Ознакомительная версия.
В византийское время климатическая теория продолжала находиться в тесной связи с астрологией. Получил распространение жанр особых списков πόλεις ἐπίσημοι, «знаменитых городов», представлявших собой перечисление главных городов ойкумены (преимущественно греко-римской) с указанием их координат, которые группировались по широтным климатам34. В XIV в. астролог Иоанн Катрарий вполне закономерно в контексте греческой астрологии связывал судьбы народов с их с локализацией. Он выделял семь широтных климатов и устанавливал зависимость их от конкретных планет и знаков зодиака. В его описании занимаемое место в климате и соответствующая зона небесной сферы влияют на судьбы городов, а, следовательно, и людей, живущих там35.
Как мы видим, астро-географический детерминизм, коренящийся в античной традиции, оставался функциональным и в мировидении византийцев. Пространственные обстоятельства рождения (небесные и земные) как отдельного человека, так и сообщества людей находились в прямой зависимости от локуса.
Существенное значение локативного аспекта для формирования персональных характеров и коллективных черт людских сообществ выдвигало на первый план географическое знание. В географии византийцы вплоть до XV в. придерживались выработанной в античности карты мира, опираясь, преимущественно, на Страбона. «География» Птолемея была известна византийцам, но использовалась мало. После введения «Географии» Птолемея в научный оборот Максимом Планудом в 1295 г., ее влияние усилилось – византийские географы, корректировали Старабонову и Птолемееву системы через их сравнение и добавление новых сведений36. Пространства на север от Дуная и далее на восток до края обитаемой части земли географы продолжали классифицировать как Скифию, которая на юг простиралась до реки Инд. Каспийское море по-прежнему рассматривалось заливом Океана или озером, отделенным от Океана узкой полосой земли. В Скифии у Каспийского моря упоминались земли гуннов, гирканцев, массагетов, тохаров, саков и т. д. На Ближнем Востоке они выделяли Месопотамию, Персию, Аравию, Мидию, Армению и т. д. При этом вся поверхность обитаемой части земли делилась на семь климатов37. Народы, соответственно, именовались в строгом соответствии с этими географическими названиями.
В конечном счете, византийский метод приводил к парадоксальному, на современный взгляд, переносу древней терминологии на новые средневековые реалии, что современного исследователя нередко вводит в замешательство. Однако тут парадоксального мало, ибо современная научная таксономия работает принципиально так же, используя родовые и видовые категории, возникшие в разное время и часто весьма условные. И мы, например, употребляем именования «Америка», «Австралия» и многие другие лишь в силу научной традиции, но не от того, что они адекватно отражают какие-либо специфические географические, культурные или этнические характеристики. Отличие византийской научной классификации от современной заключается лишь в использовании разных квалификационных критериев.
Примечания1 Постановку вопроса с характерными примерами см.: Бибиков М.В. К изучению византийской этнонимии // ВО. М., 1982. С. 148–150.
2 Dieterich K. Byzantinische Quellen zur Länder– und Völkerkunde, 5.-15. Jahrhundert. Leipzig 1912 (repr. Hildesheim, New York, 1973). S. XV–XVII; Dit-ten H. Der Russland-Exkurs des Laonikos Chalkokondyles, interpretiert und mit Erläuterungen versehen. Berlin, 1968. S. 3-11.
3 Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. Bd. I–II. München, 1978. Bd. I. S. 71, 407–408 и др., и особенно S. 509; см. там же Ibid. Register (рубрика Archaisieren); Hunger H. On the Imitation (МШНХ1Х) of Antiquity in Byzantine Literature // DOP. 1969–1970. Vol. 23. P. 15–38.
4 Dieterich K. Byzantinische Quellen zur Länder– und Völkerkunde. S. XX: „Konnten denn aber die Byzantiner wirklich beobachten und Beobachtetes auch wirklich darstellen? – Schon die Stellung dieser Frage schiene absurd, wenn von irgendeiner andern Menschenklasse die Rede wäre als von Byzantinern«.
5 Beck H.G. Theodoros Metochites: die Krise des byzantinischen Weltbildes im 14. Jahrhundert. München, 1952. S. 89–90; LechnerK. Hellenen und Barbaren im Weltbild der Byzantiner: die alten Bezeichnungen als Ausdruck eines neuen Kulturbewusstseins. Thesis (doctoral) – Ludwig-Maximilians-Universität. München, 1954. S. 75.
6 Бибиков М.В. Византийские источники по истории древней Руси и Кавказа. СПб., 1999. С. 91–97; Бибиков М. В. Пути имманентного анализа византийских источников по средневековой истории СССР: (XII – первой половины XIII вв.) // Методика изучения древнейших источников по истории народов СССР. М., 1978; БибиковM. В. Византийская этнонимия: архаизация как система // Античная балканистика. Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. М., 1980. С. 70–72.
7 Бибиков М.В. Византийские источники по истории древней Руси и Кавказа. С. 87–88.
8 Бибиков M.В. К изучению византийской этнонимии. С. 154–155.
9 Hunger H. Klassizistische Tendenzen in der byzantinischen Literatur des 14. Jh. // Actes du XlVe Congres International des Etudes Byzantines. Vol. I. Bucureşti, 1974. P. 139–151; Sevcenco I. Society and Intellectual Life in the Fourteenth Century // Actes du XlVe Congres International des Etudes Byzantines. Vol. I. Bucureşti, 1974. P. 88–89.
10 Bartusis M. The Function ofArchaizing in Byzantium // BS. 1995. T. 56/2. P. 271–278.
11 См., например: Аристотель. Метафизика. I. 2, III. 4 и др.; Аристотель. Категории. III.
12 Аристотель. Топика. I. V.
13 Порфирий. Введение // Аристотель. Категории / Ред. Г. Александров, перев. А.В. Кубицкого. М., 1939. III.
14 Аристотель. Топика. II. IV.
15 Zosime. Histoire nouvelle / Ed. F. Paschoud. Vols. 1–3. Paris, 1971–1989. Vol. 2/2. IV, 20, 3, (p. 280. 1–5); Dieterich K. Byzantinische Quellen… Bd. 2. S. 1.
16 Аверинцев С.С. Риторика как подход. С. 162–165. О синкрисисе подробно говорит и Г. Хунгер, приводя многочисленные примеры из византийской энкомиастики и историографии, хотя его интерпретация синкрисиса находится в пределах расплывчатой концепции мимесиса: Hunger H. On the Imitation. P. 23–27.
17 Scriptores originum Constantinopolitanarum / Ed. Th. Preger. Leipzig, 190107. Bd. 1–2; Dagron G. Constantinople imaginaire: etudes sur le recueil des ‘Patria’. Paris, 1984; Constantinople in the Early Eighth Century: the Parastaseis Synto-moi Chronikai. Introduction, Translation and Commentary / Ed. A. Cameron and J. Herrin. Leiden, 1984. P. 3–9.
18 Dagron G. Constantinople imaginaire. P. 9–13.
19 См. главу Ekphraseis в: Hunger H. Die hochsprachliche. Bd. 1. S. 171–188; а также: ODB. Vol. 1. P. 683.
20 Ioannis Caminiatae de expugnatione Thessalonicae / Ed. G. Böhlig. Berlin, 1973. 3 (1).
21 Holy Women of Byzantium. Ten Saints’ Lives in English Translation / Ed. by Alice-Mary Talbot. Washington, 1996. P. 165. Об указании на происхождение святого, как обязательный элемент агиографического повествования см.: Mertel H. Die biographische Form der griechischen Heiligenleben. München, 1909. S. 90; Аопарев Х. Греческие жития святых VIII–IX вв. Петроград, 1914. C. 16 и сл.
22 Honigmann E. Die sieben Klimata und die ΠΟΛΕΙΣ ΕΠΙΣΗΜΟΙ: eine Untersuchung zur Geschichte der Geographie und Astrologie im Altertum und Mittelalter. Heidelberg, 1929. S. 4–7, 13–14 и далее; Bagrow L. The Origin of Ptolemy’s Geographia // Geografiska Annaler. 1945. Vol. 27. P. 320–329; Dicks D.R. The ΚΛΙΜΑΤΑ in Greek Geography // The Classical Quarterly. New Series. 1955. Vol. 5. No. 3/4. P. 248–255; Evans J. The History and Practice of Ancient Astronomy. New York, Oxford, 1998. P. 95–97.
23 Honigmann E. Die sieben Klimata… S. 58–72.
24 Oeuvres completes d’Hippocrate / Ed. E. Littre. Vol. 2. Paris, 1840 (repr. Amsterdam, 1961). 14–20. Русский перевод: Гиппократ. О воздухе, водах и местностях. 21–30 (В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // ВДИ. 1947. Т. 19. № 2); Müller K.E. Geschichte der Antiken Ethnographie und ethnologischen Theoriebildung. Von den Anfängen bis auf die byzantinischen Historiographen. Bd. 1–2. Wiesbaden, 1972–1980. S. 137 f.; Backhaus W. Der Hellenen-Barbaren-Gegensatz und die Hippokratische Schrift Пер! äspwv üSätwv Tonuv // Historia: Zeitschrift für Alte Geschichte. 1976. Vol. 25/2. S. 170–185 (особенно, S. 183); Dagron G. «Ceux d’en face». P. 209–210;
25 Страбон. География / Пер. с др. – греч. Г.А. Стратановский, ред. О.О. Крюгер, общ. ред. С.Л. Утченко. М., 1964. 2.11.1–3 (95–96), 2.Ш.1; Honigmann E. Die sieben Klimata. S. 24–30; Dihle A. Die Griechen und die Fremden. München, 1994. S. 90–93.
26 C. Plini Secundi Naturalis historiae libri XXXVII // Ed. Karl Mayhoff. Bd. 1–6. Stuttgart, 1967–1970. II. 5–6, VII. 41, особенно, II. 80: Contexenda sunt his cae-lestibus nexa causis. Namque et Aethiopas vicini sideris vapore torreri adustisque similes gigni, barba et capillo vibrato. etc.; Honigmann E. Die sieben Klimata. S. 33–40; Trüdinger K. Studien zur Geschichte der griechisch-römischen Ethnographie. Basel, 1918. S. 37–38, 51ff.; Müller K.E. Geschichte der Antiken Ethnographie. Bd. 1. S. 141–142. Ср.: Halsall G. Funny Foreigners. P. 91ff.
27 Bouché-Leclercq A. Chorographie astrologique // Melanges Graux. Paris, 1884. P. 341–351; Bouché-Leclercq A. L’astrologie grecque. Paris, 1899. P. 327.
28 Bouché-Leclercq A. L’astrologie grecque. P. 338–355; HonigmannE. Die sieben Klimata. S. 41–50; RileyM. Science and Tradition in the «Tetrabiblos» // Proceedings of the American Philosophical Society. 1988. Vol. 132/1. P. 67–84.
29 Claudii Ptolemaei Opera quae exstant omnia / Ed. E. Boer and F. Boll, secun-dis curis edidit Wolfgang Hübner. T. 3/1. Stuttgart, 1998. II. 1.2: dg 8üo toIvuv та реушта ка! кирштата рерг| Siaipoupevou той Si’ äuTpovoplag npoyvwffTiKoü, ка! ярштои pev övrag ка! уткштерои той ка0’ бХа £0vq ка! ушрад q яоХвд lapßavopsvou, ö KaXstrai ка0о'Хж6у Ssmxpou 8ё ка! siSiKWTspou той ка0’ sva гкасттот Tüv äv0pwnwv, önsp KaAsiTai ysvs0XialVoyiK6v.
30 Ptolem. Opera. II. 2. 1.
31 Riley M. Science and Tradition in the «Tetrabiblos»… P. 76; Dauge Y.A. Le barbare: recherches sur la conception romaine de la barbarie et de la civilisation. Bruxelles, 1981. P. 806–810.
Ознакомительная версия.
