Останки начальника штаба 120-го гап майора Ф.С. Машковцев
Время брало свое, и мои запросы и письма чаще всего запаздывали. Особенно жалею, что не застал в живых командира взвода разведки 3-го дивизиона лейтенанта ЛЮЛЯВА Д.С. (мое письмо пришло в Одессу через два месяца после его кончины), который был с командиром полка до конца и точно знал, как он погиб. Его взяли в плен 13 октября, 20-го он бежал с двумя товарищами. Потом все же был пойман и оказался в концлагере в Германии. Был членом антифашистского комитета военнопленных, поддерживал связь с подпольной группой немцев. Но после репатриации и спецпроверки вновь оказался теперь уже в советском концлагере. Его вдова толком ничего не могла вспомнить из его рассказов.
Череп майора, представленный на исследование
Фотосовмещение черепа и фотографии майора Ф.С. Машковцева
исключением все они были репрессированы – стране нужна была дармовая рабочая сила для возведения великих строек коммунизма. Один военнослужащий 120-го гап после освобождения из плена «прошел госпроверку в 12-й запасной стрелковой дивизии по 1-й категории». Сия иезуитская формула означала высшую меру наказания – расстрел. Приговор обжалованию не подлежал и, как правило, приводился в исполнение немедленно.
Насколько бывшие военнопленные были запуганы репрессиями, говорит следующий факт. Разысканный мной в конце 70-х годов командир огневого взвода 2-го дивизиона 120-го гап лейтенант К.И. Бураков (встретиться с ним не удалось, так как он вскоре умер), просил однополчан, чтобы они не говорили полковнику Лопуховскому (то есть мне), что он был в плену. Но я-то знал, что он с товарищем – тоже командиром взвода этого дивизиона лейтенантом К. (фамилию называть не буду) – бежал из плена чуть ли не на второй день. Оба благополучно прошли проверку в спецлагере НКВД (считалось, что они были в плену до 7.03.42, так как находились на оккупированной территории), хорошо воевали, в конце войны стали капитанами. Бураков в письме утверждал, что К. в последнем бою у Богдановки был недалеко от командира полка, и знал, как погиб полковник. Но он погиб в 1947 г. на полигоне в результате случайного разрыва снаряда. На самом деле, как я тут же выяснил, К. застрелился 6.04.1948. Видимо, офицер не выдержал постоянных напоминаний о плене.
Командир 120-го гап б/м РГК полковник Н.И. Лопуховский (апрель 1941 г.)
Поиск в пойме р. Вязьмы летом 1983 г. ведут ветеран полка М.М. Беспалов и полковник Л.Н. Лопуховский
Мне удалось поспособствовать реабилитации (еще до соответствующего Указа) пятерых бывших военнопленных из числа солдат и офицеров 120-го артполка. Последнему – 88-летнему ветерану полка, кому удалось помочь с помощью свидетелей-однополчан, – 9 мая 2005 г. вручили удостоверение участника Великой Отечественной войны и автомобиль «Ока» (видимо, для того, чтобы он не требовал компенсации за многие десятилетия мытарств). На сбор доказательств того, что он не просто попал в плен, а воевал в составе полка три месяца, ушло почти четыре года.
В конце концов, поиск перерос первоначально намеченные рамки. Я не мог пройти мимо ставших мне известными фактов и обстоятельств трагических событий. Убедился, что даже непосредственные участники боев плохо представляют общую тяжелую обстановку осени 1941 г., особенно причины катастрофы под Вязьмой. Почувствовал себя в долгу перед ветеранами и родными погибших. Собственно, это и послужило последним толчком к решению написать эту книгу. Ведь не все имеют возможность заглянуть в архивы, рыться в документах. К счастью, на моем пути встречались в основном добрые люди, готовые оказать посильную помощь, чтобы вырвать из небытия имя хотя бы еще одного советского воина, отдавшего жизнь за Родину. Всех их здесь не перечислишь. И вообще, история и боевой путь 120-го артполка заслуживают отдельной книги.
9 мая 1981 г. состоялась первая поездка семи ветеранов полка и некоторых родных погибших артиллеристов на места боев под Вязьмой. Мы осмотрели местность у Богородицкого, вдоль автострады и южнее, где полк переправлялся через реку. Никто ничего не узнавал, настолько изменилась местность за 40 лет. Но когда бродили по полю в районе Богдановки, Чухарев узнал овражек, где они укрывались от огня противника и где застрелился майор Машковцев. И только тут Слесарев рассказал ему о найденном рядом захоронении. Федор Петрович, стоя на коленях у могилы, со слезами на глазах просил прощения у своих товарищей, что не разделил их участь и остался жив. Он сказал, что сполна заплатил фашистам за их смерть. Побывали мы и на воинском участке Екатерининского кладбища г. Вязьмы, где были захоронены с воинскими почестями останки всех найденных погибших воинов. Возложили венки от ветеранов полка и родных погибших. Эти поездки стали традиционными и ежегодно совершались до 1995 г.
Совет ветеранов решил установить памятный знак на месте последнего боя у д. Богдановка. В райисполкоме не без труда удалось добиться разрешения на его установку. Но ставить памятник в лесу было просто опасно – его бы разбили или расстреляли «черные следопыты». Так, как они поступили с памятным знаком погибшим артистам московской фронтовой бригады, установленным на берегу Вязьмы при въезде в город. В последний момент мы решили, наплевав на все запреты, поставить небольшой обелиск прямо на станции (теперь разъезде) Гредякино (7 км юго-западнее Вязьмы), куда пробивались и не смогли пробиться артиллеристы 120-го гап. В этом благородном деле нам оказали большую помощь бывший райвоенком М.М. Матвеенко, поисковики отряда московского института НИЦЭВТ (командир отряда В.В. Степанов) и солдаты войсковой части 42669, в быстром темпе соорудившие бетонный постамент.
Памятник был открыт в торжественной обстановке 9 мая 1988 г. в присутствии 12 ветеранов (из 30 приглашенных), родных и близких погибших, приехавших из различных республик Советского Союза и жителей окрестных деревень. Поскольку официальные организации не проявили интереса к собранным документам и спискам солдат и офицеров полка, погибших и пропавших без вести под Вязьмой, было решено замуровать их в капсуле из нержавейки прямо в постамент – до лучших времен и в назидание потомкам. В капсуле были увековечены имена 270 солдат, сержантов и офицеров полка, известных на тот момент. Шефство над памятником взяли на себя ученики Гредякинской школы, в которой был создан небольшой музей 120-го гап. Теперь каждый год в День Победы у памятника проводится митинг с участием местных жителей.
На земле Вяземщины установлено много памятников погибшим воинам. Народ не забывает своих героев. Каждый год в День Победы у памятника, установленного на месте прорыва из окружения у села Богородицкое, проводятся митинги, в которых участвуют ветераны 19-й армии. Но нельзя все сводить к торжественным мероприятиям в определенные даты. Надо на деле осуществить провозглашенный принцип – «никто не забыт, ничто не забыто» – и продолжать работу по поиску останков солдат и офицеров, отдавших свою жизнь за свободу и независимость Родины и увековечению их памяти. Считается, что в районе села Богородицкое полегли 19 тысяч советских воинов. В дни празднования 50-летия Победы, 9 Мая 1995 г. недалеко от Богородицкой школы в братской могиле были перезахоронены останки более 70 воинов, погибших в октябре 1941 г.
Ветераны 120-го гап после возложения венков к памятнику погибшим боевым товарищам
Надо продолжать поиск, а для этого помочь поисковым отрядам. Приведенные в книге документы, в том числе и немецкие, могут послужить отправной точкой для проведения поисковых работ в новых районах. Это касается и противотанкового рва и полевых оборонительных сооружений, в которых местные жители хоронили погибших. Надо захоронить, наконец, всех погибших, а для начала – открыть все соответствующие документы и подсчитать реальные потери Вооруженных сил в минувшей войне. Народ должен знать правду. До сих пор не найдены документы штабов окруженных армий, дивизий и полков, в том числе и списки личного состава. Где-то в тайниках скрыты Боевые Знамена частей, оружие и военное имущество.
Встреча ветеранов и родных погибших воинов 120-го гап в 1983 г. в Вязьме
В этом году будет широко отмечаться 65-я годовщина битвы под Москвой. В связи с этим хотелось напомнить, что основанием для награждения медалью «За оборону Москвы» является участие воина в боях на подступах к столице только в период с 19.10.1941 г. по 25.01.1942 г. Между тем, для личного состава частей ПВО, участвовавших в Московской битве, таковым установлен период с 22 июля 1941 г. (время первого налета германской авиации на город) по 25 января 1942 г. И хотя официально признано, что Московская оборонительная операция началась 30 сентября 1941 г., воины, сражавшиеся на дальних подступах к столице начиная с этой даты и по 19 октября, участниками битвы за Москву не являются. Давно пора бы устранить эту явную несправедливость – пока еще не поздно...
