Ознакомительная версия.
Личные вещи-2
29.09.2013
Вот еще артефактик, который действует на меня стимулирующе:
Друзья и знакомые часто дарят мне ежегодники, путеводители, телефонные или адресные книги дореволюционной эпохи, зная, что я собираю справочную литературу этого рода. И вот однажды, перелистывая только что полученную книгу-календарь 1908 года, я обнаружил между страниц засушенный лист и несколько стебельков – очевидно, кто-то наскоро сорвал и сунул в качестве закладки. Именно такие эфемерные фрагменты навсегда ушедшего времени сильней всего на меня и действуют. Вставил в рамочку, под стекло. Когда я останавливаюсь перед этой немудрящей инсталляцией, меня буквально утягивает туда, в давно минувшее лето. Из триллионов листьев и стебельков, росших на лугах и полях 1908 года, уцелели только эти и теперь живут у меня дома. Они – органическое доказательство того, что всё было на самом деле: в России первый кинофильм «Стенька Разин» и Тунгусский метеорит, в Мессине землетрясение, в Боливии застрелены Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид…
А это отрывной календарь за 1918 год:
Он был напечатан в одном мире – с указанием всех церковных праздников, с дурацкими анекдотами про кокэток, с домашними фокусами («ландыш из стеарина»), с кулинарными рецептами («Возьмите средней жирности каплуна»), – а жить по нему пришлось в совсем другом мире, где расстреливали заложников, где по IV категории, в соответствии с принципом «кто не работает, тот не ест», выдавали полфунта черного хлеба в день.
На календаре последний оторванный листок – 1 февраля. Дальше – ясно. Семья снялась из Москвы, поехала на Юг, спасаться от большевиков. Умные люди, не стали дожидаться, что будет дальше. Смотрю на календарь и пытаюсь угадать, увидеть, что с ними потом стало. Убиты? Умерли от тифа? Выбрались в эмиграцию?
Еще я, как положено моему гендеру, люблю оружие. Оно интригует меня тем, что таит в себе тайну смерти, а еще оно обычно жутко красивое. Вот два из моих пистолетов – самый большой и самый маленький.
Длинный пистолет – дуэльный. Очень мощный, с нарезным стволом. Из такого и на двадцати шагах не промахнешься. Оружие для серьезных людей, которые стреляются, когда двоим нет места на одном свете – а не для так называемых «французских поединков», где палили с большой дистанции, потом картинно пожимали друг другу руки и ехали пить шампанское.
Погибшее, но милое созданье пробует себя защитить в моем любимом сериале «Deadwood»
Смешной пистолетик – дамский. Их прятали за подвязку барышни нелегкой судьбы, чтобы было чем защищаться, если кавалер окажется буяном или маньяком.
Еще одно оружие защиты: классическая трость со спрятанной внутри шпагой, верный спутник джентльмена, ведущего опасный образ жизни.
Сталь, между прочим, толедская.
В фильме «Смерть на Ниле» друг Эркюля Пуаро полковник Райс протыкает такой железкой смертельно ядовитую змеюку. Имелся даже специальный жанр фехтовального искусства – бой на тросточках.
Хотя вообще-то, как я читал, главная функция у этого импозантного оружия была менее романтической. По городским улицам и паркам тогда носились стаи бродячих собак, иногда весьма агрессивных. Вот от них сим толедским булатом обыкновенно и отбивались.
А это мой захламленный письменный стол, на котором много всяких жизненно необходимых предметов: отличные ножницы 1862 года, бронзовый колокольчик для экстренного вызова жены при зависании компьютера, коробочка из-под ландриновых леденцов для флэшек и проч., и проч. В углу, если присмотреться, видно винчестер, из которого в фильме «Турецкий гамбит» стреляет Фандорин.
03.10.2013
Когда я готовился писать книжку «Летающий слон» (об авиаторах Первой мировой войны), у меня собралось множество любопытного материала о русских «летунах», как их тогда называли. Судьба одного из них вполне тянет на отдельный роман, причем совершенно по моему профилю – из жанра «в эту ночь решили самураи». Уже ясно, что со своей «Историей Российского государства» и прочей мегаломанией романа этого я не напишу, поэтому вот вам неспетая песня моя.
…Братья Терлецкие, Константин (р. 1887) и Лев (р. 1895), были настоящими детьми ХХ века – больше всего на свете любили технический прогресс. Константин бросил юридический факультет, чтобы поступить в Морской корпус и стать подводником, плавал на неуклюжих страшных субмаринах (про них я как-нибудь тоже напишу), потом стал известным конструктором и создал первую советскую подводную лодку «Декабрист».
И. Е. Репин. «Борис Акунин истребляет файлы»
Лев посвятил жизнь небу. Он воевал на той кровавой войне, которую сначала именовали «Отечественной», а потом забыли, потому что следующие войны оказались еще ужаснее. Я не нашел его имени в списке российских асов и георгиевских кавалеров, но, судя по дальнейшей карьере, это был летчик от бога.
В отличие от старшего брата, он не нашел общего языка с Советами. Служил в Белой армии. Эмигрировал в Америку. С такой, как сказали бы сейчас, остроактуальной специальностью Лев Филиппович, в отличие от большинства изгнанников, сумел найти хорошую работу – в только что созданной авиакомпании «Пан-Американ». И через некоторое время стал самым лучшим ее пилотом. Звали его теперь Leonard или Leo.
Настоящая American dream, а не компания
Любопытная для романиста деталь: судя по воспоминаниями, капитан Leo Terletsky был очень странным человеком. На земле – «настоящий европеец», «само очарование», но в воздухе превращался в истерика, орал на экипаж, никому не давал расслабиться. Один из сослуживцев утверждает, что прославленный пилот до смерти боялся летать. Такие люди есть: их вечно тянет к тому, чего они больше всего страшатся, и очень часто на этом поприще они достигают лучших результатов, чем остальные. (Известно, например, что доблестный воин Генрих Наваррский перед каждым сражением трясся от ужаса, но эта слабость лишь заставляла его искать самые опасные места в бою и приводила к победе.)
Боялся Терлецкий высоты или нет, но он был первым из первых. В 1928 году одержал победу в спортивном перелете Лос-Анджелес – Цинциннати. В 1937 году снова попал в газетные заголовки, когда спас от гибели свой самолет, угодивший в густой туман над Сан-Франциско. Все, кто был на борту, девять пассажиров и восемь членов экипажа (вот ведь были времена), уже попрощались с жизнью, но капитан сумел посадить самолет на воду.
С 1936 года «Пан-Ам» открыл рейс из США в Китай (см. афишу), через Гавайи, Гуам и Манилу. Выполнял полеты самолет М-130, так называемый «Гавайский клипер», самолет-амфибия, настоящее чудо тогдашней техники.
Командовали такими гидропланами только самые опытные пилоты, а у Терлецкого к тому времени уже было налетано девять тысяч часов.
29 июля 1938 года клипер Терлецкого с пятнадцатью людьми на борту взлетел с Гуама, взял курс на Манилу – и перестал выходить на связь, когда до Филиппин оставался всего час лета. Поиски были долгими и упорными, в них участвовали пятнадцать (!) военных кораблей и даже стратегические бомбардировщики.
Безрезультатно. Ни следов, ни обломков в океане – ничего.
Пропавший самолет искали не только из-за пятнадцати человек. На борту был секретный груз, о котором не писали газеты: три миллиона долларов наличными для Чан Кайши (это по-современному миллионов сто).
Загадка исчезновения так и осталась нераскрытой. Возможно, просто случилась авария (хотя погодные условия были терпимые). А может быть, произошло нечто совсем другое. В общем, есть разгуляться где на воле – в смысле, беллетристу.
Версия первая, конечно, – японская разведка. Коварные дети микадо запросто могли сбить самолет, чтобы деньги не достались Гоминьдану. А могли и увести клипер истребителями – чего зря миллионы-то топить. (И в первом, и во втором случае участь Терлецкого и его спутников была бы одинаковой.)
Чон Ван-сун справа. Слева его брат, между прочим летчик
Вторая версия – китайские «триады». Среди пассажиров был некий Чон Ван-сун, владелец манильского ресторана. Ух, подозрительный.
Хорошую версию можно было бы развернуть с самим Лео Терлецким. Командира все обязаны слушаться. Якобы аварийная посадка на заранее присмотренном пустынном острове. А там уже ждет роковая женщина, стюардесса. Потом их видели в Париже, на Вандомской площади у магазина «Картье».
Ознакомительная версия.
