Ознакомительная версия.
Экофеминизм представляет Бога в качестве Матери, Богини, позиционируя себя как постхристианское течение. Однако и в христианстве есть примеры отождествления Бога с матерью. Блаженная Юлиана Норвическая представляла Иисуса в образе доброй, любящей матери, Бог в ее представлении был как отцом, так и матерью.
Отдельного внимания заслуживает, на мой взгляд, идея возрождения «женского» знания – ведьмовства.
Сатанизмом, ересью, ведьмовством можно заклеймить любую неподконтрольную церкви деятельность по общению с Высшей Силой, официальная религия была «мужским» институтом, но некоторые женщины находили реализацию в иных сферах, типа знахарства, церкви неподконтрольных. И, как следствие, они были признаны «сатанистками».
Получается, что при наличии «вакантной ниши» в области, связанной с духовным руководством, не связанной с официальной религиозной доктриной или отвергнутой официальным культом, в этой нише в достаточно количестве присутствовали женщины, что только еще более укрепляло мнение о ее «нечистоте» в глазах господствующего патриархатного культа.
Скажем, в гностических евангелиях (еретического толка) женщины – ученицы Иисуса (Мария Магдалина) выступают как посвященные высокого уровня, обладающие тайными знаниями. Возможно отсюда закономерность – тайные, специфические, недоступные всем знания (то есть противостоящие «всеобщим», патриархатным) – прерогатива женской духовности, еретичности, ибо ересь не что иное, как неформальное движение, а неформальное в условиях жесткого патриархата связано с возвышением Женского. Только этот эзотеризм и тайный характер знаний – скорее, следствие отвержения женского опыта, а не сущностная характеристика женской духовности, которая могла бы быть более открытой в условиях равенства женского и мужского начала в религии.
Есть ли специфический женский опыт в христианстве, или он действительно вычеркнут из религиозного опыта?
Здесь, безусловно, следует рассмотреть сам феномен женской религиозности. Уже упоминалось, что женщины составляют большую часть «населения» церкви, что дает повод даже говорить о «женскости» церковной культуры, даже «подавляющей» в ней мужское начало, вплоть до откровенно мизогинического контр-ответа. Указывается на особое восприятие женщинами религиозных учений, в связи с их повышенной эмоциональностью, склонность к «магизму» в отношении к церковным ритуалам и т. п., а также отмечается роль женщин в передаче религиозного опыта следующим поколениям, в связи с вышесказанным, они составляют и резерв, и своего рода «проблемную зону» церкви. Если мы обратимся к истории христианства, то не ускользнут от нашего взгляда и канонизированные мученицы за веру и исповедницы, к примеру, Святая Варвара, отданная отцом-язычником на растерзание за отказ выходить замуж и жить во Христе, является образцом христианской крепости в вере, а ведь как бы могли ее выбор проинтерпретировать современные борцы за права женщин? Ведь это поступок, выходящий далеко за рамки образа покорной и забитой христианки. Возьмем уже рассмотренный образ Марии Магдалины – сложный, многоплановый, с наслоениями легенд. Здесь и активная проповедь, и стояние у Креста, и статус равноапостольной, и звание бывшей блудницы и еретической жены Христа, проповедницы и носительницы гностического знания. Как правило, все христианские святые, будь это женщины или мужчины, являются для нас образцом мужества в вере и смирения перед Господом. Факт остается фактом – со времен Христа женщины следуют за Ним в огромном количестве, превышающем, очевидно, число мужчин, что, как видим, даже вызывает нарекания.
В таком случае, можно ли считать, что в христианстве не нашел отражения женский религиозный опыт? Очевидно, этот вывод преждевременный. Христианство само по сути своей религия, имеющая много традиционно «женских» черт, так как ставит во главе всего сострадание, любовь, смирение, мягкость и кротость (хотя, разумеется, не только эти черты, ведь в его истории было немало суровых и категоричных ревнителей за веру, подобных Иоанну Златоусту, но тут как раз и проявляется «мужское» начало).
Можно искать в повышенной женской склонности к религиозности внешние факторы: тяжелая женская доля и поиск утешения, меньший уровень образования, недостаток любви, внушение с целью формирования покорности и др. Но, безусловно, мы как женщины можем по праву считать, что в христианском вероучении у нашего опыта есть свое место, какой бы ни была реакция на него.
Женские образы в христианстве
Нелишним будет еще раз рассмотреть ключевые женские персонажи христианской религии: Ева, Дева Мария и Мария Магдалина.
Христиане часто утверждают, что в их религии нет дискриминации по половому признаку, приводя в пример Богоматерь, почитаемую как заступницу перед Богом. Однако рассмотрим их типичные ошибки:
1. Богоматерь почитается не как апостол, не как проповедница, а как Мать Христа и Непорочная Дева.
2. Уже в самом почитании вечной девственности (что не доказано из текста Библии, кстати) и материнства одновременно в одном Лице видятся две уважаемые социальные роли женщины с патриархальной точки зрения – либо мать, либо девственница, а идеал есть первое + второе.
3. Девственность Марии служит предметом разных дискуссий: с одной стороны, согласно тексту Септуагинты, мать мессии – парфенос, то есть физиологическая девственница. С другой стороны, у нас нет библейских свидетельств того, что Она оставалась девой всю жизнь, при живом муже, и не имела детей, кроме Иисуса. Однако церковное предание настаивает на такой версии.
4. За образом Марии не видно ее как личности – мы видим лишь две ее социальные роли.
5. В католичестве считается, что ее праведность – следствие того, что она была освобождена от первородного греха при ее зачатии родителями, для того, чтобы быть чистой и принять божественный плод (функция).
Дева Мария – христианский идеал праведности, недостижимый и широко почитаемый как Заступница перед Богом за наши грехи, Мать Спасителя и Непорочная Дева.
Фактически ей отводится значительная роль Заступницы перед Сыном. Возможно, культ ее как Богини-Матери пришел под влиянием анатолийских и других верований, в которых сохранились пережитки матриархата. И хотя формально она не Богиня и образ ее несколько стерт, но фактически ей приписывается могущество, либо в силу ее положения как матери Бога, либо в силу ее необычности, исключительности, как-то: очищения ее от первородного греха, либо в момент зачатия ее, либо в момент зачатия ей Иисуса.
Как считают католики, она была предочищена при ее собственном зачатии (ее родителями Иоакимом и Анной), либо при Благовещении (в православии). Любопытная деталь – получается, католики верят, что она просто не могла грешить, а православные – что теоретически могла, но не грешила. И с той и с другой стороны интерпретация имеет плюсы и минусы. Ведь если мы принимаем первую точку зрения, то выходит, что ее заслуги в ее безгрешности нет. А если вторую – то выходит, что можно не грешить, и не будучи крещенным (тогда как же теология первородного греха, согласно которой, только Крещение его смывает?).
Получается, что раз Бог ее (по-католически) еще до рождения предочистил действием Святого Духа, то это его заслуга, что она не грешила, таким образом, Он ее предназначил для рождения Сына. А если такого не было, то тогда выходит, что она, даже не будучи предочищенной (то есть под действием первородного греха, как и все) все равно не грешила, и за это ее Бог избрал Матерью Спасителя. Тогда как ей удавалось не грешить, будучи под действием первородного греха? Католики вышли из положения введением догмата о Непорочном зачатии Девы Марии (Иоакимом и Анной).
На другом конце полярности – праматерь Ева, падшая жертва искусителя, возгордившаяся в стремлении господствовать над мужем и жестоко обманутая, виновница грехопадения и причина подчинения женщины в падшем мире, принесшая в мир первородный грех, диаметральная противоположность, олицетворяемая с обычными женщинами.
Таким образом, наметился катастрофический разрыв, и пустующую нишу между полярностями заполнила овеянная уже легендами и домыслами фигура Марии Магдалины, женщины-грешницы, в то же время добившейся святости и спасения. Безусловно, быть похожей на Деву было невозможно, а на Еву – не возникало желания, поэтому культ Магдалины, близкой и понятной большинству женщин, прочно утвердился в церковной западной традиции.
Поэтому этот образ заслуживает отдельного внимания. Почитание этого образа – своего рода борьба женщин за свои права и попытка обрести достойную нишу в религии. Я придерживаюсь мнения, что это полезный для верующих женщин образ, который является живой личностью и удовлетворяет потребности в эмоциональной любви, не всегда доступные в культе Девы Марии.
Ознакомительная версия.
