многие другие. После длившейся несколько веков изоляции от главных событий мусульманского и византийского средиземноморского мира Северная Европа, теперь ставшая относительно высокоразвитым регионом, отправляла своих сыновей на юг.
Причудливое смешение торговли, военных экспедиций и благочестивого паломничества к концу века образовало явление, которые мы называем Первым крестовым походом. Крестоносные движения, возвышающие власть папства, поставившего торговцев, паломников и авантюристов на службу религии, к началу XII века породило ту самую средневековую Европу, в которой жили вместе итальянец и фламандец, римлянин и парижанин, германец, скандинав, англичанин, испанец и славянин. К тому времени, как Сигурд, король Норвегии, принявший крест, отплыл в Средиземное море, а король Эрик Датский, тоже крестоносец, отправился через Балтику и Русь в Константинополь, наступила новая эра. Викинги превратились в крестоносцев, а эра Кнуда – в эру Урбана II и святого Бернарда. Смерть в Ирландии Магнуса Голоногого, последнего викинга, стала концом прежней эры. А его сын, отправившийся в крестовый поход в Иерусалим, положил начало следующей.
Североевропейский мир, образовавшийся к 1100 году, который начал примерно в это же время смешиваться со средиземноморским миром, в результате чего образовалось то, что мы называем Европой, был продуктом, как мы показали в предыдущих главах, сложной истории и множества разнообразных и неоднозначных сил. Далеко не одна причина и не простой ряд перемен создал торговлю, сельское хозяйство, коммерческие центры, многообразие судов и экономическую организацию, сформировавшуюся на землях, тяготеющих к северным морям, к моменту начала Первого крестового похода. Автор искренне надеется, что настоящая книга показала читателю сложность и многообразие действовавших в то время сил, трудности, связанные с обобщениями, и огромные проблемы, которые еще предстоит решить историкам Средневековья.
Также можно сделать определенные выводы. Самый важный из них заключается в том, что Северная Европа формировалась в результате медленного роста, в котором участвовали все жившие на ее территории народы и внесли свой вклад. Римляне и германцы, ирландцы и англосаксы, фризийцы и каролингские франки, скандинавы и славяне, русы, поляки, фламандцы, саксонцы и французы – все они в тот или иной период выступали на передний план как выдающиеся мореплаватели, земледельцы, ремесленники и т. д. Создание Северной Европы в тот период являлось коллективным предприятием, в котором участвовали все группы людей, расселившиеся от Урала до Гренландии и от Альп, Пиренеев и Дуная до холодных вод севера, и каждая из них внесла свой большой – нет, свой бесценный вклад.
Кроме того, представляется очевидным, что процесс развития не был ни постоянным, ни единообразным для всех народов. В некоторых регионах он останавливался, иногда сменяясь упадком. Периоды роста – поздняя Римская империя, эпоха ранних Меровингов, время правления Людовика Благочестивого, X и XI века. Времена упадка – это период германских вторжений, времена поздних Меровингов, конец IX века и последние годы XI века. Однако периоды упадка в долгосрочной перспективе оказались менее важными, чем периоды роста, и они всегда несли в себе зародыши больших перемен. Историю Северной Европы можно сравнить с историей леса: отдельные деревья гибнут, но лес продолжает расти.
И наконец, история этих лет наглядно показывает, как сильно заблуждаются те, кто считает ранний период развития Северной Европы мрачными годами, временем всеобщего застоя и депрессии, в который варвары-германцы ввергли римский мир. В нем не было ничего мрачного и унылого, не было и пассивного ожидания будущих светлых перемен. Эти века были временем экспансии, развития и надежд. Североевропейский мир 1100 года и даже 900 года был намного более продвинутым, чем римский мир, от которого он произошел. Обработанные поля, растущие города, морская торговля – все эти черты новой цивилизации распространились значительно шире, чем римский мир, и заложили прочный фундамент будущего роста. Иными словами, рассказ о формировании Северной Европы – это история не медленного и болезненного избавления от варварства, а неуклонной экспансии прогрессивной цивилизации.
Заметим, что всегда имела место недооценка уникальности этих частей Западной империи в части их свободы от избыточной регламентации государства. Юлиан, наблюдая блестящую жизнь вилл (и ситуацию в районе Мозеля), нарисовал картину, нередко ложную, жизни всего римского галльского запада. Возможно, не вполне соответствует действительности также информация о corvées для перевозки продовольствия, и потому нет информации о nautae на Гаронне, что отметил Рено. Даже морские оборонительные сооружения вдоль побережья Атлантики здесь были построены позже, чем форты на Саксонском берегу. О них нет никаких упоминаний до периода составления Notitia Dignitatum. (Здесь и далее примеч. авт.)
Р. Бланшар считает, что Фландрия, как и Голландия в период поздней империи, была затоплена морем, что объясняет ее упадок. Теория представляется сомнительной. Песок, покрывающий остатки римских поселений вдоль берега, скорее, является результатом совместной работы ветра и дюн, чем затопления морем. Однако, прежде чем утверждать что бы то ни было с полной уверенностью, следует изучить проблему глубже.
Эти монеты – всего их три – обнаружены на раскопках на юго-восточном побережье Исландии. Они были чеканены Аврелием, Пробом и Диоклетианом и, по-видимому, попали на остров в первые годы IV в.
Исключение составляют четыре редкие монеты того периода – solidi, – найденные в Норвегии. Их чеканили Константин, Констанций II, Валентиниан и Грациан. Правда, они, скорее всего, попали в Норвегию через Центральную Европу, а не через Атлантику.
Следующие золотые монеты этого периода были найдены при раскопках к северу от границ империи: во Фризии: 2 монеты Валента, 2 – Грациана, 1 – Иовина. В Германии: 1 монета Валентиниана. В Швеции: 1 монета Валентиниана, 2 – Константина, 1 – Грациана. В Норвегии: 1 монета Константина, 1 – Констанция II, 1 – Грациана. Все они были обнаружены вместе с серебряными монетами и чеканились, главным образом, на итальянских и восточных монетных дворах.
Понто упоминал еще Исидор Севильский, но если верить его описанию, то судно мало чем напоминало понто времен Цезаря. Скорее оно было похоже на скафу.
Согласно Notitia Dignitatum, которая не могла быть написана после 428 г., перемещение римского флота из Булони на Сомму произошло в начале V в.
Ниалл Девяти Заложников – верховный король Ирландии первой половины V в.
Согласно средневековому плану Руана, можно предположить, что город был постоянно оккупирован с римских времен – единственный порт Канала, для которого это предположение может быть справедливым.
