1681
То, что речь шла о передаче царю лишь верховных прав на стародуб-ские села (а не о праве владения), можно проследить по межевым грамотам 1566/67 г. на Стародуб. В них специально оговаривалось, кому реально принадлежала царская земля и земля князя Владимира Андреевича. Например, «земъля и лес царя и великог[о] князя вотчина князя Ондрея Ивановича Стригина, а налеве земъля и лес государя князя Володимера Ондрееви[ча] Спаского Еуфимева манастыря села Богоявленского» (Савелов Л.М. Князья Пожарские. С. 61).
ГКЭ. Суздаль. № 55/11834.
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 34. С. 232–233 [Ср.: АФЗХ (АМСМ). № 176. С. 225].
«Село Куве[зино], что было княгини Афросиньи княж Семенова Стародубского» (ДДГ. № 104. С. 435).
Это наблюдение, сформулированное еще в нашей статье о землевладении в период опричнины, повторил Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г. Духовное завещание царя Ивана Грозного// ТОДРЛ. Т. XVIII. М.; Л., 1962. С. 311). Тезис же его о «черновике» духовной царя, составленном якобы в августе 1566 г., автором, на наш взгляд, не обоснован.
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 43. С. 245.
В грамоте 16 августа 1566 г. говорилось, что «мы взяли Вычегодскую Соль к собе в опричнину» (ДАИ. Т. I. № 118. С. 172). Около 1568/69 г. к Каргополю была отмежевана Водлозерская волость Обонежской пятины (Садиков П.А. Очерки… С. 327–328).
Отдельные белозерские дворцовые села вошли в опричнину сразу же или вскоре после ее создания. Опричным еще до 28 ноября 1566 г. стало дворцовое село Чаронда, находившееся вблизи озера Воже (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 9). По Таубе и Крузе, Белоозеро взято в опричнину вскоре после ее учреждения (Таубе и Крузе. С. 36).
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 74,75. С. 289.
О нем см.: Кобрин В.Б. Состав…С. 35–36.
ААЭ. Т. I. № 281. С. 316–320.
Кобрин В.Б. Из истории земельной политики… С. 156–158.
Штаден. С. 46; Садиков П.А. Очерки… С. 190; Веселовский С.Б. Учреждение… С. 90.
Скрынников Р.Г. Начало. С. 355–356.
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 38. С. 237. Ср. № 31,64.
О старицких связях матери переселенца Луки Житова подробно писал П.А. Садиков (Садиков П.А. Очерки… С. 138).
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 31. С. 229.
ГКЭ. Симбирск. № 23/11663; Каштанов С.М. Хронологический перечень иммунитетных грамот XVI в. Ч. II. // АЕ за 1960 г. N2 930.
Веселовский С.Б. Синодик… С. 444.
СГГД. Ч. 1. № 187; см.: Кобрин В.Б. Две жалованные грамоты. С. 313.
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 21, 24. С. 215–216.
Кобрин В.Б. Состав… С. 67.
Кобрин В.Б. Состав… С. 83.
Кобрин В.Б. Состав… С. 53.
По наблюдению Р.Г. Скрынникова, Штаден получил Тесмино еще до высылки турецкого посла М. Чилибея из Москвы (Скрынников Р.Г. Начало. С. 355–356).
Штаден. С. 125, 130, 134–135. Неясно, о каких князьях идет речь. И.И. Полосин по созвучию полагал, что, возможно, это были Оболенские (Там же. С. 166). В то же время в Дворовой тетради среди детей боярских по Старице числились князья Андрей и Василий Константиновичи Прон-ские, родичи В.Ф. Рыбина-Пронского, казненного в 1566 г.
Это произошло после приезда в Новгород опричных дьяков С.Ф. Ми-шурина и А.М. Старого-Милюкова. В летописи говорится: «Торговую сторону взял в опришную, две пятины, Обонескую да Бежицкую пятину, царь государь пожаловал» (НЛ. С. 104–105).
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 50
ПКМГ. ч. 2, отд. I. С. 540, 550 и др.
Садиков П. А. Очерки… С. 176, 190.
НПК.Т.У. Стб. 571.
НПК.Т.У. Стб. 508. Ср. стб. 509,512. Вопрос о датировке книги сложен. В ней есть запись о смерти одного помещика в поветрие 7080 г., т. е. 1571/72 г. (Там же. Стб. 539). А.М. Андрияшев считает это известие позднейшим дополнением (Андрияшев А.М. Материалы по исторической географии Новгородской земли. М., 1914. C. XVI). В 1572/73 г. в Шелонской пятине Образцом Барановым описывались земли в Поозерье (ЦГАДА. Писцовая книга. № 706. Л. 55-106; Милюков П.Н. Организация прямого обложения // Отчет о 33-м присуждении наград графа Уварова. СПб., 1892. С. 186). Не имеет ли отношение к этому описанию и текст, опубликованный в пятом томе «Новгородских писцовых книг»?.
С.Б. Веселовский обратил внимание на то, что из новгородцев в синодиках больше всего упоминается помещиков Бежецкой пятины.
Платонов С.Ф. Очерки… С. 109, 110. Платонов кроме ссылки на состав опричной территории приводит следующий текст Флетчера: царь, «овладев всем их (удельных князей. — A3.) наследственным имением и землями… дал им другие земли на праве поместном…которые находятся на весьма дальнем расстоянии и в других краях государства» (Флетчер. С. 32). Но Флетчер в данном случае говорит не о составе опричной территории, а о выселении потомков княжат из своих старинных вотчин. Это не одно и то же.
Садиков П. А. Очерки… С. 50, 51.
Бибиков Г. Н. К вопросу о социальном составе опричников Ивана Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XVI. 1941. С. 13.
Веселовский С.Б. Учреждение…С. 88–91.
Ю.Г. Алексеев во всяком случае доказал, что в Переславском уезде крупная боярская вотчина как таковая сохранилась в более позднее время (Алексеев Ю.Г. Аграрная и социальная история Северо-Восточной Руси XV–XVI вв. М.; Л., 1966. С. 221).
Имея в виду выселения в Поволжье, Р.Г. Скрынников пишет, что «опричная земельная реформа, проведенная в самом начале опричнины, знаменовала собой подлинное крушение родового землевладения феодальной аристократии» (Скрынников Р.Г. Опричная земельная реформа… С. 348; Он же. Начало. С. 298). Это, конечно, преувеличение. Основная масса выселенцев ровно через год была амнистирована и получила старые или новые владения в центре Русского государства (в Казани, по данным самого Скрынникова, уже к осени 1566 г. осталось только 42 «новых жильца» из 188 выселенцев).
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395. В.Б. Кобрин не без основания предполагает, что ядро этого войска составил тот выбор «изо всех городов, которых приобрел государь быти с ним» во время декабрьского выезда из Москвы 1564 г. (Там же. С. 391); Кобрин В.Б. Социальный состав опричного двора: Автореф. канд. дис. М., 1961. С. 7).
Таубе и Крузе. С. 35.
Таубе и Крузе. С. 35.
Об этом пишет (кроме Таубе и Крузе) Г. Штаден: «Они целовали крест, что не будут заодно с земскими и дружбы водить с ними не будут» (Штаден. С. 86. Ср. с. 96).
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 1. С. 181.
Таубе и Крузе. С. 38–39. Автор Пискаревского летописца также пишет, что царь «ходиша и ездиша в черном и все люди опришницы, а в саа-дацех помяла» (Пискаревский летописец. С. 79 [ПСРЛ. Т. 34. С. 1901]). Царь, по словам Шлихтинга, «надевает…черное и мрачное монашеское одеяние», которое «подбито козьими мехами». По его примеру и другие «старейшины» принуждены носить такое же платье (Шлихтинг. С. 27); «Опричные должны были носить черные кафтаны и шапки и у колчана, куда прятались стрелы, что-то вроде кисти или метлы, привязанной к палке» (Штаден. С. 86). Ричард Джемс также говорит, что опричники «ходили в особом наряде» (Ларин Б.А. Русско-английский словарь-дневник Ричарда Джемса (1618–1619). С. 188–189). О вещественной символике опричнины см.: Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI — начала XVII в. С. 150–155.
Шлихтинг. С. 27; Таубе и Крузе. С. 40.
