В качестве собственника и в качестве властелина сеньор взимает со своих подчиненных налоги и требует от них барщины.
Торговцы платят ему тяжелую дань: за право ездить по дорогам, проходящим по его владениям, за право переходить через его мосты — купцы должны платить сборы на заставах. Площадь, которую они занимают на рынке, принадлежит сеньору, и он заставляет их дорого платить за свои места, входя в соглашение с рыночной полицией, которая произвольно умножает штрафы и конфискации в пользу сеньора. наконец, наиболее богатые вельможи чеканят монету, — право, которым в наше время пользуется только государство; они злоупотребляют этим правом, пуская в обращение монету, не содержащую положенного, веса и требуемого драгоценного материала.
Дворянство прежде всего есть военная каста. — В феодальном обществе война идет беспрерывно; при малейшем поводе прибегают к оружию. Кто первый готов, или кто чувствует себя сильнее других, тот и идет расхищать земли своего противника, а так как этот противник в своем замке почти не доступен для атаки, то сжигаются дома и жатвы его крестьян. Таким образом, главные убытки от войны терпят подданные. Иногда противника осаждают в его замке; иногда два отряда сеньоров, закованные в латы, в открытом поле в галоп наскакивают друг на друга, и горе тому, кто первый упадет с лошади; упавший на землю всадник, обремененный своим тяжелым вооружением, без дальнейшего сопротивления попадает в плен. Обыкновенно дрались между собою соседи; но иногда предпринимались и отдаленные экспедиции. В 1066 году герцог нормандский Вильгельм завоевал Англию. В 1096 году Палестина была отнята у мусульман: это первый крестовый поход.
Так как война считалась самым благородным занятием, то главная цель воспитания состояла в том, чтобы подготовить юношу к войне.
Семи лет, по выходе из рук женщины, сын дворянина отсылается ко двору другого вельможи, где он служит под именем пажа или лакея в качестве слуги. Позже, сделавшись оруженосцем, он состоит при особе какого-нибудь рыцаря, которого он сопровождает на охоту и на войну. Он ухаживает за его лошадью и содержит в порядке его оружие. В замке он слышит разговоры только о войне и охоте; в долгие зимние вечера старые рыцари рассказывают о своих храбрых подвигах; фигляры, несчастные бедняки, ходящие из замка в замок, перед юношей воспевают в песнях и героических поэмах подвиги Карла Великого или какого-нибудь барона, — все это воспламеняет его молодое воображение и с ранних лет внушает ему преклонение перед силой и любовь к сражениям.
Около 21-го года его вооружают, как рыцаря, то есть во время торжественной церемонии ему передают доспехи и оружие, соответствующие его профессии, при чем священник их благословляет. Передавая ему эти доспехи, его восприемник, старый рыцарь, напоминает ему о его обязанностях. «Будь богатырем», говорит он ему. Быть богатырем значит быть храбрым и честным.
С этих пор юноша становится человеком. Он проводит свою жизнь или на войне, или на охоте; охота на волка, на оленей, на кабанов станет его второй излюбленной страстью. Его главным развлечением будут турниры, воинственные игры, в которых рыцари, вооруженные с ног до головы, стараются ударами копья опрокинуть друг друга с лошади в присутствии многочисленного собрания сеньоров и дам.
Достоинства и недостатки феодального класса. — Такое воспитание дает вельможам силу и ловкость; оно развивает в них презрение к опасности, чувство чести и рыцарский дух, по крайней мере, в отношениях с людьми своего круга. Рыцари вменяют также себе в обязанность быть вежливыми относительно дам своего класса; в противоположность женщинам античного мира, которые были заняты исключительно воспитанием детей и рукоделием со служанками, благородные дамы феодального сословия принимают участие в празднествах, турнирах и охотах. На юге, где дворянское сословие было менее невежественно и обладало более живым умом, чем на севере, поэты и трубадуры воспевают грацию и красоту этих дам. Женщина, которая на Востоке выходит всегда скрытая вуалью от взоров посторонних и которая во всем древнем мире живет почти в монастыре, в эту эпоху в первый раз появляется как подруга и как равная мужчине.
К сожалению, это же самое воспитание делает мужчину свирепым, жестоким до дикости, неумолимым по отношению к меньшей братии. Это необузданное влечение к войне отвращает его от полезного труда и вызывает презрение к истинно продуктивной работе земледельца и ремеселенника, как к унизительному и бесчестному занятию. Люди эти живут, не только не принимая никакого участия в работе крестьянина или ремеселенника, но, благодаря своим постоянным сражениям, они способствуют разорению трудящихся классов. Таким образом, военная каста дворян была истинным бичем для народных масс средних веков.
Упадок феодализма и развитие французского королевства (XIII–XV века)
Начало династии Капетингов. — В 987 году короли из династии Каролингов были самыми ничтожными королями; первые вельможи Франции вводят обыкновение выбирать себе короля из дома наиболее энергичных вельмож, герцогов Франции, владения которых находились в самом сердце Франции. Это были Капетинги, получившие свое имя по имени Гуго Капета, первого короля из этого дома.
В продолжении всего XI и XII веков короли из дома Капетингов владели всего только провинцией Иль-де-Франс с Парижем, тогда еще совсем небольшим городом, и провинцией Орлеан. Несмотря на свой королевский титул, по своему образу жизни они ни чем не отличались от других богатейших феодалов, как, напр., герцога нормандского или бургундского; сверх своих поместий, они не имели никаких других доходов, никакого другого материального могущества, также как и те.
Вне их владений большая часть сеньоров считала их своими сюзеренами, но церемония «подданничества» была для этих могущественных вассалов лишь простой формальностью.
Тем не менее, несмотря на свою материальную слабость, короли из династии Капетингов уже с самого начала обладают известным престижем, который впоследствии поможет им приобрести действительную силу: в глазах епископов всей Франции королевское достоинство воплощает в себе высшую власть. Епископы, которые были более образованы, чем дворяне, и которых пугали зверства этих людей и постоянные битвы, мечтают о короле, держащем всех под своей властью, о короле, подобном тем иудейским или восточным царям из Библии, тем христианским императорам, которые во времена Римской империи покровительствовали христианской религии. Поэтому церковь посвящает каждого нового короля в Реймсе с большим торжеством и этой церемонией придает личности короля неприкосновенность, как помазаннику Божию, покровителю церкви и в то же время ее «старшему сыну» и питомцу.
И народ, заимствовавший свои взгляды и суждения непосредственно из уст священников, представляет себе королевскую власть, как покровительственную, способную при более благоприятных условиях положить конец насилию и грабежам сеньоров и их воинов.
Развитие королевской власти в XIII веке. — Эта нравственная поддержка позволяет королевской власти усилить свои материальные средства.
Герцоги нормандские, ставшие королями Англии со времени Вильгельма Завоевателя и, вследствие богатых браков, сделавшиеся графами анжуйскими и герцогами аквитанскими, обладали более обширными владениями, нежели короли Франции. В 1203 году один из них, Иоанн Безземельный, убил одного из своих племянников. В это время королем Франции был честолюбивый Филипп Август (1180–1223). Факт убийства послужил для него предлогом, чтобы разгромить владения короля Англии, могущество которого казалось ему опасным. В качестве сюзерена он вызвал Иоанна Безземельного к своему суду, как своего вассала. Тот отказался явиться. Филипп Август сейчас же объявил конфискацию его французских владений; и при помощи некоторой части подданных Иоанна Безземельного он овладел Нормандией и графством Анжуйским с принадлежащими ему Меном и Туреном. Одна Аквитания не могла быть отнята у короля Англии.
В это же время граф лангедокский отказался преследовать еретиков альбигойцев, в большом количестве населявших его земли; разгневанные епископы восстановили против него все северное дворянство. Филипп Август успел тут получить в свою пользу часть Лангедока; остальная часть провинции была оставлена ее владельцу; но так как единственная дочь этого графа должна была выйти замуж за внука короля, то весь Лангедок по наследству перешел в дом Капетингов в конце ХIII-го века.
Вследствие расширения королевских владений, Филипп Август должен был установить в новых провинциях новые должности бальи или сенешалов и подчиненных им прево; лица эти были представителями королевской власти перед его подданными, которых они судили и с которых взимали налоги. Вместо того, чтобы выбирать на эти должности крупных землевладельцев в этой же провинции и, таким образом, повторять ошибку, которая погубила королей из дома Меровингов и Каролингов, он назначал на эти должности людей посторонних данной местности, из мелкого дворянства, которые сами по себе ничего не представляли и которых всегда легко было удалить; таким образом в них король повсюду имел покорных слуг.
