Второй принципиальный вывод: с того момента, когда начались "послабления" на распространение информации, а тем более - с образованием новых высших органов власти, ход событий уже не контролировался целиком официальным руководством партии и государства. Перераспределение политического влияния в результате реформы привело к тому, что практически каждый шаг в общественном развитии определялся взаимодействием политических сил.
К концу 1991 года в острейшей форме были поставлены перед нашим обществом кардинальные вопросы - о государственном и общественном устройстве страны. И как только дала о себе знать угроза распада союзного государства, Горбачев всеми силами стремился ее предотвратить. Вопреки упорному сопротивлению оппозиции в парламенте и в печати, он добился проведения референдума 17 марта, который завершился впечатляющим вердиктом в пользу сохранения Союза. Чуть позже по его инициативе начинается новоогаревский процесс, цель которого примирить противоречивые национальные интересы и найти оптимальный вариант преобразования унитарного государства в жизнеспособную федерацию.
Что касается вопроса об общественном строе, то Горбачев не только постоянно декларировал, но и подтверждал на практике свою приверженность социализму - в обновленном виде, в соединении с демократией. Достаточно напомнить, с каким упорством он сопротивлялся введению частной собственности на землю, соглашаясь пойти на это только по итогам всенародного референдума. Опасениями утраты социальных гарантий объясняются его колебания в выборе программы реформы. Приняв первоначально вариант "500 дней", президент не остался глухим к доводам тех государственных деятелей и экономистов, которые считают, что методы "шоковой терапии" не годятся для нашей страны, что шквальный рост цен может пагубным образом отразиться на условиях жизни людей, особенно малообеспеченных, поставить в тяжелое положение науку, искусство, здравоохранение, народное образование, армию и другие институты, не способные существовать без государственной поддержки.
Судьба распорядилась так, что, одержав победу в выборе магистрального направления политики, Горбачев проиграл борьбу за власть. Голосованием 12 июня избиратели, многие, видимо, сами того не подозревая, перечеркнули результаты своего голосования 17 марта. Им казалось, что они только выдвигают более решительного и смелого лидера, в действительности они отдали предпочтение другой программе: отобрали власть у центристского, социал-демократического по своей сути политического течения и отдали ее радикально-либеральному. После 12 июня оставалась гипотетическая возможность сохранить Союзное государство и избрать оптимальный вариант экономической реформы. Такой возможности не стало после 19 августа. Завершающий смертельный удар Союзу нанесли те, кто намеревался восстановить его былое могущество. Исходя из противоположных побуждений и действуя врозь, левые и правые дружно столкнули страну с пути реформ на путь революционных катаклизмов. Союз, как целое, перестал существовать. Сепаратистским силам оставалось довести до конца свою победу, устранив носителей союзного суверенитета - президента, Съезд народных депутатов, Верховный Совет. Это и было сделано после 8 декабря - четвертой роковой даты 1991 года.
Ретроспектива показывает, что экс-президенту могут быть предъявлены только две претензии. Первая - что он ввел в стране демократию, и вторая - что он от нее не отказался ради целостности государства.
Горбачев не виноват в том,
Что народы Прибалтийских республик захотели обрести независимость.
Что армяне Нагорного Карабаха решили присоединиться к Армении, а азербайджанцы этому воспротивились.
Что абхазы не захотели оставаться в подчинении Тбилиси.
Что таджикские фундаменталисты рвались к власти и развязали гражданскую войну.
Что народы Восточной Европы свергли коммунистические режимы.
Что немцы решили воссоединиться.
Что 52 процента жителей России, воспользовавшись своим избирательным правом, проголосовали за Ельцина на президентских выборах.
Что Верховный Совет России принял Декларацию независимости и тем самым поощрил сепаратизм во всех остальных союзных и автономных республиках.
Что Президент России издал указ о верховенстве российских законов над союзными.
Что он же признал Литву.
Что группа высших сановников Союза попыталась ввести чрезвычайное положение и сорвала подписание Союзного договора.
Что Политбюро ЦК КПСС не выступило против заговора.
Что Ельцин, Кравчук и Шушкевич заключили Беловежское соглашение.
Что Верховные Советы 9 республик признали это решение и ратифицировали договор о создании СНГ.
Что правительство России с благословения парламентского большинства начало проводить экономическую реформу по методу "шоковой хирургии".
...Можно вписать сюда практически все другие события, происшедшие до декабря 1991 года и уж тем более - после.
Это не значит, что экс-президент безгрешен. Он допустил много ошибок, в ряде случаев неоправданно колебался, запаздывая с принятием решений. Но за все свои промахи понес наказание - и тем, что лишился власти, и в особенности тем, что история скажет о нем как о реформаторе, начавшем грандиозное дело, но не сумевшем довести его до конца.
Вот что написал мне один из доброжелателей президента: "Ведь как все рады были приходу Михаила Сергеевича, как любили его. Ему нужно было спокойно, без шума делать дело, поправлять, обновлять что надо. Зачем понадобилось произносить слово "перестройка"? Протрубили, и пришлось под него подстраиваться, оправдывать его все новыми и новыми крутыми мерами. И так далеко забрались, что уже выбраться оттуда стало невозможно".
Выберемся, конечно. Но предстоит выяснить, можно ли было даже при самой безупречной стратегии провести реформацию за несколько лет, не относится ли она к тем предприятиям, которые, как строительство Кельнского собора, требуют участия нескольких поколений? Ответ на этот вопрос узнают те, кому жить в XXI веке.
Остается выполнить свое обещание и сказать, в чем же известное сходство Горбачева и Наполеона.
Оба из низов поднялись на вершину могущества, владели полмиром. Оба были фанатично почитаемы и проклинаемы. Оба потерпели фиаско при жизни. И оба, что самое важное, открыли новые эпохи.
С высоты истории
Хочу начать эту главу с двух цитат:
"На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех". К. Маркс и Ф. Энгельс
"Мне бы хотелось, чтобы на нескольких больших примерах было показано, что в социалистическом обществе жизнь сама себя отрицает, сама подрезает свои корни. Земля достаточно велика, и человек все еще недостаточно исчерпан, чтобы такого рода практическое поучение, demonstration ad absurdum представлялось мне нежелательным, даже в том случае, если бы оно могло бы быть достигнуто лишь ценой затраты огромного количества человеческих жизней". Ф. Ницше
В 1995 году, когда исполнилось 10 лет с избрания М. Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС, перестройка стала предметом оживленных дискуссий в России и за рубежом. У нас отношение к ней диаметрально противоположное. Одни считают, что это было нужное, по крайней мере исторически неизбежное предприятие, хотя и принесло оно не те результаты, какие ожидались. Другие, напротив, усматривают в ней козни империализма, сумевшего таким способом погубить Советский Союз и покончить с коммунизмом.
Была перестройка благом или бедой для России - ответ на этот вопрос прояснится не раньше чем через два-три десятилетия. В 1927 году, когда отмечалась 10-я годовщина Октябрьской революции, тоже непросто было дать объективную оценку этому событию. До сих пор спорят, чем был Октябрь для мира - очистительной грозой или разрушительным ураганом.
Но вот что можно сказать с уверенностью: окончательный, однозначный приговор на этот счет не будет вынесен никогда, потому что "раздвоение" политического сознания, метания между идеями свободы и равенства заложены в самой природе человека.
XIX век, как известно, стал веком систематизации знаний. Эту задачу, каждый в своей сфере, выполнили Ламарк и Дарвин, Гумбольд и Менделеев, Фрейд и Вернадский. Итогом исканий социалистической мысли стало учение Маркса и Энгельса. А параллельно шла систематизация либеральных воззрений. Обе эти идеологии взяли на вооружение лозунги Французской революции, но либералы сделали акцент на свободе и связанных с ней индивидуализме, частном предпринимательстве, конкуренции, а социалисты - на равенстве с такими его атрибутами, как коллективизм, план, общественная собственность.
Из гениальных голов, со страниц философских трактатов и кафедральных дискуссий две соперничающие социальные идеи перекочевали в головы энтузиастов и фанатиков, обрядились в партийные программы, воплотились в грандиозные проекты и в конце концов схлестнулись в гражданских и мировых войнах. XX век стал испытательным полигоном идей ХIХ, принял на себя все его теоретические грехи и, уходя в прошлое, оставляет нам в наследство не только превосходные достижения техники, но нечто еще более важное - горький опыт и поучительные уроки.
