- Ничего себе! - воскликнул Леонардо, увидев гостью в комнате Макензи
младшего. - Кажется, эта красотка спутала спальни. Баскони был удивлен, выслушав разговор, состоявшийся между Генри и покойной. Мисс Крэг было известно о пристрастии юноши к наркотикам, и миссия ее прихода заключалась в наставлении его на путь истинный.
- Он ведь сейчас не способен понять тебя, глупышка, - невольно
вырвалось у следователя, с большим интересом смотрящего на экран. - Уходи оттуда, он же в состоянии аффекта прикончит тебя. он ведь не осознает происходящего. Увидев пощечину девушки, Баскони машинально отвел глаза, предположив, что именно сейчас последует акт насилия, имевший смертельный исход. Однако ничего не произошло, юноша не ударил ее, а лишь схватив за руку, поволок за собой. Он поднял на нее руку только после грубой брани, и на этом его физическое истязание погибшей завершилось. На экране неожиданно появился Уильям Макензи и, не выясняя причин раздора, набросился на брата с кулаками. Не имея возможности отбиваться, Генри попал под натиск обезумевшего ревнивца. Что-то решив про себя, Уильям схватил брата и поволок его по лестнице. Невеста его, несвоевременно заступившись за юнца, попала под руку буяна и упала с большой высоты вниз. Уильям молнией спустился с лестницы и, обнаружив бездыханное тело невесты, во всем случившемся обвинил брата. Hinc illae lacrimae[43]. Агент Баскони докопался до сути происшедшего. Несчастный случай произошел по неосторожности старшего Макензи, и он, чтобы оправдать себя в собственных глазах, возложил ответственность за случившееся на плечи брата. Но следователь отныне мог с полной уверенностью заявить, что Генри Макензи был невиновен. Таким образом, оба обвинения сняли, криминальный розыск беглеца был прекращен, и дело передали в отдел социального контроля МСБ. Отныне Генри искали не за тем, чтобы привлечь к уголовной ответственности, а чтобы помочь ему избавиться от наркотической зависимости. Здоровое общество было главной задачей государств на Земле. Баскони был заинтересован в судьбе этого юноши. Его необычайная смелость и предприимчивость, жизненная энергия и неукротимый нрав привлекли внимание агента. Для того чтобы узнать больше о Генри, он связался с отделением службы безопасности Чикаго и запросил его досье, а также получил разрешение на просмотр записей микрочипов камер слежения детского дома, в котором жил Росса. Из его личного дела Леонардо узнал о времени и месте обнаружения трехгодовалого мальчика, именующегося позже Генри Росса. В ходе просмотра стало известно, что приступы летаргического сна неоднократно повторялись у него. И приступы эти наступали после очередного наказания за побег из приюта или какой-нибудь другой выходки негодника. Странным для Баскони показалось то, что при каждом истерическом припадке юноша кого-то звал. Несмотря на тщательный анализ происходящего, Леонардо так и не удалось выяснить все до конца.
- Чем занимаешься, Лео? - поинтересовался Энтони Броккет. Это был
мужчина лет сорока с бритой головой и плоской бесцветной физиономией. На нем была синяя форма агента МСБ.
- Просматриваю записи, - вяло отозвался Баскони.
- Опять дело Генри Макензи? Если не ошибаюсь, ты уже закрыл его?
- Да.
- Тогда к чему все это? - Нечто странное есть в этом юнце. Наслышанный о необузданном нраве Генри Макензи, агент Броккет ухмыльнулся.
- Нет-нет, дело не в его нравственности, а в способности. - не
согласился Леонардо.
- Какой же это?
- Способности по собственному желанию впадать и выходить из
истерической спячки.
- Это невозможно. Человек не может контролировать этот процесс.
- Значит, объявился как раз тот, кому это подвластно. Взгляни-ка сюда,
- Баскони воспроизвел запись начала одного из периодов впадения Генри в спячку. - Послушай, что он говорит.
- Кого это он зовет?
- Не знаю. И странность заключается в том, что он повторяет эти же
слова каждый раз перед истерической летаргией.
- Возможно, он чувствует, что уснет "крепким" сном.
- Или же сам вводит себя в такое состояние.
- Что говорит доктор Стивенсон по этому поводу? - спросил Энтони.
- Ничего. В истории человечества еще не наблюдалось такого случая.
- Ну, значит Генри пионер, - усмехнулся тот. - Ну ладно, кончай
ка лучше свои опыты и возьмись, наконец, за какое-нибудь стоящее дело. Агент Броккет покинул студию AVI, оставив товарища в раздумье. Просмотрев еще несколько кадров, Леонардо собрался было отключить аппаратуру, как вдруг его взгляд приковали к экрану губы Генри. Пребывая в глубоком сне, он еле заметно зашевелил ими. Баскони увеличил громкость звука до максимума, но ничего не смог расслышать. Подключил систему чтения слов по губам, и на мониторе отпечаталось следующее:
"Анутас тума абери себерт анеб нокра буа вериана.
Кабери фладри!"
Не поняв смысла слов, Баскони задал программному интеллэйду[44] команду "перевести", и тот не обнаружил языка, на котором говорил Генри.
- Как это не обнаружил? - изумился агент. Увеличил число поиска, включив туда и вымершие языки Земли. Тем не менее интеллэйд снова не смог обнаружить язык. "Странно", - подумал Леонардо. Он предпринял новый поиск, на сей раз, включив в число искомых языков также и группу языков из банка данных Галактической Федерации. На идентификацию слов ушло несколько минут, кибернетический мозг нашел язык, перевел и вывел результат на экран.
"С твоей помощью я выполню свой долг в этой жизни.
У меня все еще впереди!"
Под текстом был указан язык, с которого был осуществлен перевод.
- Аберийский? - агент Баскони ничего не знал об этом языке и народе,
пользующемся им. Запросил информацию у того же банка данных и, ознакомившись с ней, чуть было не потерял дар речи. По преданию Вселенского Содружества цивилизация аберийцев погибла более пятнадцати миллиардов лет назад в результате столкновения с неизвестным небесным объектом. Язык аберийцев не использовался ни одной из существующих древних цивилизаций, и это значило, что на этом языке мог говорить только представитель исчезнувшей расы.
Г л а в а 9
ЗНАКОМСТВО
Чем за общее счастье без толку
страдать
Лучше счастье кому-нибудь близкому
дать.
Лучше друга к себе привязать
добротою,
Чем от пут человечество освобождать.
Омар Хайям
Закатное солнце золотило верхушки деревьев, беспокойно качающихся от порывов осеннего ветра. Облака на горизонте приняли необычную сердоликоониксовую окраску. Шумный водопад, отражая небесные тона, приобрел карнеоловый цвет. Вокруг естественного бассейна, образованного у подножья катаракта, возвышались скалистые берега с однообразной растительностью. Корни многочисленных кустарников, не сумевшие произрасти и укрепиться в скалистой почве, сплелись на уступах утеса, образовав корневую паутину. На одиноком кряжистом дереве, иссохшем и частично обгоревшем от некогда попавшей в него молнии, укрывшись в оставшейся листве, сидел рыжеволосый и босоногий юноша в серой куртке и черных брюках. Его янтарные, грустные глаза с унынием созерцали закат. Мысли его были далеки от окружавшей его местности. Он мечтал о покинутом родном крае, воспоминания о котором частично сохранились в его памяти. Он смежил веки и попытался вспомнить некогда увиденный им сон о дне катастрофы на его родной планете. Однако время, усердно поработав, успело стереть следы этого жуткого виденья. Оставшимся от него оказался лишь ослепительный яркий свет. Генри открыл глаза и, вперив взгляд в горизонт, застыл в унылом оцепенении. Солнце сползало все ниже и ниже, удлиняя тени и уходя, чтобы уступить место лунной ночи. Радуга цветов на небосводе ежеминутно менялась, небо темнело и становилось кубовым. Было самое время ловить рыбу. Подумав о еде, Генри вскарабкался на длинную и толстую ветвь дерева, проросшую к самой поверхности воды. Зацепившись ногами за ветвь, он свис с нее вниз головой. Такой метод ловли рыбы был необычным, но самым надежным. Форель, не слыша всплесков воды и чувствуя себя в полной безопасности, беззаботно плавала в мелководье реки. Рыбаку надо было только протянуть руку и рыба с легкостью попалась бы, но для этого нужно было иметь быстроту реакции и ловкость рук. Раненая рука Генри бездействовала. Он всячески пытался привести ее в движение, но все было без толку. Для того чтобы вернуть руке прежнюю активность, необходимо было провести терапию, которая осуществлялась только с разрешения службы безопасности. Не имея возможности пройти эту процедуру, Макензи приходилось надеяться на проворство другой, более слабой конечности. Повиснув на ветке, он начал следить за добычей. В наступающих сумерках серебристая чешуя форели едва различалась глазом, но это время было идеальным для вылазки беглеца. Просчитав темп движения одной из рыб, юноша резко сунул руку в воду и, схватив рыбу, засунул в мешок, образованный из парчовой куртки. Поспешно застегнул фермуар и воспрепятствовал выходу из капкана бьющейся добычи. Вернулся на берег и, отыскав камень, умертвил им рыбу. Содрал с нее шкурку вместе с чешуей и немного поел. И вдруг услышал откуда-то сблизи зов о помощи. Сначала Генри не обратил на этот шум внимания, предположив, что это всего лишь плод его разыгравшегося воображения. Хриплый голос вновь позвал на помощь, и на сей раз слова его были более слышны. Макензи осмотрелся по сторонам и в потемках заметил у берега барахтающегося в воде человека. Течение стремительно уносило его вниз по реке. Оставив свою снедь, юноша бросился спасать утопающего. Однако сколь быстро бы он ни бежал, не мог достичь цели. К счастью, через несколько ярдов утопающий достиг того места реки, где из воды выступали валуны. Ухватившись за один из них, тонущий смог удержаться на плаву. Силы его покидали ежеминутно, и он готов был уже сорваться, когда спаситель, перепрыгнув с камня на камень, подоспел к нему на выручку. Схватил его за одежду и извлек из воды. Сгорбившийся низкорослый старикашка, промерзнув от холодной воды, трясся как осиновый лист. Он еле держался на ногах, и казалось, вот-вот испустит дух. Сжалившись над его беспомощным состоянием, Генри предложил переправить его на берег. Старик, неимоверно обрадовавшись, прыгнул спасителю на спину. Юноша, не ожидавший, что этот гомункул окажется таким тяжелым, немного пошатнулся.
