Ознакомительная версия.
- Слушаюсь, ваше превосходительство, - вытянулся Звонарев.
Со стороны гавани раздался сильный грохот.
- Что это за стрельба? - удивилась Варя.
- Должно быть, моряки начали взрывать свои суда, - ответил Белый.
Варя бросилась на балкон, за ней вышли генерал и Звонарев. На дворе было очень темно. Справа, над Большим Орлиным Гнездом, пылали два огромных костра, освещая своим кроваво-красным заревом весь Севере Восточный фронт. Пламя костров яркими огненными столбами тянулось к низко нависшим тучам. На фронте стояла полная тишина, не было слышно даже обычной ружейной перестрелки. С горы Высокой тянулись белые ленты прожекторных лучей, медленно скользя по внутренней гавани Артура. На Перепелиной горе ярко горело какое-то здание. Под ней, в районе затопленных кораблей артурской эскадры, вспыхивали яркие зарницы и раздавались глухие, продолжительные взрывы. Ближе к Артиллерийскому городку, в Восточном бассейне, неожиданно возникло яркое пламя, на фоне которого вырисовывались силуэты какого-то большого военного корабля.
- Папочка, да ведь это горит "Баян"! - испуганно проговорила Варя.
- Очевидно, решили его уничтожить, - ответил генерал.
Слева, в конце Западного бассейна, над Минным городком полыхало зарево.
Оттуда доносились громоподобные раскаты, взрывов. Темные воды залива рдели багрянцем пожаров.
- Не правда ли, Сережа, жутко? Кажется, что вся гавань наполнена человеческой кровью, - содрогаясь, проговорила; Варя.
Белый сердито фыркнул и вернулся в кабинет.
Вскоре Звонарев заторопился на Утес. Варя осталась помогать матери. Мария Фоминична решила, что раз Артур сдается - следовательно, предстоит длительная дорога в Россию и принялась заблаговременно за сборы.
Около Утеса пролетку Звонарева остановила группа офицеров.
- Будьте добры, скажите, пожалуйста, где тут находится миноносец "Статный"?
- Понятия не имею.
- Нам сказали, что он будет ждать у Электрического Утеса. Мы везем с собой полковые знамена, георгиевские трубы и секретные документы штаба.
- Значит, сдача решена окончательно?
- На занимаемых нашими частями позициях защищаться невозможно.
Около батареи чуть проступал силуэт небольшого миноносца, приткнувшегося к берегу. По сходням, проложенным прямо на прибрежные скалы, сновали темные фигуры матросов. С мостика доносились приказания.
- Возможно, что это и есть "Статный", - указал на него Звонарев.
- Эй, на "Статном"! - крикнул один из спрашивающих.
- Есть на "Статном"? - тотчас отозвались с миноносца.
Офицеры двинулись по направлению к берегу, а за ними последовали две тяжело нагруженные телеги.
На Утесе уже знали о капитуляции, и прапорщика забросали вопросами.
Артиллеристы хотели сразу же взорвать орудия, снаряды и порох, но Звонарев запретил делать это.
- Неизвестно, примет ли японец наше предложение о сдаче. Быть может, он отклонит его и бросится на штурм. Тогда пушки и снаряды нам еще очень пригодятся, - пояснил он солдатам.
- Мы, Сергей Владимирович, только подготовим все для взрыва и, когда узнаем, что японец согласился на мир, взорвем, - предложил Родионов.
На атом и порешили. Блохин, как признанный всеми знаток подрывного дела, руководил подготовкой.
Звонарев с Родионовым и Блохиным обошли напоследок весь Утес. В дуле каждого орудия помещались заложенные пироксилиновые, шашки. Около сотни десятидюймовых снарядов, сложенных вместе, также должны были взлететь на воздух от электрического запала. Стены бетонных казематов батареи также были минированы.
- Где же мы будем помещаться, если батарея будет взорвана? - спрашивали матросы и артиллеристы, жившие в этих казематах.
- Моряки отправятся к себе в экипаж, а мы разместимся с дохляками в нашей казарме, - ответил Блохин, кивнув головой на команду слабосильных.
На электрической станции Лебедкин рассовал около десятка пироксилиновых шашек.
- Кажется, ничего не забыли, - проговорил Звонарев, когда обход был закончен. - Можно и отдохнуть до утра.
Но спать в эту ночь не пришлось. Еще было совсем темно, когда из Управления артиллерии передали, что японцы согласились начать переговоры о капитуляции.
"Категорически запрещается, под страхов личной ответственности командиров батарей, что-либо портить или жечь", - заканчивалась телефонограмма за подписью Белого.
"Статный" и еще пять других миноносцев в эту ночь благополучно добрались до Чифу, где и разоружились.
Звонарева разбудил грохот на батарее. Наскоро одевшись, он вышел на двор.
В предутренних сумерках беспрерывно вспыхивали зарницы взрывов. Искалеченные пушки падали на землю, в воздухе летали осколки снарядов, к небу взметалось огромное пламя. Гремел Утес, гремела Золотая гора, батареи на Тигровке, на Крестовой горе. С сухопутного фронта доносился несмолкаемый грохот.
Казалось, что Артур вновь переживает штурмовые дни.
- Самоубийство русского Артура, - вздохнув, проговорил Звонарев, прислушиваясь к перекатному грохоту взрывов.
Около девяти часов утра со стороны Белого Волка вышли на буксире "Севастополь" и "Отважный". Затем на них раздалось несколько взрывов.
Появились облачка дыма, и два последних корабля артурской эскадры медленно погрузились в морскую пучину.
Покончив с Электрическим Утесом, солдаты разошлись по соседним батареям и в город. Звонарев направился в Управление артиллерии. Еще издали, подходя к городу, он увидел, что там идет погром. Солдаты разбивали магазины, лавки, частные квартиры, поджигали еще уцелевшие дома, - "чтобы япошке не досталось", как объясняли они. Стрелки и матросы бросались на проходивших мимо офицеров.
- Теперь все равны - генералы, офицеры и солдаты. Все пленные! - кричали солдаты.
- Продали нас генералы вместе с Артуром! Проходите, ваше благородие, а то и по шеям получить можете, - подлетели к остановившемуся Звонареву два пьяных стрелка.
- За что же? - спокойно спросил прапорщик.
- На нашей теперь улице праздник! Раньше нас били, а теперь мы, объяснил один из них.
- Брось, не видишь, их благородие раненые, да и видали мы их не раз на втором форту, - остановил другой стрелок. - Идите, ваше благородие, к себе домой, да лучше там и сидите, - посоветовал он.
Добравшись до квартиры Белых, Звонарев рассказал об этом приключении Варе.
- Никуда я тебя больше не пущу, пока в городе не наведут порядок, решительно проговорила девушка.
Второй день в доме Стесселя шла кутерьма. Беспрестанно приходили и уходили офицеры, штатские, полиция и даже китайцы, чтобы получить подтверждение о предстоящей капитуляции. Вера Алексеевна поспешно укладывалась. Человек десять солдат сколачивали ящики, наполняли их доверху различным скарбом и забивали. Гора их росла с каждым часом. Генеральша не собиралась что-либо бросать в Артуре.
В закрытом кабинете у Стесселя собрались его ближайшие друзья и помощники: Никитин, Фок, полковники Савицкий, Гайдурин и другие приверженцы генерала.
Начавшиеся в городе беспорядки сильно напугали Стесселя и его компанию.
Полковник Савицкий, который вздумал увещевать солдат, едва не был избит и спасся тем, что спрятался в частной квартире. Фок также пытался восстановить порядок, и только седина спасла его от побоев. В доме генерал-адъютанта нашли убежище еще несколько офицеров, особенно ненавистных солдатам.
Проведав об этом, стрелки и артиллеристы двинулись к дому генерал-адъютанта. По телефону была поспешно вызвана единственная в Артуре кавалерийская часть - сотня забайкальских казаков под командованием есаула Концевича. Она поспела как раз вовремя, чтобы преградить путь толпе.
Началась перебранка между солдатами и казаками, грозившая перейти в потасовку. Концевич осторожно доложил генералу, что и его люди не вполне надежны.
- Пошли Ноги просьбу немедленно ввести в город японские войска для прекращения беспорядков, - предложила Вера Алексеевна, с ужасом глядя на огромное пожарище в городе.
С наступлением темноты ротмистр Водяга под охраной взвода казаков поскакал с личным письмом Стесселя в ставку японского командующего армией.
Ноги не замедлил прийти на помощь "храброму оборонителю", как он величал в своем ответе Стесселя.
Вскоре рота японцев с примкнутыми штыками, в фуражках с желтыми околышами, в суконных шинелях с меховыми воротниками, плотным кольцом окружила дом генерал-адъютанта, сменив казаков и артиллеристов.
Японские патрули направились в город и тут при свете пожара хватали и десятками расстреливали героических защитников Артура. В то же время Стессель с женой и своими приспешниками поднимали бокалы в честь японского императора и генерала Ноги.
Как только стало известно, что порядок в городе восстановлен, Варя отправилась на поиски Борейко в район Большого Орлиного Гнезда. По телефону с Утеса были вызваны Блохин и Родионов, и они втроем двинулись пешком на гору. Утесовцы успели еще засветло осмотреть как самое Орлиное Гнездо, так и все вокруг него. Поиски не увенчались успехом. Среди японцев нашлись говорящие по-русски. От них Варя узнала, что еще накануне около Гнезда был подобран в бессознательном состоянии тяжелораненый русский офицер. "Шипка большой, мы таких еще не видали, на нем не было целого места, а он все еще дышал", пояснили японцы.
Ознакомительная версия.
