Ознакомительная версия.
Еще 15 февраля 1941 г. Кейтель отдал приказ, который знаменовал собой начало проведения в жизнь комплекса мероприятий, призванных скрыть от советского руководства подготовку операции «Барбаросса». Там, в частности, говорилось:
«‹…› Во всей информационной и прочей деятельности, связанной с введением противника в заблуждение, руководствоваться следующими указаниями:
а) На первом этапе:
усилить уже и ныне повсеместно сложившееся впечатление о предстоящем вторжении в Англию. Использовать для этой цели данные о новых средствах нападения и транспортных средствах;
преувеличивать значение второстепенных операций «Марита»[146] и «Зонненблюме»[147], действий 10-го авиационного корпуса, а также завышать данные о количестве привлекаемых для их проведения сил;
сосредоточение сил для операции «Барбаросса» объяснять как перемещения войск, связанные с взаимной заменой гарнизонов запада, центра Германии и востока, как подтягивание тыловых эшелонов для проведения операции «Марита» и, наконец, как оборонительные меры по прикрытию тыла от возможного нападения со стороны России.
б) На втором этапе:
распространять мнение о сосредоточении войск для операции «Барбаросса» как о крупнейшем в истории войск отвлекающем маневре, который якобы служит для маскировки последних приготовлений к вторжению в Англию‹…›» [838].
В этом же приказе Кейтель подчеркнул:
«Особо важное значение для дезинформации противника имели бы такие сведения о воздушно-десантном корпусе, которые можно было бы толковать как подготовку к действиям против Англии» [839].
Все эти мероприятия были призваны, с одной стороны, скрыть массированную концентрацию сил, задействованных в операции «Барбаросса», с другой — ввести противника в заблуждение, подбросив ему ложные сведения о своих войсках и намерениях. Это немцам во многом удалось. Например, 15 мая 1941 г. Разведуправление Красной Армии доложило, что в составе люфтваффе имелись 8-10 парашютно-десантных дивизий, из которых 1–2 находились в Греции, 5–6 — на северном побережье Франции и Бельгии, а еще две — в Германии [840]. Таким образом, у советского руководства было создано превратное впечатление, что немцы явно нацеливают свои ударные соединения на Англию[148].
День 22 мая 1941 г. стал отправной точкой для завершающего этапа переброски вермахта к советским границам, когда наряду с резко возросшими темпами перевозок сухопутных частей началось перебазирование авиации. До установленной даты германского нападения оставался ровно один месяц. Это был критический момент во всей операции по сосредоточению сил, предназначенных для вторжения в СССР. Критическим он стал потому, что именно с этого момента сами немцы больше не считали возможным сохранять всю операцию в секрете от противника [841]. Именно поэтому они заблаговременно подготовили и начали осуществлять вторую фазу кампании дезинформации советского руководства о своих истинных намерениях. Ее план был сформулирован в указаниях руководства ОКВ от 12 мая 1941 г.:
«1. Вторая фаза дезинформации противника начинается одновременно с введением максимально уплотненного графика движения эшелонов 22 мая. В этот момент усилия высших штабов и прочих участвующих в дезинформации органов должны быть ‹…› направлены на то, чтобы представить сосредоточение сил к операции «Барбаросса» как широко задуманный маневр с целью ввести в заблуждение западного противника ‹…›.
2. ‹…› среди расположенных на востоке соединений должен циркулировать слух о тыловом прикрытии против России и «отвлекающем сосредоточении сил на востоке», а войска, расположенные на Ла-Манше, должны верить в действительную подготовку к вторжению в Англию..
‹…› При этом было бы целесообразно ‹…› отдать возможно большему числу расположенных на востоке соединений приказы о переброске на запад и тем самым вызвать новую волну слухов.
3. Операция «Меркурий»[149] может быть при случае использована службой информации для распространения тезиса, что акция по захвату острова Крит была генеральной репетицией десанта в Англию.
4. Верховное главнокомандование вооруженных сил ‹…› дополнит меры дезинформации тем, что вскоре на ряд министерств будут возложены задания, связанные с демонстративными действиями против Англии ‹…›.
5. Политические меры дезинформации противника уже проведены и планируются новые [842].
Упомянутые в последнем пункте «политические меры дезинформации противника» представляли собой очередную тщательно продуманную широкомасштабную кампанию по введению в заблуждение высшего советского руководства. Она проводилась в полном соответствии с любимым принципом имперского министра пропаганды Геббельса: «Ложь должна быть чудовищной, чтобы в нее поверили». Цель у немцев была двоякой. Во-первых, они старались отвлечь внимание советской верхушки от реального развития событий и запутать его как можно больше. А во-вторых, хотели искусственно создать информационное поле помех, в котором затерялись бы действительно важные сигналы об их истинных намерениях.
В самом начале мая через дипломатические круги были распущены слухи о том, что Германия начала оказывать серьезное давление на СССР с целью заставить его уступить ее требованиям и пойти на заключение определенных соглашений. Суть этих мифических соглашений можно узнать из справки, представленной Риббентропу 28 мая 1941 г. на основе агентурных донесений. В ней кратко изложены те самые слухи, источником которых были сами немцы и которые потом вернулись к ним же обратно:
«1) германскому вермахту предоставляется право прохода через советскую территорию;
2) пшеничные поля Украины на длительное время сдаются в аренду рейху;
3) Советская Россия заявляет о готовности предоставить в распоряжение рейха часть нефтяных промыслов Баку.
За это, по слухам, Россия получает свободный выход к Персидскому заливу и, возможно, в Афганистан» [843].
Если поверить в эту молву, то сосредоточение огромных сил вермахта на советских границах легко объяснялось, во-первых, попыткой немцев подкрепить свои выходящие далеко за пределы здравого смысла требования к СССР реальными угрозами, и во-вторых, намерением начать поход на Ближний и Средний Восток через советскую территорию. Слухи немедленно вызвали всеобщий интерес и начали циркулировать по всему миру. Посол Финляндии в Германии Кивимяки сообщил о них своему президенту Рюти 3 мая. Вскоре финский посол в Лондоне передал в Хельсинки аналогичную информацию. А 11 и 12 июня то же самое сообщили посланники Финляндии в Будапеште и Вашингтоне [844]. В начале последней декады мая один из венгерских министров сплетничал в Берлине, что Сталин якобы готов уступить Германии полный контроль над добычей и транспортировкой советского сырья и превратить свою страну в придаток немецкой экономики [845].
Первые отголоски этих слухов попали в Москву не позже 5 мая, когда агент Корсиканец[150] из Берлина передал:
«Референт прессы при Министерстве хозяйства КРОЛЬ ‹…› заявил, что «от СССР будет потребовано Германией выступление против Англии на стороне держав «оси». В качестве гарантии, что СССР будет бороться на стороне «беи» до решительного конца, Германия потребует от СССР оккупации немецкой армией Украины и возможно также Прибалтики».
Эти мероприятия ‹…› необходимы Германии, ибо в ближайшее время начнутся решительные действия германской армии против Суэцкого канала, поэтому Германия нуждается в спокойствии на востоке» [846].
9 мая последовало очень близкое подтверждение этих сведений, но уже от другого агента, по кличке Старшина[151]:
«‹…› вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды. В качестве гарантии выполнения этих требований в промышленные и хозяйственные центры и на предприятия Украины должны быть посланы немецкие комиссары, а некоторые украинские области должны быть оккупированы германской армией. Предъявлению ультиматума будет предшествовать «война нервов» в целях деморализации Советского Союза» [847].
Столь сногсшибательные слухи быстро нашли себе благодарных слушателей и распространителей в среде дипломатов, разведчиков, аналитиков и корреспондентов средств массовой информации. Они зажили своей собственной жизнью, беспрерывно множились, ширились и раздувались. Муссировались даже конкретные цифры мифических соглашений. В конечном счете они по различным каналам достигали и Москвы. Полпред СССР в Берлине Деканозов 4 июня написал Молотову: «Слухи об аренде Украины на 5, 35 и 99 лет распространены по всей Германии» [848]. Все чаще утверждалось, что тайные переговоры между СССР и Германией по поводу немецких требований то ли вот-вот начнутся, то ли уже ведутся, то ли даже завершились подписанием соответствующих соглашений, которые пока по каким-то причинам не афишировались. Геббельс с нескрываемым удовлетворением отметил в своем дневнике 25 мая 1941 г.:
Ознакомительная версия.
