов, а также завладевая домами, полными всякого добра.
